Лена тихо плакала, боясь разбудить Сережку. А ведь ей казалось, что запас слез она исчерпала полгода назад, когда авария забрала у нее мужа, Игоря. Оказывается, нет. Безработица, безденежье и безнадежность открыли в Лене новое слезное месторождение.
«Что делать? Никому мы не нужны», — словно старая виниловая пластинка, крутилась в мозгу одна и та же мысль.
Она посмотрела на мирно спящего в кроватке сына, тряхнула головой. Игла соскочила с заезженной пластинки... «Позвоню Федору Ильичу, — решила Лена. — Какой-никакой, а все же выход!» Она набрала номер...
***
Федор Ильич был Лениным свекром. Необщительным, хмурым, непонятным. Игоря он по-своему любил. Только как-то молча, издалека. В дела взрослого сына не лез. Увидела его Лена в первый раз только на свадьбе.
Федор Ильич тихонько сидел в углу, словно отдельно от всей этой праздничной суеты. Правда, за столом он немножко осмелел и даже тост произнес:
— Ну что, сынок, желаю тебе счастливой семейной жизни. И чтобы детки... Не затягивай с этим.
Смутился под взглядами гостей, торопливо опрокинул рюмку и сел.
— Ну нет, с этим торопиться не надо! — вставила свои пять копеек Ленина мама, Ирина Петровна. — Нужно для себя пожить. Особенно Леночке. Она ведь у меня совсем девочка, двадцать два всего. Я не в упрек тебе, Игорек. Тридцать лет — тоже прекрасный возраст. Вот и заботьтесь друг о друге. Веселитесь, путешествуйте, безумствуйте.
Лена с Игорем выслушали обоих родителей и решили для себя: «Успеем и то и другое». А через год у них родился Сережа.
Ленина мама встретила их у роддома. Взглянула на внука и заворковала:
— Ах, ты мой маленький, ах, ты мой хорошенький. Сделал меня молодой бабушкой, негодник. — А потом посмотрела на дочь. — Чудесный мальчишечка. Но лучше бы девочка. Девочки как-то ближе к матери.
С этим Лена была готова поспорить.
***
Они с Ириной Петровной не были особо близки. Мать растила дочку, словно породистую собачку для выставки. Одевала как принцессу, водила на танцы и музыку. С деньгами у Ирины Петровны особых проблем не было, даже после развода. Во-первых, Ленин отец исправно платил неплохие алименты, а во-вторых, бабушка и дедушка самозабвенно помогали «несчастной Ирочке», которой достался горе-мужик.
Ирина Петровна принимал помощь как должное. Ведь ей, молодой одинокой мамочке, нужно было и ребенка поднять, и о себе не забыть. Она крутила романы, оставляя Лену на деда с бабкой. А по праздникам демонстрировала нарядную дочку подругам и хвасталась:
— Я для Лены в лепешку расшибусь. Вырастет у меня умницей, красавицей. Не понимаю тех теток, которые ноют «матерью-одиночкой быть тяжело». Они просто лентяйки!
Подружки восхищались сильной женщиной Ириной Петровной и ее дочкой-куколкой. Потом праздник заканчивался, гости расходились по домам. А Лену отправляли спать.
— Тебе завтра в школу рано.
И все. Лена послушно удалялась. Она не ждала поцелуев на ночь, расспросов о том, как прошел ее день. Мама никогда не заходила пожелать ей спокойной ночи. Лена привыкла. Она усвоила, что ее задача — нравиться окружающим, хорошо учиться и не лезть лишний раз к матери.
За то время, пока Лена росла, у нее сменились три отчима.
— Ну не сидеть же мне одной, — говорила Ирина Петровна дочке. — Я ведь тебя в двадцать лет родила, для себя и не жила, считай.
Лена беспрекословно знакомилась с очередным дядей Юрой или дядей Сашей. Вела себя послушно и вежливо. А вечерами, уже лежа в кровати и глядя в потолок, мечтала: «Господи, поскорей бы я уже выросла. Как же надоело всем угождать, соответствовать и молчать! Вот уеду от мамы и заживу своей настоящей жизнью».
Так оно и случилось. Лена окончила институт, устроилась на работу и встретила наконец того самого, единственного, Игоря. Теперь вот и сынишка родился. Жизнь улыбалась Леночке.
