Начать можно традиционно: есть мнение, что Пётр I повелел истребить всех 300-летних старцев на Руси. Кто не мог предоставить документов, что родился позже XIV века – всех казнили. И откуда выползают такие «мнения», научатся ли когда-нибудь их лечить, – гуманно, медикаментозно, но принудительно, – это неправильные вопросы. Правильный же вопрос был задан в комментарии: что мешало эволюции создать механизм сохранения информации при отмирании нейронов?
Вопрос возник после публикации статьи, в которой рассматривались технические аспекты проблемы «вечной жизни». С одной стороны, да, – путём регенерации клеток организм может обновляться. И в пределе – вечно. Природе известны способы борьбы с накоплением ошибок при копировании ДНК. С другой стороны, замены будут требовать и нейроны головного мозга, а вместе с ними утрачиваться будет и информация, – память.
Можно ли эту проблему решить? Ну, отчасти она и решается. Мозг постоянно проверяет себя на предмет порчи и потери информации. Утраченное может быть реконструировано по сохранившимся фрагментам. Более того, так – методом восстановления картины по отдельным точкам, – память и работает. Для экономии места, – а оно не беспредельно, – мозг не хранит архив записей, разбирая расшифровку входящего с органов чувств сигнала на «важное» и «неважное» с последующим удалением неважного, и систематизацией в многоуровневых каталогах того, что показалось ценным… Но всё это не более чем паллиатив.
Проблема вечного хранения информации не решена эволюцией просто потому, что перед эволюцией она не стояла. Предусмотренная биологией продолжительность жизни человека 40-50 лет (с соблюдением гендерного неравенства, – женщинам меньше), а средний срок службы нейрона – 60 лет. Ну и зачем увеличивать ресурс мозга, если он и так – самый надёжный орган?.. Последнее, кстати, естественно, – иной подход не имел бы смысла. Однако, ясно что эволюция сделала всё необходимое.
Суть в том, что человеческий организм вообще, – что, опять-таки, естественно, – спроектирован с большим запасом прочности. Поскольку, предполагалось, что эксплуатироваться он будет в очень суровых – природных – условиях. Так что, в случае бережного обращения и возможности ремонта, срок службы может быть растянут на 70-80 даже 100 лет. И тогда лишь вопрос встаёт, – в старости, по мере отмирания нейронов, мозг уменьшается. Так что, его возможности убывают в любом случае.
Можно ли решить проблему замены нейронов хотя бы теоретически? Вообще, – нет. Нейрон неотделим от системы, частью которой является. Воткнуть другую клетку с прежним функционалом на его место в общем случае нельзя. Ведь для этого расположение всех синапсов, – электро-химических разъёмов соединяющих данную нервную клетку с другими (а информация кодируется именно в синапсах) – нужно где-то записать, а потом как-то передать на другую, растущую клетку…
В общем случае эта задача неразрешима, ввиду отсутствия в живом организме необходимых механизмов. Лишь в частном, строение нервных узлов может кодироваться в ДНК. То есть, – и некоторым организмам это удаётся кроме шуток, – теоретически, потеряв голову, можно отрастить новую. С прежним объёмом знаний. Но только если это знания врождённые. Приобретённая информация не сохраняется…
Хотя, и тут есть нюанс. Перезапись информации с нейрона невозможна ещё и потому, что воспроизведению должно предшествовать прочтение. «Читать» же нейрон мозгу нечем. Да, собственно, никакой «информации», – последовательности единиц и нулей, как на магнитном носителе, – нейрон и не хранит. Просто его состояние, – расположение синапсов и потенциалы на них, – определяет состояние всей системы, если где-то изменить потенциал на «ножке»... Как мозг кодирует таким способом «образы», как работает с ними, – это очень хороший вопрос. Ответ на который тем более труден, что любые аналогии с созданной нами электроникой будут поверхностны и ложны… Точнее же, по аналогии с транзисторами сплетение нейронов работать вообще не должно (хотя бы из-за неудовлетворительного быстродействия). Тут – совершенно другой принцип.
...Следовательно, к вопросу хватит ли ресурсов мозга хотя бы на 200 лет, – хватит ли для записи и для осмысления опыта?
Если иметь ввиду реальную ситуацию, теоретический предел геронтологи как-то так и оценивают, – в идеальных условиях до 200 лет мозг, пусть и убывая в объёме, видимо, сможет сохранить минимальную функциональность. Всё это время новый опыт будет приобретаться, – темп образования синапсов станет убывать, но, вообще говоря, не слишком ясно в какой мере «запоминание» от этого параметра зависит… Хотя, что там. Конечно, зависит. И сильно. Основная масса опыта реально приобретается в детстве и юности, – то есть, на этапе роста мозга, когда синапсов образуется особенно много.
На этапе же зрелости и отмирания, в основном происходит анализ опыта, – выявление новых закономерностей, и проверка соответствия сделанных ранее выводов с опытом новым. Причём, выполнение этих задач требует постоянного роста количества выполняемых операций, – что с какого-то момента становится нереализуемым. Тем более, что результаты также требуют запоминания.