Продолжаю сериал про Камиля Фламмариона (1842-1925).
Как уже упоминалось, он был не только видным астрономом и популяризатором астрономии, но и писателем-фантастом. Собственно, его научная проза тоже довольно цветиста и насыщенна красивыми эпитетами, сравнениями и лирическими отступлениями. Это, похоже, вообще присуще французским интеллектуалам.
Но у Фламмариона есть и сугубо беллетристические произведения. Некоторые - мистические (у них мы тут сейчас говорить не будем), другие - научно-фантастические.
Роман на конец времени
В 1894 году Фламмарион опубликовал фантастический роман "Конец мира", или "Гибель мира" (La Fin du monde).
Русский перевод появился уже в 1895 году. Прочитать роман в переводе можно тут. Скачать тоже не возбраняется.
С сюжетом, как и в другой художественной книге Фламмариона, "Урании", дело здесь обстоит неважно: начинается про одно, кончается про другое, сколько-нибудь отчетливо описанные герои появляются ближе к финалу, а в первых главах мелькают самые разные представители человечества.
Роман содержит в себе и утопию, и антиутопию, и философский взгляд на то и другое.
Действие начинается примерно в 25 веке (осталось недолго, запасаемся семечками или попкорном). Земле угрожает гибель от кометы, несущейся прямо на нее, и избежать столкновения нельзя.
Однако, вопреки ожиданиями, прохождение кометы через Землю не приводит к уничтожению жизни на планете. Жизнь сохраняется и даже делается еще краше. Причиной гибели мира становится угасающее Солнце.
Финал - величественная и мрачная картина опустевшей и безжизненной Земли, плывущей по холодной бескрайней Вселенной под оком восторжествовавшего Времени.
Последней, философской, главе, предпослана не только картинка с Временем, воцарившемся над мертвой Землей, но и эпиграф из "Апокалипсиса" (10:6):
Тогда ангел поклялся именем Живущего
во веки веков, что отныне не будет более времени.
Интересно, что этот же самый эпиграф взял композитор Оливье Мессиан (1908-1992) для своего "Квартета на конец времени" (1940). Квартет считается ныне классикой музыки 20 века, его обязательно изучают студенты консерваторий (а иногда и музыкальных училищ), но мне только что пришло в голову, что Мессиан вполне мог читать книги Фламмариона.
Про Мессиана я тут писала, но про его возможную связь с идеями Фламмариона не упоминала.
Возможно, идея сомнительная. В научной литературе о Мессиане она, насколько я поняла, не высказывалась, и сам Мессиан в своем "Трактате о ритме" на Фламмариона не ссылается (а ссылается, в частности, на философа Анри Бергсона). Тем не менее, Фламмарион написал роман на конец времени, а Мессиан - квартет. Тенденция налицо, и я продолжу обдумывать эту тему.
Образ счастливого будущего
Занятно читать у Фламмариона прогнозы на будущее.
Все страны и великие города остались на своем месте, Париж по-прежнему - один из центров мировой цивилизации, однако в момент начала романа жители охвачены массовым беспокойством: к Земле летит комета.
Веселые воздушные гондолы не бороздили более лазури атмосферы, разные аэропланы, самолеты, механические птицы и воздушные рыбы, электрические геликоптеры, всякие летающие машины — все это остановилось и притихло. Станции воздушных гондол и лодок, возвышавшиеся на кровлях башен и других зданий, были пусты и безмолвны.
Воздушный транспорт, как мы видим, описан как преобладающий в будущем Париже.
Высочайшие вершины мира, по мысли Фламмариона, обзавелись обсерваториями. Одна из них находится в Непале, на священной горе Гауриншанкар (в романе названа по-старинному - Гауринзанкар).