***
Отец Игоря не приехал из своей деревни встречать внука.
— Приболел папа, ты уж не обижайся — возраст, — сказал Лене Игорь. — Папе как-никак уже шестьдесят пять. Я у них поздний ребенок.
Лена и не обижалась.
— Пусть выздоравливает. А мы к нему потом сами приедем. Лето на носу. В деревне летом благодать.
Игорь улыбался и целовал жену:
— Какое же ты у меня сокровище, Ленка.
***
До середины лета они никак не могли собраться в гости к Федору Ильичу. Сережке стукнуло три месяца. И Лена уже начала подозревать, что свекор просто не желает их видеть.
— Игорь, может, не будем навязываться? Похоже, твоему отцу не до нас, — однажды сказала она мужу.
В чем-то она была права. Сколько раз Игорь звонил и спрашивал:
— Пап, ты с внуком-то не хочешь познакомиться?
— Хочу... — не очень уверенно отвечал Федор Ильич, а дальше обязательно находилась причина, почему знакомство стоит отложить.
То крыша прохудилась, «Как же я вас в дырявый дом-то приглашу».
То отцу нужно было уехать по делам, «Помнишь Виктора, друга моего, что-то он себя совсем плохо чувствует. Приехать просит. Боится, что скоро может того... В ящик сыграть».
То еще что-нибудь.
В конце концов, Игорю надоело ждать.
— Папа, ты не хочешь, чтобы мы к тебе приезжали? Так и скажи. Обидно, конечно, но хотя бы понятно!
— Я с малышами как-то не очень... — замялся Федор Ильич, — Да и гостеприимство у меня хромает. Ты же знаешь: я бирюк. Ну да ладно, приезжайте! А то и правда, нехорошо получается.
И они поехали. Да не одни, с ними увязалась Ирина Петровна.
— Мне тоже свежий воздух полезен. — сообщила она. — А кроме того, я вам с ребенком помогу, да и со сватом пообщаюсь.
— А что же ты в этом году на море не едешь со своим... — Лена поняла, что не помнит имени последнего маминого мужа.
— Мы с Эдиком расстались, — сообщила Ирина Петровна. — И больше ни слова о нем!
Лена вздохнула, но не смогла придумать причину, чтобы не тащить маму с собой.
***
Федор Ильич волновался. Если бы один сын приехал, это еще полбеды. С Игорем они худо-бедно уживались: молчали каждый о своем, занимались делами, в общем, неплохо проводили время. А вот как быть с невесткой и внуком? Ну не умел Федор Ильич общаться, да и не особо любил.
Когда машина сына остановилась во дворе и из нее первой вышла Ирина Петровна, волнение Федора Ильича превратилось в панику. «И она здесь? Ну вот как себя с этой мадам вести?»
Ирина Петровна потянулась, оглядела нехитрое хозяйство Федора Ильича, поморщилась. Но ничего не сказала. Пока.
— Давайте мне Сереженьку, — скомандовала она, заглянув в машину.
И уже с внуком на руках, проваливаясь тонкими каблучками в землю, прошествовала к замершему у крыльца Федору Ильичу.
— Мило тут у вас... — сказала, словно оплеуху отвесила.
Федор Ильич кивнул, протянул руки:
— Давайте, внука подержу. Тяжелый небось.
Ирина Петровна посмотрела на его ладони:
— Ну нет! Ребенка грязными руками? Вы с ума сошли!
Федор Ильич спрятал руки за спину, буркнул что-то неразборчивое и отошел в сторонку.
Ирина Петровна же, сунув Сережу Леночке, отправилась инспектировать дом.
— Это сарай! — объявила она через пять минут. — Грузитесь обратно в машину и поехали отсюда. Малышу нельзя здесь находиться!
Лена мысленно выругалась, посмотрела на Игоря, лицо которого стремительно краснело.
— Мама!
— Что мама?
— Хочешь, я тебя отвезу на станцию, и ты поедешь, куда тебе нравится? Одна! — Лена сделала упор на последнее слово.
— Да что же ты за мать такая? Я вот когда тебя растила...
— Спихивала меня на бабушку и дедушку, гоняла по секциям, демонстрировала друзьям, как дрессированную обезьянку! Помню! — вскипела Лена.
