Кристина снова стояла на кухне, тщательно протирая стол после ужина. В воздухе висел запах табака и жареного лука, который Виктор Степанович всегда требовал на ужин. Ей казалось, что даже воздух в этом доме пропитан его высокомерием и грубостью. Свёкор сидел в гостиной, громко щёлкая пультом, перебирая каналы. Каждый его плевок на пол отзывался в её ушах, как раскаты грома, каждый новый окурок, брошенный на пол, становился очередным гвоздём в её терпении.
"Скоро всё закончится, — убеждала себя Кристина, — мы с Артёмом съедем. Надо просто потерпеть". Но это «скоро» было таким же иллюзорным, как мечты о счастье, которые когда-то она связывала с этим браком.
— Эй, невестка! — вдруг раздался голос Виктора Степановича из комнаты. — Ты что там копаешься? Принеси пива, и поторопись!
Кристина сжала тряпку в руке, пытаясь успокоиться. Пиво. Опять пиво. Сколько раз она приносила ему это пиво, и каждый раз ей казалось, что с каждым новым разом её душа становилась всё тяжелее. Она взяла банку из холодильника и направилась к гостиной. На полу перед диваном, как всегда, валялись окурки и шелуха от семечек. Он смотрел на неё исподлобья, как на прислугу.
— Вот твоё пиво, — сказала она, поставив банку на стол перед ним, и уже собиралась уйти, но его грубый голос остановил её.
— Стой! — он прищурился, делая глоток. — Ты чего такая дерзкая, а? Думаешь, если живёшь под этой крышей, то можешь делать, что хочешь?
Кристина замерла, резко развернувшись. Внутри всё кипело, но она сдерживала себя.
— Я делаю всё, что могу, — ответила она спокойно, хотя её голос слегка дрожал. — Я убираю, готовлю, стираю, слежу за домом…
— Ага, и что с того? — перебил её свёкор, сощурив глаза. — Ты должна быть благодарна, что тебя вообще пустили сюда жить. Ты кто такая без нас? Никто!
Он смотрел на неё с презрением, откинувшись на спинку дивана, подчёркивая своё превосходство.
— Я не… — начала было Кристина, но осеклась. Гнев бил в её висках, словно молоты. — Я не обязана терпеть твоё хамство, Виктор Степанович.
— Что? — его лицо исказилось от возмущения. — Ты что сказала, девка? Ты, значит, у меня тут жить собралась и ещё смеешь мне указывать, как себя вести?
Кристина сжала кулаки.
— Я не указываю. Я просто хочу, чтобы ко мне относились с уважением.
Он резко поднялся с дивана, толкнув пивную банку так, что та с грохотом упала на пол, расплескав содержимое.
— Уважение? — прошипел он, приближаясь к ней, нависая, как буря перед штормом. — Уважение ты хочешь? А за что мне тебя уважать, а? Ты ничего не добилась в жизни. Пришла сюда на всё готовое. И ещё рот открываешь.
— Я не твоя прислуга, Виктор Степанович! — выкрикнула Кристина, уже не в силах сдерживать эмоции. — Я твоя невестка, я жена твоего сына, и ты должен… — она запнулась, чувствуя, как в горле застрял ком обиды, — ты должен хотя бы уважать меня, как человека!
Виктор Степанович рассмеялся, грубо, громко, так, что его смех эхом разлетелся по квартире.
— Какого уважения ты хочешь, девка? — его голос стал резким, почти угрожающим. — Ты тут живёшь на моей территории. Твой муж с утра до ночи на работе, а ты только и делаешь, что скулить. Я тебя не звал сюда, ты сюда влезла! Ещё и тыкает мне! Никакого уважения к старшим!
Кристина шагнула назад, пытаясь сохранить дистанцию, чувствуя, что больше не может вынести его присутствия.
— Я не влезала сюда. Мы с Артёмом здесь временно, пока не найдём своё жильё. Ты это знаешь. Но это не даёт тебе права вести себя так, будто я тебе что-то должна.
Он ухмыльнулся, сложив руки на груди, словно её слова его развлекали.
— Временно? Ха! Ты здесь уже полгода, девочка. И что-то я не вижу, чтобы ты особо торопилась съехать. Видимо, Артём тебя бросит, как и надо было с самого начала.
— Что? — Кристина не верила своим ушам. — Ты... ты говоришь о собственном сыне?
— Да. — Он плюнул на пол, не спуская с неё презрительного взгляда. — Я говорил ему, что тебе не место в нашей семье. Он был дураком, что на тебе женился.
Эти слова обрушились на Кристину, как ледяной душ. Она больше не могла сдерживать слёзы, которые подступили к глазам. Как бы она ни старалась, этот человек с самого начала не видел в ней ничего, кроме раздражающего препятствия в своей жизни.
— Ты… ненавидишь меня, потому что я с твоим сыном, — тихо проговорила она, и её голос дрожал от накопившихся эмоций. — Но это не даёт тебе права обращаться со мной, как с грязью.
Виктор Степанович шагнул к ней ближе, глядя ей прямо в глаза.
— Да кто ты такая, чтобы говорить мне о правах, а? — его голос звучал угрожающе. — Ты ничего не стоишь. И чем быстрее ты это поймёшь, тем легче тебе будет.
