В нашей предыдущей статье мы рассказали о том, с какими приключениями в 1891 году была принята наша русская трёхлинейка, которой впоследствии предстоит именоваться «мосиновкой» и стать одной из самых популярных винтовочных систем в мире — сейчас же добавим, что это было не единственное знаковое событие того далёкого года. Дело в том, что именно в этом же 1891 году в соседствующей с Россией Австро–Венгерской империи, видимо, решили взять реванш в области вооружения и опередить нас если уж не по винтовке (потому как их хвалённый «манлихер» до нашей «мосиновки» явно не дотягивал), то хотя бы по пистолетам. Не по револьверам (напомним, что пока все стрелки из короткоствола пользовались исключительно барабанными револьверами), а именно по самозарядным пистолетам. Таким, в которые можно было бы заложить сразу несколько патронов, не рассовывая их поочередно по каморам барабана, а потом один за одним выпустить, всего лишь нажимая для этого на спусковой крючок и не взводя каждый раз перед выстрелом курок. Год на дворе стоял всего лишь 1891, да и вообще не лишне заметить, что эра бездымного пороха наступила всего-то за семь лет до данного события, и вот, подишь ты, уже появились самозарядные пистолеты, именуемые в терминологии тех лет «повторяльными».
Почему именно Австро–Венгрия? Наверное, потому, что к тому времени в ней стало обыденным делом заряжать оружие посредством пачки патронов, которую в 1886-м году изобрёл австриец Фердинанд Манлихер. Подчеркнём — заряжать не обоймой, представляющей собой соединительную планку, в которую вставляются закраины шляпок патронов, а именно пачкой, являющейся металлической (позже картонной) коробочкой, в которую вкладываются сразу несколько патронов. И как представляется возможным нам предположить, австрийские оружейники осознавали недюжинный потенциал использования данной патронной коробочки именно для пистолетов, потому как её, бесспорно, было гораздо быстрее вставить в оружие, чем распределять одиночные патроны по каморам барабана. Представлять-то себе представляли, но пока (в начале девяностых девятнадцатого столетия) не очень-то ещё понимали как и куда её закладывать. Понятно, что поближе к патроннику, но как? Да и как перезаряжать?
Отвечая на вопрос «как?» вполне можно было пойти проторённым путём, взяв за основу разработанный ещё около четырёх десятков лет назад (и тогда же сошедший на нет) пистолет «волканик». Но если тогда патроны закладывались в пистолетный подствольный магазин откровенно невеликого размера, то теперь их можно было заложить «по винтовочному» в единой пачке рядом с патронником, а вот подавать из магазина при этом можно было и по старинке, с помощью старой доброй скобы Генри, что и проделал ещё в 1890 году некий австрийский оружейник по имени Йозеф Лауманн. Отметим, что воплотить в жизнь свой замысел у него полностью получилось. Не сказать, что это было так уж шикарно, но в общем-то вполне сносно стреляло, поскольку перезаряжающая скоба была, как оно скобе по образцу Генри и положено, рычажного типа, и потому работала вполне добротно, исправно досылая патроны при приложении к ней соответствующих (и порой не малых) мускульных усилий.
В один прекрасный день с Йозефом Лауманном произошло знаковое событие, сопоставимое с «эврикой» Архимеда или упавшим на голову Ньютона яблоком. Как-то раз он не полностью отвёл скобу, а поскольку патрон уже в стволе был, то случайно (а может и нет?) нажал спуск. И тут сила отдачи сама по себе отвела затвор куда надо, автоматически перезарядив пистолет! Не сказать, что это было так уж и ново, поскольку пулемет «мАксим» уже существовал несколько лет, самостоятельно и полностью перезаряжаясь из заправленной в него брезентовой ленты со вставленными в неё патронами. Но перенести его опыт автоматической перезарядки на короткоствол в то время (именно в то время!) было абсолютно невозможно, поскольку габариты поставленного на лафет пулемёта, сопоставимые с размерами небольшой пушки, были как раз и вызваны громоздкостью системы пулемётного газоотведения, приводящего к движению ствол. Тот самый ствол, который своей динамикой, собственно, и осуществлял процесс перезарядки. А тут всего лишь сила отдачи, без какого-либо газоотвода. Фантастика…
О том же, что это была очередная революция оружейного дела, тогда ещё никто не знал, но вот то, что открытие необходимо как было можно быстрее запатентовать Лауманн смекнул сразу, чем, засучив рукава, и занялся, заодно переделывая свою модель 1890-го года в конструкцию, способную работать без рычажной скобы. Как всё это все происходило, история умалчивает, вот только получив свой патент осенью 1891 года незадачливый Йозеф Лауманн с изумлением узнал, что патент на использование пистолета с таким же принципом перезарядки выдан за несколько месяцев до него, летом этого же года. Выдан не кому-нибудь там, а на имя их сиятельства эрцгерцога (то бишь, члена императорской фамилии!) Карла Сальватора, который, оказывается, совместно с неким армейским капитаном фон Дормусом, параллельно с Лауманном, тоже занимался подобными разработками. И как легко можно было догадаться, глядя на выданный ему ранее патент, занимался вполне даже успешно.
