Прошла неделя. За это время Наденьку никто не беспокоил. Никто не приходил, не звонил и никак себя не проявлял: ни отчим, ни Лилечка, ни её мама.
Зато Зинаиду Матвеевну побеспокоили. Пока так, слегонца — полиция один раз приходила. На работу. Спрашивали, как идет отпуск рецептурных препаратов: всегда ли по рецептам или бывает, что без? И что тут скажешь? — всякое, конечно, бывает. Бывает, и антибиотики продашь без рецепта или еще что.
— Нет, нет, вы не подумайте, все лекарственные средства, рецепты на которые выписываются на бланках особой формы, тут все четко — они у нас остаются, в сейфе хранятся. Да вы знаете, при проверке же видели. А рецепты, которые на год выписаны, мы права забирать не имеем.
Вроде бы все хорошо, все правильно, никаких нарушений нет, — «А что они тогда приходили?» — и Зинаида Матвеевна занервничала, задергалась. Кое-как дождалась конца рабочего дня, вызвала такси и поехала к Симакову, врачу, который рецепты на нужные препараты подгонял. Можно было, конечно, позвонить, но, звонить Зинаида Матвеевна не стала. Лучше лично встретиться. По телефону-то все, что угодно, можно сказать, и глаза собеседника не видно. А вдруг у него глазки бегают? Личная встреча надежнее.
Ехала Зинаида Матвеевна в такси и на темную, невзрачную машинку, катящую следом, не обращала никакого внимания. Конец рабочего дня — мало ли кто куда по своим делам едет. Она же не на безлюдной трассе находится.
Георгий Симаков был крайне удивлен, когда услышал по домофону голос Зинаиды. Хорошо еще, что он сам подошел, а не жена. Он же добропорядочный семьянин, а тут… Схватил в охапку собаку, напялил куртку, крикнул жене, что с собакой пошел гулять, и резво выбежал из подъезда.
Оттащил Зинаиду подальше от подъезда, туда, где за деревьями из окна ничего не видно, и только тогда зашипел, выпуская пар:
— Вы что, с ума сошли? Зачем вы сюда явились? Договаривались же, связь только по телефону, у меня же жена!
— Что вы так трясетесь? Я же не ваша любовница, вполне могу быть коллегой.
— Знаете, какая жена у меня ревнивая! Какая у неё фантазия!
— Всё, успокойтесь. Я, собственно, что приехала: пока приостановим. Не знаю, может, на неделю, может, на две. Дам знать, когда. И, нет, не по телефону. Тоже лично скажу.
Симаков пошел гулять с собакой, не возвращаться же домой, жена сразу допрос с пристрастием устроит, напридумывает всякого. Зинаида смотрела ему вслед и думала: «Нет, с полицией он не общался, иначе бы совсем себя по-другому вел. Тогда откуда они свалились на мою голову?». Ну, откуда ей было знать, что это план у полковника такой, специально потыкать в болотце, понервировать «клиента», чтобы он задергался, запереживал. Глядишь, и ошибку какую где допустит. План сработал. «Клиент» задергался и допустил ошибку. И, естественно, даже не догадывался об этом.
Постояв еще какое-то время под деревьями, Зинаида развернулась и пошла обратно, к машине такси. На темный, невзрачный автомобиль, стоящий в некотором отдалении, она снова не обратила никакого внимания.
Дальше события развивались лавинообразно.
На работу к гражданину Георгию Симакову заявились сотрудники правоохранительных органов. Взяли под белы рученьки и к себе повезли. Хорошо, хоть наручники не надели. Вопросы неудобные задавали. Статьями УК РФ стращали. 233-ей и 228-ой. И популярно объясняли, в чем разница. А разница, как быстро понял гражданин Симаков, была очень и очень существенной. Ведь в первом случае он может штрафом отделаться, а то и вовсе быть переквалифицирован из подозреваемых в свидетели за помощь следствию. А вот во втором случае такого не выйдет, как ни крути. Восемь лет, а то и все пятнадцать можно схлопотать.