Ирина Петровна замолчала. Забралась обратно в машину и обиженно отвернулась.
Игорь, тихо ругаясь себе под нос, выгружал вещи. Федор Ильич незаметно ушел в дом готовить ужин. Лена с Сережей на руках поторопилась за ним, кинув матери:
— Жди. Скоро поедем.
Свекор возился на кухне.
— Простите нас, — тихо сказала Лена. — Давайте начнем с самого начала. Вот этот славный парень, ваш внук, Сережа.
Федор Ильич, молча продемонстрировал Лене только что вымытые ладони и подхватил внука на руки. Лена виновато улыбнулась:
— Игорь, сейчас подойдет, а я пока маму отвезу...
Федор Ильич кивнул, и Лена вышла из дома.
***
— Ну извини, не сдержалась! — Ирина Петровна совсем не чувствовала себя виноватой. — Но это же и правда сарай! Да и вообще, странный этот Федор Ильич. Нелюдимый, мрачный. Вот что он может дать Сережке?
— Помолчи, мама! Нормальный деревенский дом, — оборвала ее разглагольствования Лена. — И почему Федор Ильич обязательно должен что-то давать? Мне будет вполне достаточно, если он будет просто любить внука.
— Ха, любить! Такие любить не умеют. Ему вообще люди не нужны, похоже! Живет один и ему хорошо, — не унималась Ирина Петровна.
Лена не стала отвечать. Молча довезла мать до платформы, молча высадила и, подняв облачко пыли, уехала обратно.
***
Впрочем, кое в чем она была согласна с матерью. Федор Ильич был странноватый. Он почти не разговаривал с Леной и Игорем. Молча занимался своими делами. Иногда играл с Сережкой. Только вот не сюсюкал над ним, а беседовал, словно со взрослым.
— Ты прости, Серега, я не очень умею с малышней общаться. Но ты знай, я рад, что мы познакомились. Будем с тобой дружить. Я твой дед, поэтому могу тебя научить рыбу ловить, например... Ну это, когда подрастешь, — говорил он маленькому Сережке, лежащему на диване в гнезде из одеял.
Тот, к удивлению Лены, внимательно слушал деда. Хмурил светлые бровки, будто вникая в суть беседы.
А когда они собрались уезжать, Федор Ильич еще больше удивил Лену.
— Знаешь, я, может, и не душа компании, но хочу тебе сказать: если что — всегда звони. Обязательно помогу, чем смогу.
Лена растерялась, пробормотала: «Спасибо».
***
А спустя три месяца после этой поездки Игоря не стало. В одной точке сошлись: водитель джипа, что-то праздновавший накануне, скользкий после дождя асфальт и машина Игоря, спешившего на работу...
Лена плохо помнила похороны: Федор Ильич, раздавленный горем, рассыпающаяся в сочувствиях мать, люди, одетые в черное... И тоска. Такая огромная и тяжелая, что Лена не могла дышать...
— Я тебе помогу, Леночка. Справимся, — успокаивала Ирина Петровна.
Федор Ильич же только молча обнял ее и сунул в руку белый конвертик. Лена тоже не шла слов.
— Вот бесчувственный мужик! — сказала Ирина Петровна. — Ни радоваться не умеет, ни горевать! А чего это он тебе дал?
Ирина Петровна заглянула в конверт.
— Деньги? Не шибко много, но и на этом спасибо! Ладно, я вам буду помогать!
После похорон Лене пришлось быстро взять себя в руки. Сережка маленький, нельзя просто лежать, уставившись в стенку, и страдать. Надо двигаться, жить ради сына. И она жила, как получалось.
Деньги, оставленные Федором Ильичом, очень пригодились. Пока Лена сидела дома, их маленькая фирма приказала долго жить. Сережка словно по-своему переживал горе: болел без конца. Квартплата, лекарства, ежедневные нужды требовали оплаты. Лена бы и рада была найти работу, но куда девать Сережу? На няню денег не было.
Мама, которая обещала помогать, даже в выходные сказывалась занятой. У нее появился очередной мужчина, Геннадий. А после очередного разговора она и трубку перестала брать.
— Мама, мне нужна твоя помощь! — однажды взмолилась Лена. — Я с ума сойду скоро. Денег ни на что не хватает. Давай ты по выходным будешь с внуком сидеть. А я курьером подработаю или в пункте выдачи, а может, еще где. Главное, чтобы платили за выход.