Маленькая астрономическая колония мало-помалу обжилась на одном из склонов Гималаев, и здешняя обсерватория, благодаря своим трудам и открытиям, удостоилась чести считаться первой в свете. Главный инструмент ее был знаменитый экваториал в 47 сажен длины; с помощью его удалось, наконец, разобрать иероглифические знаки, с которыми уже несколько тысяч лет жители Марса тщетно обращались к Земле.
Марс, как выясняется, тоже населен разумными существами (но это не колония Земли! Даже в 25 веке земляне туда не летают!), и тоже обеспокоен поведением кометы.
На заседании парижского Института была зачитана депеша из обсерватории: «Жители Марса посылают нам фотофоническое известие. Оно будет дешифровано через несколько часов».
Председатель собрания попросил директора Парижской обсерватории поддерживать непрерывное и прямое телефоноскопическое сообщение с Гауризанкаром.
То есть, с видеосвязью там всё в порядке, хоть с Марсом, хоть с Гималаями, хотя интернет в конце 1890-х годов не существовал даже в фантастической литературе. А может, в 25 веке научатся общаться и без интернета?
Фламмарион - откровенный сторонник женского равноправия, друг феминисток и супруг двух весьма незаурядных женщин.
В его романе фигурирует и некая молодая вычислительница, сумевшая вычислить траекторию кометы, и другая ученая дама, не названная по имени - "молодая, весьма изящная женщина, одетая с большим вкусом. Это была председательница физического общества". Для конца 19 века - смелое предположение! Дама-физик предположила, что Земля погибнет вовсе не от огненного шквала, а от холода, "когда лишится своей воздушной одежды, предохраняющей теперь ее от постоянной потери теплоты, получаемой ею от Солнца".
Следующую фразу тоже не могу не процитировать, так она хороша:
Грациозную ораторшу сменил канцлер Колумбийской академии, прибывший в этот день из Боготы на электрическом воздушном корабле, чтобы присутствовать на диспуте.
В общем, катаклизм все-таки случился, но не оказался роковым - Земля оправилась от него и продолжала существовать еще следующие 10 миллионов лет.
Футуристические прогнозы
Очень интересно читать, каким представлял себе Фламмарион далекое будущее. Почти все прогнозы оказались неверными.
Население Европы с 1900-го по 3000-й год возросло с 375 до 700 миллионов; население Азии — с 875 миллионов до миллиарда, Америки — со 120 миллионов до полутора миллиардов, Африки — с 75 до 200 миллионов; Австралии — с 5 до 60 миллионов. Таким образом население всего земного шара возросло с миллиарда 450 миллионов до трех миллиардов 400 миллионов.
Маловато будет, как говорит мужичок в мультфильме "Падал прошлогодний снег"...
Каким образом человечество будущего общалось между собой?
...английский язык распространился по всему земному шару. С двадцать пятого века по тридцатый разговорный язык в Европе состоял из смеси английского и французского языков со множеством слов, составленных из греческих корней; это дополнялось еще некоторыми выражениями, заимствованными из немецкого и итальянского языков. Ни одна из попыток создать искусственный всемирный язык не имела успеха.
Словом, английский - forever? А почему к нему примешаны немецкий и итальянский, а не, скажем, испанский и китайский?..
Впрочем, китайцы как-то повлияли на унифицированный генотип будущего человечества.
К сотому веку христианской эры Земля населена была одним только племенем людей довольно низкого роста и белокурых, в котором антропологи, пожалуй, могли бы открыть признаки англо-саксонской расы с одной стороны и китайского племени с другой.
Ох уж эта любовь джентльменов к блондинкам... Генетика, увы, говорит обратное: доминантными являются гены, содержащие темный пигмент (меланин), поэтому в будущем блондины станут исчезающим типом, если не исчезнут совсем. Китайцы - никоим образом не блондины, и с этой стороны их воздействие приведет лишь к увеличению числа узкоглазых брюнетов.
Но красоты не убудет, ручаюсь!
