Если коротко, то семантика — это наука о смыслах, рождающихся из знаков. В случае с балетом это не оторванная от жизни теоретическая заумь, а необходимое слагаемое успеха, фундамент и здание театрального действия, в котором уже после его постройки расставляются переживания и эмоции, ведущие к катарсису, ведь «без катарсиса нет искусства». Как бы я хотела быть автором этой жесткой формулы , но она принадлежит Михаилу Михайловичу Бахтину...
Несколько примеров. Всем известна фраза, смысл которой зависит от того, где поставить запятую: «казнить нельзя помиловать». А сравните «я встретил начальника брата» и «я встретил брата начальника» или «ты мне очень нужен» и «очень ты мне нужен»...
В своей работе «Язык хореографического искусства как знаково- символическая система» культуролог Вычужанова пишет: «точная передача информации посредством хореографического языка и ее однозначное понимание часто требуют подтверждения словесным текстом (например, либретто балета)». Некое замещение печатного текста, такое же инородное по отношению к танцу - пантомима, представляющая из себя тот же текст, но закодированный условными позами и жестами, взятыми из языка глухонемых (известные каждому даже любителю балета прижимание рук к груди в области сердца – «я тебя люблю», поднятая вверх рука с двумя пальцами – «клянусь» и т.п.).
Все это - название балета, либретто, пантомима, разъяснения и дискуссии на тему смыслов хореографического действия - не что иное, как вербальные подпорки, подсказки заложенных в балет смыслов, в отношении которых есть опасение их недостаточной четкости и однозначности явленности зрителю. Это создание и использование дополнительного канала передачи информации от творца к зрителю.
Баланчин всего этого старается избегать, активно используя жанр бессюжетных балетов. Очень важно не попасть здесь в еще одну ловушку из тут и там расставленных мастером. Бессюжетность в терминологии Баланчина не означает отсутствие смысла. Этот термин он использует для противопоставления создаваемых им балетов классическим атрибутным формам, когда со сцены рассказывается подробная история с конкретными обстоятельствами, отличающаяся от реальной только тем, что слова в ней заменены на пантомиму.
Вместо этого Баланчин закладывает в свои балеты более общие смысловые конструкции, не требующие детального обсуждения конкретных обстоятельств.
В знаменитом интервью Соломону Волкову он говорил: «В балете … надо стараться, чтобы все было просто. И чтобы публика понимала, что происходит. Только надо помнить: то, что было понятно вчера, сегодня уже непонятно. Когда Петипа делал “Эсмеральду”, все знали, что такое собор Парижской Богоматери. И не нужно было его показывать – всем было понятно. А теперь нужно все показать и все объяснить, а это уже не балет. Чайковский говорил: ходить в балет из-за сюжета — это все равно как ходить в оперу, чтобы слушать речитативы».
Но сюжет как таковой все равно остается. Задача хореографа в том, чтобы изложить его на понятном и доступном для любого зрителя хореографическом языке без дополнительных объяснений на языке обычном.
Бессюжетность Баланчина – не более, чем характеристика целостности и самодостаточности хореографического языка. Чем бессюжетность выше, тем меньше в балете внехореографических инструментов, предназначенных для объяснения развивающегося сюжета, переносящегося из области действия, через которое передаются эмоции и чувства, сразу в динамику чувств, заставляющих зрителя непосредственно сопереживать тому, что происходит на сцене.
Подпишитесь, чтобы не пропустить