Статья из цикла «рассказы сельского батюшки» по мотивам видео протоиерея Павла Балина.
Жила-была одна хорошая женщина. Назовём её Инна. Она жила в Москве. Муж у неё давно скончался, остался сын. Работала она где-то в прокуратуре, в судебных делах. В общем, характер у неё такой жёсткий.
Активное время жизни прошло, вышла на пенсию, стала вроде по-пенсионерски жить, потихонечку, по-старушечьи.
«Я старая, больная женщина, не трогайте меня».
А характер-то остался, выработался уже.
Женщина была верующая, ходила в храм, но вот началась вот эта пандемия. Приходит как-то в свой обычный приходской храм, а там вечером на помазании маслицем помазывают ватными палочками. Как так? Всегда одной кисточкой, а сейчас ватными палочками.
«Это что такое? Нет! Здесь хула на Духа Святаго! Я здесь не хочу оставаться. Я староверка. Эти новшества мне неприятны. Не буду сюда ходить. Сын, пошли отсюда».
Ушли.
Священник смутился:
«У меня семья».
Надо ехать куда-то, наверное, за город. За городом где-то дача у них есть. Поехали туда, где-то храм недалеко был. Приехали туда, служба идёт, камер нет, маслицем одноразовыми палочками не помазывают. Но во время причастия священник лжицу салфеточками спиртовыми протирает. «И здесь хула на Духа Святаго. Не доверяют причастию, протирают все лжицы. И вы туда же!».
Батюшка покраснел:
«У меня семья молодая, надо кормить семью, извините».
Эта женщина подумала:
«Всё понятно с вами, с молодёжью. Надо старого священника искать».
Где-то на Валаамском подворье старец есть хороший, он старой веры придерживается, у него лжицу не протирают, ватными палочками не пользуются, надо туда идти.
Приехала, нашла это подворье, служба началась, она встала в стороночке. Выходит из алтаря старенький священник, подходит к ней, постоял, посмотрел на неё и ушёл. К ней сбегаются женщины:
«Женщина, вы на место старца встали, он здесь исповедь принимает, он за аналоем пошёл».
Она извинилась и отошла в сторонку.
Пришёл старец, стал исповедь принимать. Народу немного было на исповедь к нему, но у всех какие-то такие серьёзные разговоры, долго он с ними беседовал. Дошла и до неё очередь, она тоже встала, что-то там стала говорить.
«На церковь ропщу, все эти нововведения меня не устраивают. Я старая, мне что-то изменить в жизни очень тяжело. Мне кажется, это всё хула на Духа Святаго».
В общем, кается вроде, но больше боль свою выплёскивает. А он ей всё одно и то же повторяет:
«А ты смиряйся. И за всё благодари Бога. За всё, что с тобой случится, за всё благодари Бога. За всё надо уметь благодарить, благодарным быть. И поклончики земные ложи. На коленках молись и за всё благодари Бога».
Женщина подумала:
«К чему он это сказал? Ни на один вопрос не ответил. Сказал благодарить и поклончики земные делать. Ну ладно».
В общем, как-то более-менее она удовлетворенной осталась.
Пришла домой, ночь прошла. Утром сына отправляет на работу. А потом с ней что-то случилось непонятное. Как будто она отравилась. Она ещё ничего не кушала, не завтракала, а ей стало плохо, её замутило, она упала, потеряла сознание. Очнулась, успела позвонить сыну: «Сын, мне плохо». И опять отключилась.
Сыночка вызвал скорую. Маму погрузили, увезли в больницу. Увезли в отделение токсикологии. Там её сразу стали пытать, что ела, чем травилась.
— Ничем не травилась, вообще сегодня не завтракала.
— Вы в отделении токсикологии, здесь отравленные, здесь все, кто травится, здесь самоубийцы одни. Вы зачем с собой здесь покончить хотели? Что вы съели?
— Ничего я не ела.
— Ладно. И такие упрямые пациенты попадают. Давай на промывание.
Промывали её там, но у неё пусто в животе, она ничем действительно не отравилась. Стали её лечить.
А это оказалось действительно отделение самоубийц. Раньше все в петлю лезли, а сейчас химии много. Сейчас достаточно какой-нибудь химии принять, и всё – отравился. В основном старые и молодёжь. Старых никто не воспринимает серьёзно. Они жизнь знают, а их уже списали. И так обидно порой бывает, что махнут на всё и горсть таблеток заглотят.
Или молодёжь. Соблазнов много, а ума не хватает. Всё знают, а ничего делать не умеют, заработать не умеют, а всё хочется сразу получить. И тоже в отчаянии возьмут и траванутся чем-нибудь.
Очень тяжёлое отделение. Человек решился на такой страшный поступок – на себя руки наложить. Не кого-то убить, а себя самого убить, лишить жизни. Это до какого отчаяния надо дойти.
Их привозят, спасают, медсёстры бегают, кричат. Привезли девушку, она кричит:
«Я жить не хочу. Дайте мне умереть».