— Лена, ну не нагнетай. Мрачный свекор вам же презентовал конвертик. Неужели уже все? Экономней надо жить. А я сейчас не могу, мы ремонт с Геной затеяли. Сама кручусь как белка в колесе. Ты уж прости, но после смерти твоего Игоря жизнь на планете Земля не остановилась.
— Какое же ты трепло, мама, — в сердцах сказала Лена и бросила трубку.
Ирина Петровна сочла себя незаслуженно обиженной и с тех пор не звонила. Лене было не до гордости, и она сама несколько раз набирала мамин номер. Тщетно.
Вот тогда на нее и навалилась безысходность. Но внезапно вспомнилась поездка к свекру. Словно в прошлой жизни все это было. Федор Ильич обнимает и говорит: «Если что — звони, помогу».
«Но ему самому, наверное, тошно. Сына потерял, а тут я со своими проблемами», — засомневалась Лена. Но тут же на ум пришла другая мысль: «А может, Федор Ильич сам слег от горя? Может, мы ему нужны... Надо позвонить!» Лена набрала номер.
— Федор Ильич, это я... Как вы? — Она не знала, с чего начать.
— Плохо, Лена. Да и тебе, чувствую, несладко. Иначе бы не позвонила, — тихо ответил свекор. — Приезжайте, поможем друг другу. Вы мне нужны, да и я вам пригожусь.
На следующий день Лена собрала вещи, одела Сережу, и они тронулись в путь...
***
Оказалось, что свекор у нее не такой уж странный. Молчаливый, немножко угрюмый — это да. Но вот внутри этого кокона спрятано золотое сердце и добрая душа.
— Давай, Лена, я с малым посижу. Отдохни немного, — предлагал Федор Ильич.
И Лена благодарно соглашалась. Она много спала первое время. А потом вроде и жить стало легче. Как раз в станционном магазине нашлась вакансия. Прошлая продавщица вышла замуж и в город уехала, Лена заняла ее место. Повезло. Потом Федор Ильич надоумил ее сдавать квартиру в городе. Как она сама не догадалась. Отупела, видать, от горя.
Возвращаться обратно Лена даже не думала. Именно здесь, у свекра, ее душа, наконец успокоилась, а желание жить встрепенулось и расправило крылышки.
Про мать Лена не вспоминала. Обиделась, ну и бог с ней. Поэтому она очень удивилась, когда однажды воскресным утром в калитку вошла Ирина Петровна.
— Ну привет, дочь! Еле тебя нашла.
— Какими судьбами к нам? — поинтересовалась Лена.
— Ну, помириться хотела. Не права была, — сказала Ирина Петровна. — Видать и правда, совсем плохи твои дела были, раз ты в эту глухомань рванула. Да еще и к практически постороннему человеку. Зашла к тебе, а там чужие люди. Говорят, не знаем ничего: квартиру снимаем, хозяйка где-то за городом живет. Тут-то я и догадалась, что ты к свекру поехала.
— Не стоило тебе приезжать. — Лена посмотрела матери в глаза. — Мы ведь с тобой не ссорились. Просто я и Сережа оказались тебе не нужны. Насильно любить не заставишь, на что же обижаться.
— А ему, можно подумать, вы нужны? — Ирина Петровна кивнула в сторону дома.
— Нужны, как оказалось. И он нам нужен. А ты, мама, езжай домой. Приглашать в наш «сарай» я тебя не буду. Незачем. Я вот что думаю, тебя просто очередной муж бросил. Поэтому ты и вспомнила обо мне и Сережке. Решила снова поиграть в образцово-показательную родительницу. Зря. Лучше найди себе нового мужа. Это у тебя прекрасно получается. Прощай.
Лена развернулась и пошла к дому.
А Ирина Петровна отправилась восвояси. «И как она догадалась, что я опять одна? На лбу у меня это, что ли, написано?» — думала она. Действительно, очередной муж, Геннадий, неделю назад оставил ее после громкой ссоры.
— Старая ты, Ирка, и душа у тебя гнилая. Ты же только себя и любишь! — сказал он в сердцах на прощание. — Никто с такой бабой жить не будет. Умрешь в одиночестве!
