Звонок телефона разбудил Николая рано утром. Звонила мама, Анна Петровна. Ее взволнованный голос встревожил его не на шутку.
- Алло, Коленька, это я. Приезжай ко мне срочно, поговорить надо. Дело очень серьезное! - голос мамы дрожал.
- Мам, что случилось? Я на работу опаздываю, давай вечером...
- Нет, сынок, сегодня! Сейчас! Это не терпит отлагательств. Жду тебя! - настаивала Анна Петровна и повесила трубку, не дожидаясь ответа. Жена Ольга недовольно заворочалась в постели.
- Колька, ну что там у твоей мамы стряслось в такую рань? Вечно у нее что-то срочное!
- Не знаю, - растерянно пожал плечами Николай, - голос у нее очень взволнованный. Надо ехать. Ты Настюшку в садик собери, ладно? Я постараюсь освободиться пораньше.
По дороге к маме Николай размышлял, что же могло случиться. После смерти отца год назад Анна Петровна сильно сдала. Стала замкнутой, необщительной. С сыном и его семьей виделась редко, сама никогда не звонила. А тут такая встревоженность в голосе... Сердце Николая сжималось от нехороших предчувствий.
Дверь открыла заплаканная мама в застиранном халате. Она бросилась сыну на шею, разрыдалась, не в силах произнести и слово. Николай крепко обнял ее похудевшие плечи, гладя по спутанным седым волосам, совсем как в детстве.
- Мамочка, мамуля, успокойся! Что случилось, рассказывай! Я с тобой, слышишь? Вместе мы со всем справимся...
Немного успокоившись, Анна Петровна, наконец, смогла говорить. История, которую она поведала сыну, ошеломила его. Оказывается, последний год после смерти мужа мама жила как в аду. Горе и одиночество буквально сводили ее с ума. В квартире все напоминало о муже, даже его запах, казалось, въелся в стены. По ночам Анна Петровна пугалась каждого шороха, ей мерещился голос покойного супруга. Подруги отдалились, и поговорить стало не с кем. Дети так редко навещали. А ведь раньше в доме всегда было весело, шумно, приезжали гости. Теперь же мертвая, давящая тишина сводила с ума.
- Понимаешь, Коленька, сил моих больше нет так жить, - сбивчиво рассказывала мама, - душа болит, сердце кровью обливается. Везде Сашины вещи, все о нем напоминает. А его нет! Нет, и никогда уже не будет! Хожу по комнатам как неприкаянная, места себе не нахожу. Страшно мне и муторно... Хочу из этой квартиры съехать насовсем, продать ее к чертям! Купить маленький домик где-нибудь на природе и хоть последние годы пожить в тишине и покое. Там и умереть будет не так страшно, когда придет мой час...
Николай опешил. Мама всегда была сильной, не из тех, кто жалуется и просит о помощи. А тут такое решение! Продать квартиру, в которой они всей семьей столько лет жили? Уехать куда-то на дачу доживать свой век в одиночестве? Да кто же ей позволит!
- Мам, ну что ты такое говоришь! Квартиру продавать - это же глупость какая-то! Ты подумала о цене? О том, как будешь одна в глуши жить, без удобств, без помощи? Давай лучше к нам переезжай, у нас места хватит...
Но Анна Петровна была непреклонна. Слишком долго она вынашивала эту мысль, слишком измучилась душой, чтобы сейчас отказаться от задуманного.
- Не могу я к вам, сынок. У вас своя семья, свои заботы. Стара я уже в нянечки играть. Да и Ольга вряд ли обрадуется свекрови под боком. Нет, решение принято. Помоги лучше старую дачу подлатать, чтобы можно было там круглый год жить. Участок-то у нас неплохой, сад шикарный. Там и воздух другой, и спокойствие. Может, и здоровье мое пошатнувшееся поправится. А квартиру продадим - часть денег тебе отдам, часть на ремонт потрачу, остальное про запас оставлю, на жизнь. Больше мне ничего не нужно...
Безумная какая-то идея, думал Николай. Продать квартиру в такое время - все равно что деньги на ветер выбросить. А ремонт дачи встанет в копеечку, там же все старое, насквозь прогнившее. Да и кредиты опять брать придется, а он еще за ипотеку не рассчитался... Жена точно будет против, она и так не в восторге от частых мамных визитов. Но с другой стороны, разве можно отказать, когда родной человек так страдает, буквально молит о помощи? Сердце кровью обливалось, глядя на исхудавшую, измученную маму. Нет, надо что-то решать! Но как, когда со всех сторон тупик...
Всю ночь Николай ворочался без сна. В голову лезли тревожные мысли, душу грызли сомнения. Как быть, как помочь маме, да и себя не подвести под монастырь? Под утро, когда за окном уже сереть начало, его вдруг осенило. А что если квартиру пока не продавать? Взять кредит на ремонт дачи, быстренько там все обустроить по маминым запросам, а квартиру сдать надежным людям? И кредит потихоньку гасить, и капитал не потеряем, и мама на природе отдохнет, сил наберется. Потом, глядишь, может и передумает насовсем в деревню переезжать. А там уже спокойно и квартиру можно будет продать... План казался идеальным, но как на него остальные посмотрят?
Жена идеей, конечно, не прониклась. Еще один кредит, пусть и на благое дело - удар по семейному бюджету. Но деваться некуда, любимый муж так просит, в глазах тоска смертная. Придется терпеть и экономить.
- Ладно, Коль, поступай как знаешь. Только смотри, чтоб нам самим потом без штанов не остаться! И это... мать свою чтоб уговорил потом в город вернуться! Не дело это - старому человеку одному в лесу куковать.
Уговорить маму оказалось еще сложнее. Николай битый час распинался, расписывая ей прелести временного, а не постоянного переезда на дачу. И квартплата сохранится, и ремонт ей сделаем по высшему разряду, и навещать ее будем часто. Анна Петровна качала головой, вздыхала, порывалась снова разрыдаться. Сыну пришлось пустить в ход весь свой дар убеждения, все сыновние чувства, чтобы мама, наконец, согласилась.
- Хорошо, Коленька, пусть будет по-твоему. Только ты уж не обмани, построй мне там все как я хочу - баньку, веранду, сад не забудь облагородить. Чтоб можно было и зимой там жить припеваючи. А квартирантов бери приличных, не абы кого, чтоб за квартирой следили как за своей. Уж очень у меня к ней отношение трепетное, столько лет там прожито, столько радостей и горестей видела она...
И закрутился бешеный водоворот хлопот и забот. Кредит, смета, строители, материалы - все приходилось контролировать Николаю. Днем он разрывался между работой и стройкой, ночами изучал дизайн-проекты и каталоги товаров. В выходные с семьей на дачу ездил - жена цветочки сажала, дочка землянику собирала, сын грядки поливал. А Николай с прорабом планы утрясал, рабочих с мамой знакомил, та вечно была всем недовольна - то доски не той сортности, то краска не того оттенка. Хорошо хоть лето выдалось сухое, дело быстро двигалось.
К концу августа дача преобразилась до неузнаваемости. Новенький сруб светлел свежеоструганным деревом, на окнах занавески в цветочек, крыша сверкала металлочерепицей. Внутри - чистота и уют, натуральное дерево, камин, резная мебель. Спальня, гостиная, кухня со всей техникой. И конечно, просторная веранда, утопающая в зелени и цветах - любимое место Анны Петровны. В глубине участка - новая банька, дровница, теплица и курятник - для души и свежих яиц. Все как мама хотела, все ее капризы учтены. Любо-дорого посмотреть!
Сама Анна Петровна от дачи была в полном восторге. Со слезами радости на глазах обнимала сына, благодарила за заботу. Про городскую квартиру даже слышать не желала - бог с ней, с квартирой, там прошлая жизнь осталась, а в новом доме ждет другая, спокойная и тихая. Николай только радовался - и маме угодил, и квартира цела. Хорошая семья въехала, интеллигентные люди. Платят вовремя, за порядком следят. Кредит постепенно гасится. Жизнь вроде бы налаживается...
Но недолго музыка играла. В один из хмурых октябрьских дней, когда Николай с семьей только-только в отпуск на море собрался, мама неожиданно заявилась к ним домой. С порога - в слезы! Оказалось, что как дачный сезон закончился, все соседи разъехались. В поселке остались только два старика в соседнем доме, да и те почти не выходят. Короче, невмоготу Анне Петровне одной, страшно ей в четырех стенах, тоска смертная. Вот и решила к сыну ехать, пока дачу совсем зима не засыплет.
- Пустите меня к себе, дети мои родные! Хоть на пару месяцев перекантуюсь, сил наберусь. А там, может, соседи вернутся или я к зиме попривыкну. Не гоните меня, не могу я сейчас одна в пустом доме оставаться! - рыдала навзрыд мама.
У Николая аж в глазах потемнело. Теща в доме - это ж кошмар любого зятя! Ладно бы на пару дней, но Анна Петровна, похоже, основательно к ним въехать планирует! А свою квартиру освободить не может - там люди живут, да и кредит еще висит. Проклятье! Вот попал, так попал! И ведь не откажешь, мать все-таки. А отпуск? А семья? Это ж каждый день скандалы будут - то невестка свекрови не угодит, то внучка бабушке нервы помотает. Хоть вешайся!
Долгим и крайне неприятным был разговор с женой. Крики, слезы, взаимные попреки и обиды. Ольга с Настей пару дней у матери пожить решили, пока Николай с тещей отношения выяснять будет. А он как меж двух огней оказался - и мать обидеть не хочет, и жену потерять боится. И за что такое наказание на его голову?!
Ночи напролет Николай не спал, все думал - как жить дальше, как со всеми этими напастями справиться. Анна Петровна уже вовсю хозяйничала на кухне, мужнин портрет в зале повесила, свои вещи по шкафам раскидала. Как будто и не было того разговора о временном karaktere ее приезда. Вот тебе и доверься близкому человеку, пожалей его, в беде не оставь! Сам потом не рад будешь...
А сердце кровью обливалось - жена с дочкой в другом доме ночуют, мать совсем от рук отбилась.