А вот следующий тезис я всецело бы поддержала, только боюсь, он из разряда фантастики:
Начиная с того же двадцать пятого века, понятие о войне и ее необходимости совершенно исчезло из человеческой логики. Война стала теперь непонятной.
Воодушевленная одной из отважнейших представительниц своего пола, большая часть матерей во всей Европе образовали союз с целью воспитывать своих сыновей и особенно дочерей в чувствах отвращения к дикой военщине. Одного поколения, воспитанного столь просвещенным образом, было достаточно, чтобы освободить детей от этого остатка плотоядной животности и внушить им чувство глубокого отвращения ко всему, что могло напоминать это древнее варварство. Женщины в это время были уже избирательницами и могли быть избираемы в народные представительницы.
Напомню, что первая супруга Фламмариона, Сильвия Петьо, была феминисткой и пацифисткой, и явно разделял ее идеи.
С экологией, правда, астроном совсем не дружил. Иначе не писал бы совершенно диких вещей, нелепость которых ныне очевидна любому школьнику, даже если он не пассионарная Грета Тунберг.
Леса совершенно исчезли, так как были уничтожены ради земледельческих целей, а также пошли на выделку бумаги.
В то же время и животное население земного шара, изменяясь из века в век, сделалось совершенно другим. Дикие звери, например львы, тигры, гиены, пантеры, слоны, жирафы, кенгуру, равно как и киты, кашалоты, тюлени теперь совсем вывелись. То же самое произошло и с древними хищными птицами. Люди постепенно приручили те виды животных, какие были для них полезны, и уничтожили вредных, так что сделались полными хозяевами земного шара
Кенгуру-то Фламмариону чем помешали? А киты и кашалоты? О биосфере и пищевых цепочках наш мечтатель явно не имел никакого понятия. И зверушек недолюбливал. Городской житель, что с него взять. Может, думал, что французские булки растут в оранжереях.
Интернет, вероятно, в мире будущего всё-таки предполагался, хотя описывался в иных выражениях:
Телефоноскопия давала возможность всюду непосредственно знать и видеть все самые замечательные или самые любопытные события. Театральную пьесу, играемую в Чикаго или в Париже, можно было слышать и видеть во всех городах всего мира. Теперь не только можно было слышать на всяких расстояниях, но и видеть; мало того, человеческому гению удалось даже найти средство передавать, путем действия на мозг, ощущения осязания и обоняния. Появлявшийся перед отдаленным наблюдателем образ мог при известных и исключительных условиях вполне заменять собой отсутствующее существо.
Финал этого раздела совершенно триумфальный:
На Земле теперь наступило царство Разума, и сама она обратилась в сплошной рай.
Антиутопия
А вот дальше всё пошло печальнее и печальнее: Земля менялась и остывала, и жизнь на ней замирала...
Поначалу это имело вид великого переселения народов и выглядело довольно интересным занятием. Но процесс гибели планеты затормозить было нельзя.
Настал день, когда на всей Земле осталось лишь несколько сотен миллионов человек, рассеянных группами вдоль экватора и способных поддерживать свою жизнь искусственно — путем прилежной и строго научной индустрии.
Человечество у Фламмариона настолько законопослушно или, наоборот, настолько апатично, что ни о каком одичании, голодных войнах, насилии и грабежах соседей он не пишет. Антиутопия, населенная тихими паиньками - такое сейчас не в ходу.
Социальных катаклизмов в мире будущего Фламмарион в упор не видит. У него всё просто понемногу пришло в упадок, и выжили лишь юноша Омегар и девушка Ева - единственные люди на свете, сумевшие отыскать друг друга и изведать первую и последнюю любовь.
Ева еще раз сжала Омегара своими ослабевающими руками. «Люблю тебя!» — повторила она несколько раз почти одним только дыханием, а не голосом. Он прикоснулся губами к ее уже хладеющему рту и услышал, что ее дрожащие губы еще прошептали: «Ах, как я его любила!»…
Но мы же помним, что Фламмарион был мистиком, духовидцем и спиритом!