Естественно, Георгий Симаков даже не сомневался, что выбрать: моментально «переобулся» и стал активно помогать следствию. Выдал всё, что знал. И даже то, что подразумевал и о чем мог лишь догадываться. И не забывал повторять время от времени: «Меня же обманули, запугали, подставили, можно сказать. А сам я — белый и пушистый». Конечно, гражданин Симаков говорил немного другими словами, но общий смысл был именно такой.
📌 Примечание автора: УК РФ Статья 233. Незаконная выдача либо подделка рецептов или иных документов, дающих право на получение наркотических средств или психотропных веществ — санкция данной статьи предусматривает наказание вплоть до лишения свободы на срок до двух лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет.
Часть 3 Статьи 228.1 УК РФ. Незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, совершенные группой лиц по предварительному сговору — санкция данной статьи предусматривает наказание вплоть до лишения свободы на срок до пятнадцати лет.
Не прошло и суток, те же самые сотрудники правоохранительных органов заявились и к Зинаиде Матвеевне. Домой. Как назло, супруг Зинаиды был дома. На Венедикта Александровича было страшно смотреть. Даже скорую пришлось вызывать — сердечко не выдержало, зашалило, засбоило. Венедикта Александровича увезли в больницу, в отделение кардиологии, Зинаиду Матвеевну — в СИЗО. И осталась Лилечка одна.
Вроде бы — гуляй, не хочу, ведь Лиля так мечтала жить отдельно, без родителей, чтобы никто ей не указывал, что делать, как жить, и вот она, свобода, и никаких указаний, никакого контроля, только девочке Лиле стало страшно. А вдруг маму посадят? А вдруг с папой что случится? Как же она одна будет? — кто соломки подстелет, кто денег даст?
И сидела Лилечка и рыдала, жаловалась на судьбу свою горькую, и во всем винила мать. Ведь если бы не та, у отца бы приступ не случился. Кому пожаловаться, кого напрячь? — ведь и к папе надо в больницу, и к маме, наверно, тоже надо... Только это как-то всё стремно... Вдруг папа и встать не может, и горшки за ним убирать надо? А мама... — а вдруг кто узнает, где её мать? Загнобят ведь, пальцем тыкать будут. Но, делать-то все равно что-то надо!..
И пошла Лилечка к Наде. А к кому еще? — это же Надюха только и промолчит, и все сделает, и поможет. Может, еще и покормит, и денег даст...
Надьки, как назло, дома не оказалось, дверь открыл жених её, Николай. И, чурбан этот бесчувственный, вместо того, чтобы пасть от её, Лилиной, красоты неземной, и спасти от всех бед, стал выговаривать ей что-то. Лиля даже не сразу вникла, что.
— Надежда в больницу к Венедикту Александровичу поехала. Будет не скоро. Странно, что ты никуда не поехала, ни к матери, ни к отцу.
И на все слезы Лилины никак не реагировал. Даже вроде как насмехался над ней.
— Но..., но как же я одна? Надя же у меня единственная родственница здесь... Она обязана, она же старшая, я — младшая. Меня же в детдом заберут, если она заботиться обо мне не будет..., — и крупная, большая слеза скатилась по Лилиной щеке. И, нет, она не придурялась, она действительно боялась, что её могут забрать в детский дом. Так ведь со всеми детьми делают, кто без родителей остался.
Николай хотел уж было ответить, что, мол, окстись, какой детский дом, да вовремя вспомнил, что этой красоте неземной восемнадцати лет еще нет. Всего лишь семнадцать. Мысли хотели было табуном удариться вскачь и запаниковать, да Николай вовремя вспомнил, что у Зинаиды Матвеевны сестра есть. И проживает она как раз в этом городе. А не где-то там еще.
Можно было, конечно, позвонить Евгению, чтобы узнать телефон, но Николай не счел эту ситуацию экстренной, предпочел позвонить дяде. Уж ему-то не проблема узнать все номера телефонов, по которым можно связаться с сестрой Зинаиды Матвеевны.
Нажал вызов и, пока ждал ответа, думал: «Что-то они как-то сплоховали. Девчонка ведь действительно несовершеннолетняя. Обычно в таких случаях сразу представителей опеки зовут. А тут...».
Продолжение — «Семейные хлопоты» Николая — см. ссылку ниже: