Глава 43
Надя
Проходя по улице, я остановилась напротив художественной галереи. Замерла буквально на мгновение. Место почему-то показалось знакомым, хотя внутри никогда не была. Постояла, посмотрела на витрину, украшенную картинами и скульптурами. Хотела было пойти дальше, но из галереи вдруг быстро вышла пожилая женщина и направилась прямо ко мне. Я сразу её узнала и замерла в ужасе. Это была Алла Олеговна, мама Елисея.
Она подошла ко мне, перегородив путь, и спросила:
– Извините, кажется, мы знакомы. Вы меня знаете? Я права?
Вдруг узнавание появилось в её взгляде.
– Бор! Ты – Надежда Оленина, та самая!
– Простите, вы обознались, – проговорила я и постаралась её обойти. Но Алла Олеговна схватила меня за рукав.
– Стоять! Что ты прикидываешься? Узнала меня, по глазам вижу! Что ты здесь шляешься? Ты убила отца Елисея. Ты разрушила нашу прекрасную семью! Когда ты мне снишься, у меня зубы сводит от ненависти. Ничего не знаешь? Думаешь разрушить нашу семью снова? Хочешь опять выставить Елисея дураком? Если посмеешь провернуть это снова... Теперь я тебе этого не спущу. Слышишь меня?
Алла Олеговна наконец отпустила моё пальто, и я на трясущихся от адреналина и сильного волнения ногах поспешила дальше. В себя пришла ближе к вечеру, дома, когда смотрела, как Андрей распаковывает купленные по интернету белые кроссовки. Для меня, не для себя. Он заставил сесть на диван в гостиной, сам принялся надевать обувь на мои ступни.
– Начнём завтра с утра, пойдёшь со мной в парк. Чтобы долго жить, надо тренироваться. Тренируй себя, о потом и детей.
Муж пощупал носок.
– Они великоваты. Лучше одевать их с носками.
– Мы... Поедем в Лондон. Ладно? – спросила я. – Забудь обо всём. Просто поедем, хорошо?
– Поедешь ты или нет, скажешь, когда перестанешь колебаться, – улыбнулся Андрей. – С обувкой закончили.
***
Елисей
Вечером, придя домой после работы, переодевшись, я зашёл в кабинет. Хотел поговорить с Надей по телефону, но её смартфон оказался отключён. В этот момент услышал, как вернулась домой мама. Она болтала с кем-то по сотовому, ругалась. Её крик раздавался по всей квартире, и я с ужасом понял, что случилось.
– Ты слышала меня? Я видела сегодня эту дрянь, Надьку Оленину, которая жила раньше с нами на Бору. Как она смогла найти галерею Алины?! Представляешь, я сижу жду Алиночку, а эта гадина встала снаружи и пялится! Я выбежала и приказала ей больше там не появляться!
От услышанного мне стало плохо. Я с трудом запихнул в рот несколько таблеток, запил водой и повалился, скрючившись, на пол, чтобы дождаться, когда боль отпустит. После, едва мама закрылась в ванной, выскочил на улицу и вызвал такси. Поехал прямиком к Лёхе и спросил его, где живёт подруга Нади, Диана.
– На этажом ниже, – произнёс он, а потом испугался, что раскрыл это.
Я тут же побежал из квартиры.
– Радуга! Радуга, стой! – заорал Митрофанов, гонясь за мной.
Догнал у двери Дианы и попробовал остановить:
– Эта женщина не пустит тебя просто так. Радуга, давай поговорим об этом позже!
– Отойди, – я оттолкнул его и стал жать кнопку. – Диана! Откройте, пожалуйста. Диана!
Когда дверь отворилась, и девушка появилась на пороге, выглядела она ужасно. Краше в гроб кладут.
– Хоть я и боюсь, что меня просто прибьют... – начал, но остановился. Спросил: – Вы плохо себя чувствуете?
Диана промолчала.
– Надя не отвечает на мои звонки, – признался я. – Произошло что-то плохое. Я беспокоюсь, как она сейчас. Жив я или нет, только её голос дарит мне покой.
Диана протянула мне телефон:
– Держи.
