Конечно, ни к какой четвертой страже они не успели, хотя упырь расстарался. Увы, к первой вечерней. Невольный возница под конец едва его тащил через лес, подступавший к кладбищу у замка Лэ, из последних сил. Настолько последних, что упырь перестал клянчить крови Раэ и стал упрашивать ему дать еще кусок мяса, но Раэ не дал. В лишний раз рисковать своей ладонью он не собирался. Да и вообще его устраивало то, что упырь теперь летел низко через лес, а не торчал в небе, где снизу между древесных крон виднелись точками летавшие на метлах ведьмы. Хорошо, что им ничего не надо было в осенеющем лесу и на старом кладбище. Настал тот миг, когда упырь, черкнув стопами ног о землю, пошел пешком. Попытался несколько раз взлететь, опять взмолился о кроличьей крови, но Раэ для облегчения его хода только соскочил с его спины и повел упыря на веревке. Одной рукой он ухватился за край мешка, чтобы чуть что его сдернуть. При этом он не подавал виду, что у него от такой долгой посадки на упыре гудят и подгибаются ноги.
-Листва тут разрежена, сорву мешок и быстро рассыплешься… - сказал Раэ, - так что не дергайся.
Над головой упыря грозно пискнул Сардер, умница Сардер, который в этот миг ухватил мешок за уголок и застрекотал крыльями. Упырь съежился. Он понял в тот миг, что человека-то он, может, при большом везении и обманул бы, но шустрого альва… А Раэ понял в очередной раз, что Сардер ему и вправду ближе брата.
Некоторое время они шли по лесу, упырь продышался и снова заговорил:
-Неужели ты не знаешь цену золоту? Или ты думаешь, что у меня его нет? Я же ведь и в самом деле богат… в банке Илла лежат мои сбережения и уже лет сорок как приумножаются… Хотя да… где банк в Илле, а где мы… тут-то ты вправе мне не поверить. Но зато я знаю о том подземелье в Навьем Урочище кое-что… и вот эти сведения я бы предоставил в обмен на твою кровь…
«Был бы ты богат, лежал бы ты в том растрескавшемся саркофаге посреди озерного острова?» - подумалось Раэ. Да и о подземелье в Навьем Урочище он уже знал достаточно: Хетте рассказал. За эти счастливые дни они успели поговорить о многом.
Раэ в ответ только дернул упыря за веревку, чтобы тот пронял, кто тут кого сильней и ничего более не сказал. Уже знакомая стежка вывела Раэ из леса к старому кладбищу. Упырь отпрянул от света, заливавшее дневное кладбище. Даже сквозь мешок ему было неприятно.
-Мы… мы туда пойдем? – пробормотал он.
-Златоискр, Морион, - сказал Раэ и показал им пальцем круги, чтобы альвы облетели кладбище и проверили, нет ли там кого. Упырь мялся, ворочал сухим языком, все еще пытался придумать, как еще заинтересовать Раэ. Чувствовалось, что ему не по себе и даже в таком жалком положении он может попытаться рваться с веревки…
-Вот что, - сказал Раэ, - ты меня заинтересовал. Я и в самом деле готов дать тебе крови, чтобы ты мне все рассказал. Но не сейчас. Сейчас мы с тобой должны перебраться в один из склепов на этом кладбище. Там ты заляжешь и завялишься до того, как ты мне понадобишься. Я скоро вернусь за тобой.
-Скоро – это когда? – жадно спросил упырь.
-Скоро-скоро, не сомневайся. Действительно твоя взяла, и я очень хочу узнать тайну.