Как такое могло произойти, никто толком не знает, но факт остаётся фактом — именно Карл Сальватор совместно с капитаном австро–венгерской армии Риттером фон Дормусом официально получили патент на первый в мире автоматический пистолет. Соответственно,непосредственно им и принадлежит пальма первенства по данному виду вооружений. Заряжался же их пистолет, согласно документам, шестью (а на практике — пятью) 8-мм патронами особенной системы «Дормус», компактно соединёнными между собой в стандартной пачке манлихеровского образца. И заряжался весьма даже оригинально, ибо для этого, зажав рукоять одной рукой, верхнюю часть оружия надлежало отвернуть по оси в сторону против часовой стрелки, после чего в освободившуюся полость рукоятки вкладывалась пачка с патронами. Затем отвернутая в сторону часть ставилась на место, после чего необходимо было взвести затвор путём нажатия на расположенную под стволом (примерно, как и у помпового ружья) переднюю часть затворной рамы.
Поскольку опыт по созданию оружия с автоматической перезарядкой отсутствовал как у эрцгерцога (который вскоре скончался), так и у капитана, то процесс созидания первого в мире «повторяльного» пистолета шёл как бы в вольном режиме, не особо чётко придерживаясь патента. К примеру, от специфических патронов, скромно названных своим именем (и как можно предполагать, в чём-то может быть даже и замечательных), капитан Дормус вскоре решил отказаться, перейдя на стандартные боеприпасы того же калибра, ибо (как можно предположить) не заладилось у него в одиночку без эрцгерцогского админресурса наладить их производство.
Критически переосмыслив первоначальную конструкцию, для удобства взведения затвора подствольную затворную раму вскоре снабдили специальным выступом для пальца, а самое главное — вставлять пачку с патронами в модернизированном варианте пистолета решили не в отвернутую в сторону рукоятку, а вполне традиционным и хорошо зарекомендовавшим себя «винтовочным» способом. То есть, сверху при открытом затворе. Для оставшейся пустующей полости рукояти была отведена другая, тоже достаточно важная функция, ибо в неё теперь падали отстрелянные манлихеровские пачки, помещаясь там в количестве двух штук. А что? Тоже дело, ибо всё ж не на землю.
После того как пистолет был реально создан, капитан Дормус предпринял попытку внедрить его в армию. Но поскольку его изделие было крайне далеко от совершенства, а эрцгерцога, который мог бы пролоббировать проект, уже не существовало, то у капитана ничего не получилось. Кстати, было бы странно, окажись оно иначе, поскольку армейский менталитет тех лет ещё явно не дорос до восприятия самозарядного оружия, предпочтя вооружить имперскую армию револьверами Гассера.
Тем временем Йозеф Лауманн скооперировался с неким Шёнбергером, (не то фабрикантом, не то спонсором проекта), в паре с которым в 1894 году они и содеяли пистолет Шёнбергера–Лауманна (Schonberger–Laumann), перезарядка которого основана на использовании энергии отдачи. Имя Шёнбергера в наименовании стояло первым, хотя вряд ли он был таким уж знаменитым оружейником. Ну что ж, и так оно тоже бывает…
По внешнему виду новое изделие Лауманна имело менее футуристический вид, чем его прототип 1890-го года, по своему общему силуэту приближаясь к облику классических револьверов. Понятное дело, что скоба для перезарядки посредством мускульной силы в нём отсутствовала, уступив место соответствующему механизму, использующему силу отдачи. Стрелял данный пистолет вполне сносно, но всё-таки не столь хорошо, чтобы пройти государственное испытание для внедрения в австро–венгерскую армию, тем паче, что он обладал весьма сомнительной надёжностью, давая частые осечки. И вообще, как именно должна была обеспечиваться надёжность механизма первых самозарядных пистолетов, тогда ещё никто толком не знал. И потому, когда в 1895 году имперская госкомиссия вынесла окончательный вердикт о непригодности предоставленного оружия, Йозеф Лауманн и так не особо радостный от того, что его лишили пальмы первенства в пользу пистолета Сальватора–Домуса, по официальной версии, находясь в глубокой депрессии что называется «лёг виском на дуло». Причём на дуло своей же модели, которая, к несчастью для него, сработала вполне исправно…
Печально. Но, возможно, что на самом деле всё обстояло не так уж и мрачно, поскольку ныне живущий правнук Йозефа Лауманна утверждает, что его прадед вовсе не заканчивал жизнь самоубийством, а благополучно дожил до 1938 года. И в это хочется верить!
Продолжение следует...
Владимир Ерашов
ст. Старочеркасская, Россия
