Глава 50
Алина
Я надела на Машу новое платье и, любуясь своей маленькой принцессой, спросила:
– Ты знаешь, что такое свидание?
– Папочка сказал, что мы пойдём на мюзикл, а потом вкусно покушаем, – ответила дочь.
– Возвращайтесь не поздно, а то папа устанет. Не тяни папу покупать разные вещи. Сходите на мюзикл, покушаете, а потом возвращайтесь. Хорошо?
– Ой, мам! Я же не ребёнок, не беспокойся, – сказала дочь, заставив меня широко улыбнуться.
– Что? – спросила я. Это ведь твоё первое свидание?
– Да.
– Даже когда ты вырастешь, ты не забудешь свидание с папой.
– Да.
– Дай мама тебя обнимет.
Когда я спустя некоторое время вывела Машу на улицу, Елисей прохаживался возле машины. Увидев дочь, замер со счастливой улыбкой.
– Машуня! – закричал ей, широко распахнув руки.
– Папочка!
Она бросилась к нему, но вдруг остановилась. Пошла медленно, как и подобает юной барышне, которая идёт на праздник. В паре шагов от отца даже сделала книксен, и мы с Елисеем едва не рассмеялись – настолько это было неожиданно и очень мило.
Елисей раскрыл перед Машей дверь:
– Прошу вас, барышня, – сказал учтиво.
Когда дочь села в автомобиль, муж посмотрел на меня. Я поймала его взгляд… и Елисей робко улыбнулся. Потом они уехали.
***
Диана
Я брела по одной из центральных улиц Москвы, глядя на предпраздничную суету вокруг. Яркие огни, гирлянды повсюду, светодиодные вывески, за окнами переливаются разноцветные фонарики, ёлочки украшенные стоят за витринами магазинов. А мне вот грустно и жутко одиноко.
– Новый год, новый год… – проворчала себе под нос. – Ты никогда для меня ничего не делаешь.
– Добрый вечер! – послышалось за спиной. Я шла дальше, не обращая внимания. Мало ли, кто там к кому обращается. Я-то здесь при чём?
– Добрейшего вечерочка! Эй! Привет, ты меня слышишь? Диана, блин!
– «Диана, блин»? – повторила я, остановилась и развернулась, готовая сказать нахалу пару ласковых. Кто так к девушке обращается, тем более прилюдно?
За моей спиной оказался Митрофанов. Подбежал, зябко кутаясь в куртку.
– Блин, Диана! До тебя не докричишься. Кошмар, ты ещё молодая, а уже такая глухая.
– Терпеть не могу людей, которые вопят моё имя посреди улицы, – ответила я с вызовом.
– Ты могла просто остановиться.
– Остановлюсь я или нет, это моё дело. Мог бы притвориться, что не видел меня, зачем орать-то?
Митрофанов только плечами пожал. Ну да, на что хватило у него соображалки, так и сделал.
– Что-то случилось? Почему ты вредная такая? Сегодня больше обычного, – попробовал пошутить Алексей.
– Не твоё дело, – буркнула в ответ и хотела дальше пойти, но Митрофанов не унимался. Догнал, пошёл рядом.
– Что с твоим другом? – спросила я из чистого любопытства.
– Я его не вижу в последнее время, – честно признался Алексей.
– А что с ним?
– Благополучно вернулся, принимает лекарства. Развлекает дома принцессу.
– Какую принцессу? – удивилась я.
– Свою дочку. Она прилетела из Питера на Новый год. У неё красивые родители, она вся в них. Очень милая. Смотришь на неё и понимаешь, как летит время, – мечтательно произнёс Митрофанов, а потом спросил вдруг: – Кстати, что ты делаешь на Новый год? Если ты не занята, как на счёт жареного мяса и выпивки?
Но меня задела эта тема – про Елисея и его дочь.
– И он ещё говорил об отказе от всего и не отпускал Надю?! Как на счёт этого? И он проводит Новый год с дочерью? Негодяй!
Митрофанов хлопнул себя ладонью по губам, наказывая за излишнюю болтливость.
***
Елисей
Пока мы сидели в театре и смотрели новогоднее представление, мне вспомнилось сегодняшнее утро. Пока завязывал галстук, готовясь к свиданию с дочкой, Алина спросила:
– Просто подари ей книжку или куклу, как в прошлый раз. Зачем такие сложности? В твоём состоянии это будет непросто.
– В последний раз. Это последний новый год, – ответил ей.
– Она же не знает. Для тебя это будет тяжело.
– Нет. Сегодня думай о Маше, как о 20-летней молодой девушке.
– 20-летней? Ей же только пять.
– Я не хочу вести себя с ней сегодня, как с крошкой. Пусть запомнит, как должно выглядеть идеальное свидание. Поможет ей в будущем.
В реальность меня вернули громкие аплодисменты.
После мы отправились в ресторан, где я забронировал на двоих столик в одном из лучших ресторанов столицы. Маша восхищённо смотрела по сторонам, когда мы уселись за стол, на котором горели две свечи.
– Маша, – я показал ей, что нужно накрыть платье тканевой салфеткой.
Глядя на неё, подумал: «Я был с дочкой только пять лет. Сегодня я буду считать, что встречаюсь с ней, как с 20-летней. Будто я был с ней все эти годы».
– Добро пожаловать, госпожа. Что будете заказывать? – наклонился к ней официант, и Маша захихикала, прикрывая рот ладошкой:
– Он назвал меня госпожой.
– Чего ты хочешь скушать?
– Бифштекс из вырезки, – произнесла дочь.
– Мне то же самое. И бутылку вина, пожалуйста, – добавил я. – Дочери вишнёвый сок.