В романе смертью любящих ничто не заканчивается. Им является призрак божественного Хеопса, который увлекает их бессмертные души... на Юпитер - там их ждет вечное существование.
О времени и вечности
Возможно, то, ради чего роман был написан, содержится в заключительной, философской главе, где ничего уже не происходит. Людей нет, земля пустынна, кругом - космос и вечность.
Собственно, об этом Фламмарион и рассуждает: о времени и вечности.
Вечность безгранична и безмерна; время же, как нечто условное и относительное, находится в зависимости от каждого мира и даже от ощущений каждого из живущих в том мире существ. Каждое из небесных тел имеет собственную меру времени.
Удивительно, но эти темы актуальны и сейчас, как для ученых, так и для фантастов.
Между временем и вечностью нет никакой общей меры. В пустом пространстве не существует и времени; там некому считать ни годов, ни столетий, хотя возможность измерения времени имеется; и если когда-нибудь здесь окажется какой-либо вращающийся шар, то начнется и самое измерение. Пока нет какого-нибудь периодического движения, до тех пор нельзя составить себе никакого понятия о времени.
Эти мысли совсем не новы, и тут религиозные мыслители смыкаются с учеными искателями сингулярности.
Перед лицом вечности сотня миллионов, тысяча миллионов лет или веков — все равно как один день. Вечность впереди, вечность позади; так что кажущаяся продолжительность всякого времени совершенно исчезает, обращаясь в одну лишь точку.
Так что пессимистический по сюжету роман на самом деле приводит читателя к философскому взгляду на всё сущее - то есть к осознанию себя частью вечной Вселенной.
Заглянуть в неведомое
Фантастика Фламмариона писалась не ради сюжета, а ради возможности представить научные явления в зримой и художественной форме.
Выражением такого подхода может считаться знаменитая "гравюра Фламмариона".
Сам рисунок, возможно, почерпнут из какого-то очень старинного источника, но воспроизведен в книге Фламмариона «Атмосфера: популярная метеорология», вышедшей в 1888 году. Поскольку Фламмарион по первой профессии был гравером, вероятно, он мог приложить к этому артефакту свою искусную руку.
Согласно исследованиям хранителя редких книг в Цюрихской библиотеке, Бруно Вебера, и астронома Джозефа Эшбрука, изображение небесной сферы, отделяющей твердь от другой реальности, имеет сходство с иллюстрацией в «Космографии» Себастьяна Мюнстера 1544 года - предполагается, что Фламмарион мог эту книгу знать.
В любом случае гравюра символически отображает личные интересы Фламмариона: дойти до предела знания, доступного человеку, и заглянуть за край: а что там?.. Время или вечность?..
Отсюда и тяга к фантастической беллетристике. Ибо в чисто научных трудах можно пускаться отнюдь не в любые рассуждения.
--
Я тоже в последнее время думаю на эти темы - отчасти в связи с собственной фантастикой, где в последнем написанном мною романе, "Возвращение Улисса", вновь встает вопрос о хронавтике - искусстве перемещения на сверхгигантские космические расстояния с попаданием в точно заданную точку времени на конкретном объекте. Когда-то я придумала эту хронавтику в качестве вольного фантдопущения, имеющего некоторый наукообразный вид, но потом поняла, что идея на самом деле, наверное, не такая уж наивная и завиральная. Время всё-таки существует, но в каждом мире оно течет по-разному, и вечность состоит из пульсирующих конгломератов этих локальных модусов, между которыми парит подвижный разум Вселенной.
Мои романы из цикла "Хранительница" размещены на Литмаркете и на Литресе, а также на портале Литсовет.
А на Литмаркете выложены также бесплатные аудиоверсии четырех книг: "Тетрадь с Энцелада", "Тиатара", "Двойное кольцо" и "Око космоса".