Кристина отвернулась, закрывая лицо руками. Её сердце колотилось так сильно, что казалось, оно вот-вот разорвётся. Она больше не могла терпеть. Всё, что копилось внутри неё все эти месяцы — обиды, унижения, разочарования — всплыло на поверхность.
— Я уйду, — прошептала она, но в её словах звучала решимость. — Я больше не буду жить в этом аду.
— Уйдёшь? — Виктор Степанович снова рассмеялся, отступая на шаг и глядя на неё с усмешкой. — Да куда ты уйдёшь? У тебя нет денег, нет работы. Без Артёма ты никто.
— Лучше быть «никем», чем жить здесь и терпеть твоё хамство, — Кристина сжала кулаки, чувствуя, как внутри поднимается волна решимости.
— Ну-ну, — свёкор снова ухмыльнулся. — Посмотрим, сколько ты протянешь без нашей помощи. Я говорил Артёму, что ты слабачка. Он вернётся, а тебя уже не будет. Вот увидишь.
Кристина развернулась и пошла к своей комнате. Она уже не могла слышать его язвительные комментарии. Каждое его слово было, как удар по душе, но она больше не собиралась терпеть. Она закроет дверь и попытается хоть немного отдышаться.
Но даже когда она сидела на кровати, глядя в пустоту, его голос не давал ей покоя. Она думала о том, как долго сдерживала себя ради этого «семейного мира», ради надежды на лучшее будущее. Но где это будущее теперь? Где Артём, который обещал, что они скоро съедут? Почему он не замечает, как его отец каждый день разрушает её изнутри?
Время шло. Кристина с каждым днём чувствовала себя всё более изолированной. Она не находила поддержки в Артёме, который по-прежнему приходил домой поздно и видел лишь усталую жену. Когда она пыталась рассказать ему о свёкре, он лишь махал рукой, уверяя, что всё это — временные трудности, и скоро они начнут жить отдельно.
Но Виктор Степанович продолжал издеваться. Каждая мелочь в доме становилась поводом для ссоры.
— Ты что, не умеешь готовить нормально? — кричал он, отталкивая тарелку с обедом. — Это же не еда, а помои!
— Я готовлю, как умею, — Кристина старалась говорить спокойно, но её голос дрожал. — Если тебе не нравится, можешь приготовить себе сам.
— Что ты сказала? — его глаза сузились, и он навис над ней, как угроза. — Ты ещё смеешь мне указывать? Я здесь хозяин! Ты что, думаешь, я буду тебя слушать?
Он резко поднёс лицо к её лицу, и Кристина отшатнулась, чувствуя, как её охватывает страх.
— Не смей мне перечить, поняла? — он произнёс это так тихо, что его голос звучал зловеще. — Иначе пожалеешь.
Она молча кивнула, чувствуя, как холод сковывает её сердце. Она больше не знала, что делать. Это был не просто семейный конфликт — это было психологическое давление, которое уничтожало её изнутри. Она понимала, что её жизнь превращается в кошмар, но ей было некуда идти.
Однажды вечером, когда Артём снова задержался, а Виктор Степанович, как обычно, смотрел телевизор, Кристина услышала его смех. Но на этот раз в его смехе было что-то другое, что-то угрожающее.
— Ты всё ещё думаешь, что я тебя не выживу отсюда? — вдруг проговорил он, даже не поворачиваясь к ней. — Ты проиграешь, девочка. Этот дом — мой, Артём — мой сын. А ты здесь никто.
Кристина, стоя в коридоре, почувствовала, как её сердце сжалось от боли. Эти слова были для неё последней каплей.
— Я ухожу, — тихо произнесла она, но на этот раз в её голосе была сталь.
Свёкор повернулся к ней с ухмылкой.
— Уходи. Без тебя будет легче.
Кристина не ответила. Она прошла в спальню, собрала свои вещи в маленький чемодан и направилась к выходу. Проходя мимо Виктора Степановича, она на мгновение остановилась, посмотрела ему в глаза и сказала:
— Ты никогда не получишь уважения, которого ты требуешь. Уважение — это не то, что ты можешь заставить получить, особенно, если ты — тиран.
Он посмотрел на неё, усмехаясь, но ничего не сказал.
История Кристины — это борьба с унижением и токсичными отношениями. Её жизнь с мужем и его отцом превратилась в ад, когда она оказалась в доме, где её не уважали и намеренно подавляли. Однако она нашла в себе силы уйти, осознав, что никто не имеет права ломать её жизнь.
Не стоит терпеть унижения ради мнимого «семейного счастья». Уважение — это не то, что можно заслужить, терпя издевательства и высокомерие. Каждый человек имеет право на достоинство и на жизнь, в которой его ценят, а не используют.
Была ли Кристина права, решив уйти из дома, не дождавшись, когда Артём, возможно, предложил бы им съехать? Стоило ли ей бороться за свои отношения с мужем, несмотря на поведение свёкра?
Какую роль должен был сыграть Артём в этом конфликте? Стоило ли ему поддерживать Кристину и противостоять отцу, или его позиция невмешательства была оправданной?