***
Надя
После примерки кроссовок я пошла развешивать бельё. Достала свитер Андрея, стала тянуть его в стороны. Муж увидел, как мучаюсь, предложил надеть и поносить немного, чтобы тот принял прежнюю форму. Но застрял, пока пытался протащить голову через горловину:
– Подожди немного. Нет, не получается.
– Ты не сможешь его носить, – засмеялась я. – Он сел из-за машинной стирки. Надо растянуть и повесить.
– Я тебя встретил из-за него. Моя сестра связала его для меня, – рассказал Андрей. – Мы встретились, потому что это судьба. Как я могу его выбросить?
В этот момент завибрировал мой телефон. Глянув на экран, я заметила имя Дианы и машинально нажала «принять вызов», но продолжила говорить с мужем:
– Я постирала его неправильно, вот он и сел. Как ты думаешь, его смогут растянуть в прачечной? – потом обратилась к подруге. – Привет. Представляешь, свитер, в котором Андрей был, когда мы впервые встретились, сел из-за неправильной стирки, и теперь маленький, как ладошка. Он настаивает, чтобы растянуть его и носить. Это драгоценная вещь. Он очень мал. Ничего не получится. Диана? Алло, ты чего молчишь?..
***
Елисей
Я слушал, как Надя радостно общается с мужем, потом, думая, что ей звонит подруга, весело рассказывает мне историю со свитером. Слушал и молчал. Мне вдруг стало понятно: совершаю большую ошибку. Надя любит своего мужа. Да, возможно, и меня тоже, но… я ей никто, а он – законный супруг.
Я вернул телефон Диане и пошёл вниз.
– Радуга! – окликнул Лёха. – Эй, оставайся на ночь, утром пойдёшь.
Не стал его слушать. После услышанного захотелось пройтись по ночным улицам. «Это хорошо. Потому что ты счастлива», – подумал о Надюше.
Когда пришёл домой, сел на пол, раскрыл шкаф, в котором хранятся разные старые вещи, в основном из детства. Нашёл старый альбом, в котором рисовал разные картинки. Это было в ту пору, когда мы ещё жили на Бору, и я мечтал о нашей с Надей будущей счастливой жизни. Каким же далёким всё это теперь кажется! Словно в другой вселенной.
***
Надя
Утром позвонила свекровь.
– Да, я слушаю.
– Ты не забыла, у нас сегодня встреча в больнице?
– Нет, я буду там вовремя.
Потом поехала к Диане. Стоило глянуть на неё, как я сказала расстроенно:
– Ты действительно сильно заболела. У тебя есть лекарства?
Она прошла молча в гостиную, улеглась на диван. Рядом, на столике, валялись носовые платки. Подруга шмыгнула заложенным носом, кашлянула.
– Я не могу оставить тебя одну, – сказала ей. – У тебя всё лицо опухло. Вставай. Поешь немного. Надо набираться сил.
– Неожиданная ситуация. Я хотела оплакать своё сердце, – заметила Диана. – Ты видишь меня на кровати, с опухшим лицом. Это не потому, что я сержусь. Одолжила телефон этому парню, Елисею. Так наивно. Все мы пытаемся выполнить желание мёртвого человека. Но он же ещё жив! Почему мы не можем выполнить желание человека, пока он ещё жив? Поэтому я и дала ему свой телефон. Он сказал, что хочет знать, если с тобой что-нибудь случится. Он так беспокоился, что сходил с ума. Он правда хотел видеть тебя, но не мог. Так беспокоился, что не мог сдерживаться. Его сердце разрывалось. Как он может скрывать свои чувства? Надо быть сумасшедшим, чтобы вынести это. Я не знаю. Где он их скрывает? Если я не знаю этих чувств, то кто знает? Поэтому я дала ему свой телефон.
Диана замолчала, закашлялась.
– Почему ты говоришь мне это только сейчас? – нервно спросила я.
– Ты не знала? – удивилась подруга. – Но ведь он звонил вчера тебе…
Чтобы не накричать на Диану, я пошла вон из квартиры.
– Я себя тоже ужасно чувствую! – обиженно закричала подруга мне в спину. – У нас у обеих нет любви. Дрянная девчонка! – кажется, она ещё и расплакалась, когда закрывала дверь.
Я выскочила из подъезда, спустилась на тротуар и замерла в полном изумлении. Напротив, в десяти шагах, с таким же лицом стоял Елисей.
