Второе витебское утро было свежим и солнечным. Собирая сумку с красками и холстами, я с трепетом думала о предстоящем дне. В голове вспыхивали образы из книжки «Моя жизнь», которую я читала довольно давно и в которой, несмотря на внутренний запрет портить книги, я делала блестящей синей ручкой заметки и зарисовки на полях рядом с текстом и рисунками Марка Шагала.
Наша программа с Ассоциацией началась на Покровской улице с красными кирпичными зданиями конца XIX – начала ХХ века. Одним из зданий оказалась синагога, построенная в 1904 году, в которую ходил еще отец Марка Шагала. Синагога была и старой, и новой одновременно. Долгое время она стояла в руинах, а несколько лет назад была собрана по кирпичику с полным восстановлением прежней архитектуры и убранства.
«…Знали бы вы, как я млел от восторга, стоя в синагоге. Синева неба под молитвенный гул казалась гуще. (…) И в сердце у меня словно крутится колесико под масляной струей. Или словно растекается по жилам свежий сотовый мед. Я вспоминаю свой неоконченный рисунок и думаю: стану ли я великим художником?..» *
*здесь и далее выдержки из книги Марка Шагала «Моя жизнь»
Мы пошли дальше по улице и увидели табличку: «Тут жил мастак Марк Шагал». Сердце забилось чаще. Его дом, наконец-то! Вот старая брусчатка, скошенный угол дома, чтобы могли заезжать повозки с грузом для бакалейной лавки, которую держала его мать, мезуза на входной двери, шаббатные свечи, его рисунки и фотографии. Здесь он провел свою юность, много писал и мечтал. Сохранилось несколько картин с видом из окна именно этого здания.
«… В те времена еще не было кино. Люди ходили только домой или в лавку. Это второе, что я помню, - после корыта…»
Потом мы разбрелись в разные стороны в поисках сюжета для работ. Я прошла совсем немного от его дома и зашла в небольшой дворик, где стояло несколько стареньких разноцветных деревянных сарайчиков. Вдоль них была натянута бельевая веревка, и на ней висели красные и бордовые вещи. Они просто горели на солнце. Рядом на стуле сидела старая крупная женщина, которая расчесывала свои длинные белые волосы, тоже искрящиеся на солнце. Я разложила этюдник, и на холсте поплыли синие и зеленые домики, красное белье и оранжевый стул. Я нервничала, что этой женщине не понравится, что я тут встала, но она закончила расчесываться и улетела.
«… А тетушки Муся, Гутя, Хая! Крылатые, как ангелы, они взлетали над базаром, над корзинками ягод, груш и смородины. Люди глядели и спрашивали: «Кто это летит?»
После нескольких часов пленэра мы отправились в Арт-центр Марка Шагала, который находится в том самом красном доме из его известной картины «Над городом». У музея большая коллекция его подлинных графических работ и уникальное собрание книг, исследующих его жизнь и творчество. Здесь проходят международные Шагаловские чтения, где принимают участие ведущие мировые искусствоведы и архивисты.
Нас встретила удивительно утонченная женщина с огромными глазами и черными волосами, которая сразу напомнила образ Беллы Розенфельд. Она провела нас по экспозиции музея. Одна из выставок, проходящих в тот день, была посвящена истории отношений Беллы и Марка Шагала.
«… Только открыть окно – и она здесь, а с ней лазурь, любовь, цветы. С тех давних пор и по сей день она, одетая в белое или черное, парит на моих картинах, озаряет мой путь в искусстве…»
В Арт-центре я купила васильки, любимые цветы Марка и Беллы, ставшие впоследствии символом Витебска, и мы с Ассоциацией двинулись дальше к знаменитому Народному художественному училищу.
«… Глаза азартно блестели, - я поглощен организаторской деятельностью. Вокруг – туча учеников, юнцов, из которых я намерен делать гениев за двадцать четыре часа …»
За небольшой период своей работы в Витебском народном художественном училище Марку Шагалу удалось собрать талантливых учеников и пригласить именитых преподавателей таких как Эль Лисицкий и Казимир Малевич, который в дальнейшем стал организатором известного объединения УНОВИС (Утвердители НОВого Искусства). Музей училища - очень интересный, с интерактивными экспонатами и современными дизайнерскими решениями, и при этом сохранивший атмосферу свободных мастерских начала ХХ века.
Вдруг этот очень длинный и чудесный день закончился. Весь день у меня было четкое ощущение присутствия Марка Шагала, особенно в тот момент, когда я терла на счастье старый кирпич того скошенного угла его дома и мысленно обещала рисовать каждый день, хоть что-то, но обязательно рисовать.
Алёна Ларинц, член ассоциации художников-пленэристов