Муж — чиновник, политик. На работе он очень положительный, но весь негатив он держит до того момента, пока домой не вернётся. Пришёл домой, он превращается не то что в свинью, в кабана, в вепря злого. Бьёт жену, кричит, ругается. Весь негатив остаётся дома. А она же женщина.
Девчонка не выдержала и траванулась. Но её успели откачать. А ей никто не верит:
— «Ты наговариваешь. Твой муж известный чиновник, политик, его все знают, это очень уважаемый человек».
— «Знали бы вы его с другой стороны».
И вот эти крики:
«Я жить не хочу».
Дверей нет. Все палаты просматриваются. Одного дурачка привезли, тот всю ночь кричал: «Алё, гараж!» И эти крики, и это утомительное состояние, постоянный грохот лифта, акустика очень сильная. Везут кого-нибудь на кушетке, а эта железная тележка громыхает, в кафеле всё отдаётся.
И этот крик: «Я жить не хочу».
Как там бедные медсёстры, бедные врачи работают, непонятно.
Приходит врач в палату, девушка говорит ему:
— Пожалуйста, выпишите меня. Я больше не буду, я домой хочу. Здесь плохо, у вас очень плохо, здесь тяжело.
— Никуда я тебя не выпишу. Здесь я решаю, кому жить, кому умереть. Я тебя в психушку отправлю.
— Пожалуйста, не отправляйте меня в психушку.
— Я решу, когда тебе выписать. Всё, лежи.
И со всеми так жёстко. Только к Инне подошёл:
— Вы в прокуратуре работаете вроде, да? Может, вас выписать уже?
— Нет, нет. Лечите меня, пожалуйста. Видите, я себя ещё плохо чувствую.
— Ну, хорошо, хорошо. Полечим, полежите. Как только захотите, мы вас сразу выпишем. Вы сюда случайно попали?
— Конечно, случайно.
Слово «прокуратура» так работает. Где-то уже ближе к вечеру в соседнюю палату пришла женщина. Все разговаривают, все стараются как-то кричать. Громкий разговор силу придаёт немножко.
Мужики про рыбалку, про машины, про ещё что-нибудь говорят. Женщины тоже пытаются как-то там взбодрить себя, но у всех очень угнетённое состояние. И вот в таком угнетённом состоянии пришла женщина из соседней палаты.
— Инна, можно с вами рядом посидеть?
— Садитесь.
— Можно с вами немножко поговорить? Мне плохо, мне так плохо... Я хотела с тобой покончить. Я просто рядышком с вами посижу.
— А что ты ко мне пришла?
— Вы вроде бы верующая.
— Я верующая, но тебе чем помогу? Ты иди в церковь, иди в храм Божий.
— Нет. Знаете, там про них столько наговорено в интернете, что священники все плохие.
— Что ты это слушаешь? Что ты грязь собираешь?
Храм — это храм Божий, какие бы там ни были священники, какие бы ни были люди грешные, идут-то не к священнику, не к батюшке идут и не к бабкам. Пусть не будет этой преграды.
Мы идём в храм Божий. Без храма, без исповедей и причастия нет спасения, не будет у тебя силы, ниоткуда её взять. Если покушаешь, у тебя силы физические будут.
А духовные силы где брать?
Исповедь, причастие. На этом наша страна тысячу лет уже держится.
Женщина села, слушает её. И удивительная вещь – наступила тишина. Лифт не громыхает, отравленных не привозят, медсёстры успокоились, не бегают, не кричат.
Мужики про рыбалку перестали говорить, даже этот ненормальный, который «Алё, гараж», даже он замолчал. Наступила великая тишина, кажется, муха пролетит — её слышно будет. И среди этого хаоса, шума, гама слово Божие понеслось. Наступила тишина.
Господь дал такую тишину. И часов до 11 проговорила эта женщина, а все сидели, слушали её. Благодать от её слов действовала. Не то чтобы она там какие-то красноречивые слова говорила, но благодать Божия от её речей успокоила всех.
Выговорилась, наговорилась:
— Всё, девочки, извините, я утомилась, надо немножко отдохнуть.
И все в таком умилении разошлись по палатам, все успокоились, а тишина осталась. До трёх часов ночи было вообще тихо. Даже самоубийц этих, никого не привозили.
Вот это было самое удивительное. Оказывается, нужно просто слово Божье услышать.
Чего ещё душа ищет?
На следующий день Инну выписали, причём выписали не только её, но выписали вообще всю палату. Люди с радостью оттуда убежали. И девушку, которая жена политика, даже её выпустили, которую не хотел врач отпускать.
Приехала домой. Господи, как же людям слова Божьего не хватает. Оказывается, Господь дал через старца нужный совет, что нужно за всё благодарить Бога.
Несмиренная была, а теперь смирилась. Побывала в таком месте, где, хочешь не хочешь, смиришься. Всё, что Господь даёт, действительно нужно всё принимать, и за всё нужно уметь благодарить.
Понравился рассказ? Читайте другие истории сельского батюшки в подборке👇