И ведь как в воду смотрел... Но это уже совсем другая история.
Автор: Алена С.
***
За что меня так Бог наказывает?
Наташку похоронили в конце января. Ей еще и сорока не было. Надежда не плакала. Устала плакать. В её голове постоянно крутилась мысль: хорошо, что раньше работала в дорожном – техники полно, в такую стужу, бесплатно, выкопали яму и с похоронами помогли. Без рабочих дорожной службы нипочём не справилась бы Надежда: третьи похороны за год! Озолотились бы «ритуальщики», поймавшие богатую жилу на людских смертях. Цены заоблачные – как ей, пенсионерке, управиться?
Сначала ушел муж Юрий. К той смерти Надя была готова – супруга разбил инсульт, но он прожил ещё тринадцать лет. Если это можно назвать жизнью – не говорил, толком не ходил, испражнялся в памперсы. Правда, при виде водки блестел глазами и оживлялся. Помнил свою давнюю любовь, истый алкоголик! Дочь и внуков не узнавал, а эту гадость, его сгубившую, не забывал ни на минуту. Надя один раз в сердцах в бутылку воды налила и поставила, так он схватил посудину и с горла ее высосал. И ходил, будто пьяный.
- Плацебо, - сказала тогда дочка, - вот тебе, мама, экономия!
Тогда она ёще не болела. Сидела в декрете с четвертым малышом, виновником разлада между мамой и бабушкой. Надя, увидев у Наташки растущее пузо, взвилась, взъярилась и закатила истерику:
- Сколько можно, Наташа? Сколько можно? Я не двужильная! Зараза такая, ни работать, ни за детьми толком следить не умеешь, где мозги у тебя?
Толку… Наташе нравилось размножаться. Больше она ничего не хотела делать. Вроде, умная, высшее образование имеет, но школе жизни никакие универы не научат. Вырастила этакую идиотку на свою шею. Олежи мало, так теперь Наташенька даёт стране «угля»!
Олег – боль и наказание, Надин старшенький сынок. Родился, казалось бы, на радость. Хорошенький такой был, тёмненький, глазастый, хоть в кино снимай. Девчонки, помнится, табуном толпились в подъезде, караулили Олежку, чтобы хоть одним глазком на него посмотреть. А он – ничего, нес свою красоту достойно, не кобенился. Матери помогал, жалел ее. Отца осуждал за пьянство.
- Папа! Есть у тебя совесть? Посмотри, какая красивая она! А ты, как свинья, под забором валяешься!
На Олежку возлагались самые светлые Надины ожидания. В Олежке заключался весь смысл Надиной жизни! Она все время думала: вот вырастет сын, вот и вздохну спокойно!
Нет. Ничего не получилось. Олег ушёл в армию добрым и ласковым мальчиком, а вернулся ненормальным человеком. Непонятные вспышки ярости, тоска, черная хандра и… беспробудное пьянство. Вот она, война, что делает. Отправляла ребенка в мирное время, думала, отслужит, как все, уму-разуму наберется, возмужает. А он уже через год, когда половину срока оттарабанил, взял и пошел в «горячую» точку, по собственному желанию! Это в кино все красиво, а в жизни – по другому: ломает душу, выворачивая нутро наизнанку.
В глаза сына страшно было смотреть – ничего там не осталось. Пустота. Мрак. Тоннель с чудовищами. Каждый день – то одно, то другое: то пьянка, то драка, то ещё что-нибудь. В моменты просветления Олег плакал светлыми слезами и просил прощения, а уже вечером мочился на свежевыстиранную дорожку, кинутую в прихожей, и вращал дикими, не глазами уже, шарами, в поисках объекта для выхода своего безумия. Крики, звон посуды, разбитого зеркала, топор, воткнутый в шкаф для одежды, милиция, очевидцы, каталажка – жизнь Нади превратилась в перманентный кошмар, которому не было ни конца, ни края.
Юрий, отец, уже боялся приходить домой. А когда приходил, кидался в бой с сыном. Довоевался до инсульта. Хорошо, что Наташка тогда дома не жила – училась. Дурочкой бы стала. Правда, она и так стала дурочкой, иначе, как объяснить ее нездоровую тягу к маргинальному образу жизни с девизом: даст Бог зайку, даст и лужайку? . . . ДОЧИТАТЬ>