– Приходила навестить подругу? – спросил он. Видя моё раздражённое выражение лица, сказал смущённо. – Не буду задерживать. Счастливого пути.
Он прошёл мимо, но остановился и заговорил снова:
– Твоя работа... Если тебе понадобится побыть одной, я снял квартиру. По ночам она пустует. Можешь пользоваться ею. Скину тебе адрес смс-кой.
Елисей продолжил свой путь. Я – свой. Разошлись, как в море корабли.
***
Елисей
После неожиданной встречи с Надей у дома Лёхи я поднялся к другу.
– Входи.
В прихожей я протянул ему подарок – толстую палку сырокопчёной колбасы.
– Что это? – удивился Митрофанов.
– Мне дали это вместе с холодильником. Мне, конечно, нравится, но уже не пригодится.
Я с грустью посмотрел на лакомство. Порезать бы её теперь тоненькими ломтиками, да наделать бутербродов! Увы, не с моей болезнью. Если позволю себе что-то жирное, потом скрючит так, что «Скорую» вызывать придётся.
Потому я наслаждался тем, как Лёха уплетает колбасу за обе щеки. Тянул носом аромат – хороша сырокопчёная! Мне же пришлось пить тёплый несладкий чай.
– Видел Надю только что, – сказал я другу. – Видать, навещала Диану.
– М-м-м, – промычал Лёха, поскольку набил рот вкуснятиной. Сам-то он такую колбасу не купит – экономит, предпочитая затариваться чем-то подешевле.
– Как у тебя с ней вообще? – спросил я, мотнув головой в сторону соседки.
Друг пожал плечами.
– Что, совсем она тебе не нравится?
– Не-а, – помотал Митрофанов вихрастой головой, прихлёбывая чай. – Грубая очень. Прошлый раз ходил к ней, попросил галстук завязать. Так набросилась чуть не с кулаками.
– Из-за чего? Галстук твой не понравится? – улыбнулся я.
– Не, из-за тебя с Надей. Диана требовала, чтобы ты прекратил лезть в её жизнь.
– Ты мне об этом не говорил, – нахмурился я.
– А зачем? Не хотел настроение портить.
Я вздохнул. Весь мир, кажется, против моего чувства к Надюше. И даже природа.
***
Надя
Я сидела в женской консультации, ожидая своей очереди. Внезапно ко мне подошла мамочка с младенцем на руках.
– Прости, ты меня помнишь? Мы жили на Бору. Наш дом дальше по улице. Зелёный такой. Помнишь? – улыбнулась она. – Я Женя Скворцова. А ты Надя Оленина. Мы учились в параллельных классах. У меня ещё роман был с одноклассником.
Я стала что-то вспоминать.
– Ну, конечно. Это было так давно. Почти десять лет назад, – заметила девушка.
– Да, я помню. Двое старшеклассников. Вы были так счастливы, – ответила ей. – Я так завидовала.
– А как твой красавчик парень, у него всё хорошо? Елисей Радугин, точно. У вас есть дети? – спросила Женя.
Пока она это говорила, в зал ожидания вошла свекровь. Она с изумлением слушала мамочку. Та наконец заметила её и, быстро пробормотав: «Ну, я пойду», ушла.
– София Маратовна, – сказала я, но свекровь с полными слёз глазами развернулась и пошла к выходу.
Я догнала её, но она забормотала, утирая лицо платочком:
– Я забыла, у меня ещё есть дела, – так и ушла. Свекровь решила, судя по всему, что я только о том и мечтаю, как бы нарожать детишек от Елисея Радугина. Что он мой любовник, и потому её сын Андрей – несчастный рогоносец.
***
Елисей
Я несколько часов провёл в полупустой съёмной квартире. Потом решил пойти прогуляться. Вышел, остановился около подъезда и стал глубоко дышать. Стояла тихая осенняя погода. Я повернул голову и вдруг увидел… Надю. Она стояла и смотрела на меня. На ней были белый плащ, чёрные сапоги, в руках белая сумочка. Ветерок шевелил её волосы.
– Прости, – сказала она, чуть улыбнувшись. – Я заставила тебя так долго ждать. Возвращайся. Я буду присматривать за тобой.
Как оценить то, что я почувствовал в этот момент?
Счастье.