Николай места себе не находил. Он чувствовал, что его благие намерения помочь матери обернулись настоящей катастрофой для его семьи. Стремясь облегчить мамины страдания, он совсем не подумал о том, какой удар это нанесет по его собственной жизни. Не посоветовался с женой, не просчитал все риски. Взвалил на себя непосильную ношу и теперь расплачивается за свою недальновидность.
В редкие минуты, когда Анна Петровна оставляла его в покое, Николай пытался придумать выход из сложившейся ситуации. Может быть, снять для мамы отдельную квартиру неподалеку? Тогда все будут жить спокойно. Но денег на это нет, да и обидится мама - скажет, что от нее избавиться хотят. Уговорить ее вернуться на дачу? Так она и слышать об этом не желает, пока зима не кончится. И что теперь, до весны так маяться?
Сестра Наташа, узнав о ситуации, только руками развела. Помочь ничем не может - сама с мужем и двумя детьми в двушке ютится. Да и характер у Анны Петровны не сахар, тут Николай как старший должен ответственность брать.
- Ты уж, братец, держись! - вздыхала Наташа в трубку. - Мы-то с мамой отношения давно выяснили, она ко мне и не рвется особо. А ты у нее любимчик, вот и расхлебывай теперь. Главное, с Ольгой не поругайся насовсем, ей тоже несладко приходится...
От этих разговоров еще тоскливее становилось. Хотелось плюнуть на все и сбежать куда глаза глядят. Но нельзя. Он в ответе за тех, кого приручил. И за мать, и за жену, и за дочь. Надо искать компромисс, уметь договариваться. Не зря же его на работе лучшим переговорщиком считают.
И Николай взялся за дело. С женой по телефону поговорил, в любви признался, пообещал, что обязательно все уладит. С Анной Петровной отдельную беседу провел. Мол, мама, я тебя очень люблю и готов тебе помогать всегда. Но пойми и ты меня - у меня своя семья, которую я тоже люблю и бросить не могу. Давай искать золотую середину. Ты поживи у нас недельку-другую, в себя приди, а потом вместе решим, как дальше быть. Хочешь, на юг тебя свожу, солнышком погреться, здоровье поправить. А там, глядишь, и до дачи недалеко. Потерпи, родная, не срывайся на нас. Мы же все тебе только добра желаем...
Долгим был этот разговор. Со слезами, объятиями, взаимными упреками. Но Николаю удалось убедить маму, что ее переезд не может быть постоянным. Пообещал почаще навещать, в город привозить, с внучкой гулять. Уговорил и Ольгу потерпеть немного, ради него с "врЕменной жиличкой" отношения наладить. Когда все немного успокоились и притерлись друг к другу, стало полегче. Но мир в доме был очень хрупким, Николай это понимал. Малейшая искра - и снова вспыхнет пожар.
Но на этот раз он решил действовать иначе. Распланировал все на месяцы вперед. С квартирантами договорился, чтобы съехали по весне - кредит к тому времени почти погасится. С женой каждую свободную минуту проводил, помогал с дочкой, старался мелочами радовать. На работе отпуск выбил, повез маму на три недели в санаторий - там и спокойнее, и здоровье поправит, и от городской жизни отвыкнет.
Анна Петровна поездкой осталась довольна. Отдохнула, развеялась, с людьми пообщалась. И к внучке стала мягче, и на невестку меньше ворчала. Поняла, наконец, что ей пора домой возвращаться. Заскучала по своему садику, по вольной деревенской жизни.
- Ты, сынок, был прав, - сказала она Николаю накануне отъезда. - Старое дерево не пересадишь. Мне уже на дачу пора, весну встречать. Спасибо тебе, что приютил старуху на зиму, что никогда не оставляешь. Но теперь и мне пора о вашем покое подумать. Без меня вам легче будет. А я уж как-нибудь...
Ранним мартовским утром Николай отвез маму на дачу. Помог печку растопить, воды наносить, продукты разобрать. Обнял на прощание:
- Ты, мам, если что, сразу звони. Я часто буду приезжать, с Настей на выходные будем у тебя оставаться. И ты к нам тоже заглядывай, не пропадай надолго. Договорились?
Мама только молча кивнула, смахнув непрошеную слезу. Она уже предвкушала, как выйдет на крылечко с кружкой горячего чая, вдохнет полной грудью свежий весенний воздух. Послушает пение птиц, посмотрит на почки, набухающие на деревьях. Жизнь продолжается, надо держаться. Ради себя, ради детей и внуков...
А Николай, сидя за рулем на обратном пути, думал о том, какой непростой и поучительный выдался год. Сколько нервов, слез и бессонных ночей было потрачено. Но зато теперь он знает настоящую цену семейным отношениям. Любовь и поддержка близких - это главное, что у него есть. А с остальным можно справиться.
Через месяц они с Ольгой и Настей приедут на дачу, будут сажать картошку, красить забор, жарить шашлыки. Мама испечет свой фирменный пирог с яблоками. Они будут пить чай на веранде, слушать соловьев, разговаривать обо всем на свете. Им еще многое предстоит пережить вместе. Но это уже другая история.