"Если б я был султан, я б имел трёх жён", пел в своей песне Юрий Никулин. Но то были лишь мечты.
А вот великие писатели умудрялись и в самом деле жить втроём: любовные треугольники для них были вполне привычным делом. Сегодня расскажу вам про то, кто из писателей вышел за рамки привычных отношений и предпочёл жить втроём с объектом своего воздыхания. Наливайте кофе и устраивайтесь поудобнее.
Эрнест Хемингуэй
В целом, то, что я сейчас расскажу про этого гениального и очень любимого мной писателя мало кого удивит. Хемингуэй вообще снискал славу отъявленного бабника, любителя выпить что погорячее, человека рискового, всё время балансирующего на лезвии ножа.
Да что там балансирующего - он практически всё время танцевал по нему, проверяя своих ангелов-хранителей на умение вовремя защищать от опасности вверенного им человека. И вот, в очередной раз он решил не просто поиграть с судьбой - он решил испытать нервы своей супруги.
А началось всё с того, что Элизабет Хедли Ричардсон, его первая супруга, после родов невероятно сильно поправилась.
Нет, она не выглядела совсем уж безобразно, но писатель всегда был избалован вниманием красавиц. И на их фоне его супруга выглядела, мягко говоря, не очень эффектно и даже как-то неприметно, что ли. А вот её лучшая подруга, которая частенько заглядывала в гости чтобы "помочь с ребёнком", была феерична, невозможна, чертовски красива и соблазнительна.
Её звали Паулина Пфайер, и она была главным редактором парижского журнала "Vogue":
Паулина проводила с семейством Хемингуэя столько времени и была при этом столь соблазнительна, что не заинтересоваться этой красоткой Эрнест не мог. Однажды он даже оставил супругу дома с ребёнком, а сам взял с собой Паулину и поехал отдыхать с ней на Кубу.
Оттуда они вернулись счастливые, загорелые и очень влюблённые. Элизабет хватило одного взгляда на лучшую подругу и своего мужа, чтобы понять, что произошло. Она закатила Эрнесту скандал, плакала, просила бросить Паулину, вернуться в семью.
Эрнест выслушал её и посоветовал принять всё как есть:
Я влюблён в вас обеих и если ты не хочешь меня оттолкнуть, прими ситуацию как есть
После этого разговора для Элизабет началась адская чёрная полоса. Ей приходилось делить мужа с подругой. Представляете, что чувствует женщина, знающая что её муж, сказавший ей что идёт в бар с друзьями, на самом деле идёт к любовнице?
При этом девушки продолжили общаться. Они даже жили вместе какое-то время, и вполне мило общались (в самом деле, не драться же им за внимание писателя было?).
Но долго так продолжаться не могло: в какой-то момент Эрнест понял, что совершенно остыл к Элизабет и ушёл от неё. Они развелись, а после Эрнест женился на Паулине.
Александр Блок
На фото - Любовь Менделеева, дочь известного учёного. Её красота по меркам того времени была настолько специфической, что Анна Ахматова сравнивала её с "бегемотом, поднявшимся на задние лапы" (представляете эту картину?).
Но вот Блок, едва увидев её, был очарован. Он называл её своей Прекрасной Дамой, посвящал ей стихи, любил её очень. Но лишь платонической любовью.
Даже после свадьбы она осталась невинной, ведь не мог же он запачкать объект своего восхищения физической близостью?
После того как она пригрозила бросить его, если он не будет заглядывать к ней в спальню, он стал время от времени выполнять супружеский долг. После ночи любви писал стихи, посвящённые ей и снова месяцами не прикасался к ней.
В какой-то момент ей это надоело и она завела себе любовника, Андрея Белого. Да, тот был другом Блока, но, если уж Блоку она интересна исключительно как муза, то пусть она хоть в объятьях Белого узнает, что такое настоящая, страстная любовь.
Любовь даже родила от Белого сына, но тот умер почти сразу после рождения. Самое удивительное, что всё это время Блок был рядом и ни капли не ревновал. Он и сам время от времени позволял себе связи на стороне, но это не было поводом для того чтобы расстаться с Музой, Прекрасной Дамой. Как говорится, "мухи отдельно, котлеты отдельно".
Николай Некрасов
В возрасте 26 лет Некрасов впервые встретился с самой красивой (на тот момент) девушкой Санкт-Петербурга. Это была блистательная Авдотья Панаева (да-да, жена того самого издателя журнала "Современник", который мог одним своим словом помочь поэту построить карьеру или закрыть для него дверь во все литературные издания).
И вот угораздило же Некрасова влюбиться в Авдотью. Первое время она не обращала на него никакого внимания - к ней и не такие крутые писатели клинья подбивали, она вообще была избалована мужским вниманием.
Но в тот вечер, когад Некрасов признался ей в любви и пригрозил, что бросится в Неву, если она не ответит "Да", решила дать ему шанс.
И уже на следующий день Некрасов переехал в дом Панаевых. Так они стали жить втроём. В то время про Некрасова шутили, что:
Он имел наглость не только в дом семейной пары въехать и любить чужую жену, он ещё и её законному мужу сцены ревности закатывает
В самом деле, Некрасов то и дело настаивал, чтобы Авдотья ушла от мужа. Если же ему казалось, что она уделяет внимания больше супругу, чем ему, то он начинал закатывать скандалы, кидался вазами и тарелками, угрожал что выпргынет из окна (всего-то второй этаж).
Отдавая должное Панаеву, к его чести он спокойно отреагировал на увлечение супруги. Более того: он стал активно печатать Некрасова, привлёк его к работе над журналом. Он не злился даже когда Авдотья родила троих детей от поэта (правда, все они умерли сразу после рождения).
Такой "любовный треугольник" длился 20 лет. После смерти Панаева Некрасов стал единственным редактором "Современника" (нехилое такое наследство от мужа любовницы ему осталось). А ещё он наконец-то разлюбил Авдотью.
Он обнаглел настолько, что запросто приводил домой (в дом Панаевых, ага) новых любовниц и она всё это видела. В конце концов её это надоело и она вышла замуж за Головачёва, от которого и родила в возрасте 46 лет дочку.
И всё бы тут ничего, но вот деньги до конца её жизни Авдотье давал Некрасов (даже когда она уже вышла замуж за Головачёва). Ах да: он и жить продолжил в том же доме.
Гоголь
А вот у Гоголя не то что любовного треугольника,у него и семьи-то нормальной не было. До самой смерти он сохранял целомудрие (к слову, возможно именно это помогало ему писать ему так много).
Впрочем, то что он был одинок, неудивительно. Писатель был невероятно неряшлив: когда он ел, его длинные немытые неделями волосы спадали в тарелку, одежда всегда была грязной, мылся он тоже крайне редко и пахло от него ну очень неприятно.
Зато вот анекдоты неприличные да шуточки сальные отвесить любил, но от женщин как от огня бежал. Так и умер не познав всю прелесть любви.
Берегите себя и любите.
С любовью, ваша Лаванда