«Когда она вырастет, будут времена, когда ей будет не хватать меня. Ей не будет так одиноко, если она будет вспоминать сегодняшний день. Папа с тобой. По крайней мере, пока ты не вырастешь».
– Ваше здоровье, барышня! – мы чокнулись.
Маша хихикнула.
– Поздравляю тебя с двадцатым Новым годом, солнышко, – сказал я.
– Мне же только пять, – подняла дочь тонкие бровки.
– Пять лет – это уже не мало. Ты уже юная особа. Ведь так?
– Да! Ваше здоровье! – мы снова чокнулись, так понравилось Маше это занятие, а особенно мелодичный звон хрустальных бокалов.
***
Андрей
На прощание, прежде чем уеду в Лондон, Леонид Сергеевич пригласил меня на ужин. У нас с шефом всегда были хорошие отношения, поэтому я не удивился. Мы сели за столик, стали изучать меню. Когда рядом заиграл небольшой оркестр, я посмотрел в ту сторону. Неподалёку сидели двое: девочка лет пяти-шести и напротив неё взрослый мужчина.
Мне сразу почему-то стало понятно: это отец и дочь. Музыканты сейчас играли для неё какую-то новогоднюю композицию, малышка счастливо улыбалась. Мужчина, поскольку сидел ко мне спиной, был незнаком… но лишь до того момента, как не повернулся и не посмотрел в сторону.
В это мгновение сердце моё замерло.
Елисей Радугин.
Мой самый главный враг. Человек, укравший сердце моей любимой жены.
Злость стала накатывать тяжёлой волной.
– Как на счёт выпить вместе? Согласен? – спросил Леонид Сергеевич, отвлекая меня от мыслей о мести.
– Боюсь, мне придётся отказаться, – вежливо ответил я.
– Что ж, по крайней мере, я смог увидеть тебя за ужином, мне стало легче.
Мы поели, потом Драгомиров посмотрел на часы.
– Что ж, пора и честь знать, – сказал он. Мы расплатились каждый за себя, Леонид Сергеевич вышел первым. Я последовал за ним, взял портфель и услышал:
– Наслаждайтесь, госпожа, – сказал официант той девочке.
– Папа тебе порежет. Вот так.
– Вкусно.
– Да?!
– Кушай больше.
Я с ненавистью смотрел на Елисея. Очень хотелось бы наброситься на него с кулаками и проучить как следует, но… Внезапно Радугин побледнел. Схватился за грудь и стал медленно валиться на бок.
– Папочка, – испуганно произнесла его дочь.
– Мужчина, что с вами? – к Елисею подбежал официант, помог подняться на стул. – Как вы?
– Папочка, что случилось? – спросила девочка, плача от страха.
– Вставайте.
– Машуня… Папе надо отойти в туалет, – проговорил Радугин с трудом. Потом поднялся и, пошатываясь, пошёл в туалет.
Я догадался, что с ним происходит. Попросил у официанта стакан воды и пошёл за Радугиным. Нашёл его сидящим на полу с флаконом таблеток в руках. Елисей забросил три штуки сразу, в этот момент я подал ему стакан.
– Спасибо... спасибо вам, – произнёс он, запив лекарство. Возвращая посуду, поднял на меня взгляд и застыл.
Я вдруг вспомнил, как смотрел на него через стеклянную стену и не мог понять, что он говорит. Теперь вдруг словно молнией стукнуло: «Я люблю вашу жену». Так вот что говорил тогда этот человек!
– Там, в зале, это ваша дочь? – спросил я.
– Да.
– В прошлый раз я был очень опрометчив. Простите, – проговорил Елисей.
– Вы ничего не сделали. Я и не знал, что у вас есть дочь. Вы предложили моей жене жить вместе, незабываемый роман.
Радугин уставился на меня, как на привидение. Вероятно, был уверен, что я ничего не знаю.
– Я думал, что вы бросили всё в своей жизни ради моей жены. Я даже и не предполагал, что вы можете, как честный человек, обедать со своей дочерью. Как вы можете быть настолько легкомысленным с дочерью, когда такое творите с чужой женой? – спросил его, сдерживая новый приступ ярости.
Потом я развернулся, хотел уйти, но Радугин поднялся с трудом и спросил:
– Что-то произошло с Надей?
Я развернулся и посмотрел на него с ненавистью:
– Что-то произошло? Вы провели ночь с моей женой, и ещё спрашиваете, что произошло?
– Между нами ничего не было... – сказал Радугин. – Мы просто были вместе.
Бросив портфель на пол, я схватил Елисей за грудки
– Хочешь умереть? – проговорил ему в лицо.
Тут же злость схлынула.
– Не встречайтесь больше с Надей. Я прошу вас... – сказал ему уже спокойно и ушёл.
На улице решил не вызывать такси, пройтись пешком. На одной из улиц случайно задел плечом одного и троих подвыпивших парней, торопившихся куда-то.
– Эй, у тебя что, глаз нету? – недовольно спросил один из них.
Они пошли дальше, но я вдруг взбесился. Подбежал к тому парню, схватил за плечо и заставил развернуться.
– Что ты сказал?
– Что? – он недовольно отбросил мою руку.
– Разве не ты в меня врезался?
– И что?!
– Ты не прав, а обвиняешь меня? – крикнул я ему в лицо и схватил за воротник.
– Псих! – ответил он и резко ударил меня кулаком.
От неожиданности я полетел на асфальт. Но тут же поднялся, бросился за парнем следом и врезал ему от всей души. Он оказался не промах. Нанёс мне несколько сильных ударов по лицу, добавил коленом в живот. Дальше всё превратилось в месиво. Парни отпинали меня ногами, потом ушли.
Я лежал на снегу и плакал. Не от физической боли, а от горя.