И когда альвы после облета вернулись и утвердительно цвиркнули, Раэ повел упыря на веревке меж могил. Упырь совсем обессилел, и Раэ его почти тащил на себе. Разок он упал, охотник его проволок на земле. Изнемогший кровопийца едва нашел в себе силы подняться, наверное, от страха, что может быть повреждена его одежда. Ох, как не любил он здесь бывать днем! И с какой опаской он теперь смотрел в сторону домика кладбищенского обходчика. Кто там сейчас? Раэ добрался до линии склепов, довел упыря до того, у которого был самый ржавый замок и который можно было резко сорвать рывком вместе с проушинами. Туда-то Раэ и завел своего невольника. Упырь облегченно перевел дух, когда оказался в глухом небольшом помещении, где находилась только одна скамья. Сам склеп был пуст. Должно быть, его посещали редко. Судя по надписи на полу, которую осветили огоньки альвов, под плитами находилась только одна могила – комтессы Эбы Миотт из ковена Лазурного Дракона. Рядом с ее именем был изображен серп с зазубринами, по которому Раэ догадался, как была прервана жизнь этой ведьмы. Ага, эта ведьма была ваграмонкой, из ковена, который здесь обосновался после завоевания… и судя по датам, она умерла достаточно давно, чтобы ведьмы ее ковена, если тот еще не распался, забыли посещать это место.
-Вот сюда-то ты и заляжешь, - сказал Раэ и указал на скамью, - тут-то и завялишься.
Упырь завалился на лавку как подкошенный, едва не мимо. При этом он тяжело дышал. После этого Раэ вышел из склепа и как смог приладил назад проушины выломанного замка на место. Затем пробрался, пригибаясь за могилами там, где его могли просмотреть со стороны, к той, где была похоронена ведьма Селина.
К своему удивлению он увидел на ее надгробье камень, уже немного засыпанный первой прошлогодней листвой, под которым был придавлен промасленный конверт… Пришлось его вскрыть. Раэ присел на подгибающихся дрожащих ногах, опасаясь, что не сможет подняться, как после долгой неправильной тренировки.
«Ты пропал, и что нам теперь делать? – гласило начало длинного письма, - Почему наш магистр на тебя так разгневался, что велел тебя искать по всему ковену? Мы ему конечно не сказали, что ты умеешь исчезать в воздухе. И вообще он теперь нам никакой не магистр, потому, что он грозился убить тебя. А если он грозился убить тебя, то он не знает, что ты не человек. А раз он не знает, что ты не человек, значит он плохой магистр. Но куда ты делся? Мы знаем, что ты объявишься не скоро, раз тебя ищут по всему Даруку. Но ты же можешь нам хоть на миг показаться или дать нам какую-либо весточку? Ну хоть какую-нибудь? Или это опасно? Сначала мы думали, что тебя посадили под домашний арест вместе с твоей названной госпожой или с ковеном Меча Зари. Но мы подслушали, как магистр Рив говорил нашему магистру, что тебя нигде нет. Так что если тебе опасно появляться, то не появляйся, но как только появишься, дай нам знать и поскорее».
Ниже была приписка другим почерком:
«Бриуди и наш козел магистр ворожат на тебя, чтобы найти, где ты. Мирари подслушала, что они нашли, где ты. Берегись! Мы за тебя боимся!»
Раэ с минуту просидел рядом с надгробьем Селины, чтобы обдумать, как он может использовать это письмо и что он из этого может выжать. Арестовали, значит? И Мурчин, и весь ковен Меча Зари? Ну что ж, не удивительно. Что-то же должно случиться. И должно случиться вроде этого. Эх, жаль, в письме нет подробностей, что им вменяют!
-Ну что, малыши, - вздохнул Раэ, - уж не знаю… как теперь нам поступить… Правильно ли то, что вы пойдете со мной?
Как-то дрожь в ногах прошла. Все-таки он был не неженка и все эти дни зря не терял. Какая-то выносливость наработалась.
Он разрыл горшок с подкопленной мазью-невидимкой, а так же с мылом и мочалом, которые ему тогда, целую вечность назад дал Моди. На этот раз Раэ предусмотрительно пробрался к тому самому ручью, в котором отмывался в те ночи. Здесь он спрятал одежду под камень и почувствовал, что не очень-то ему тепло – дни становились холодными. Ну что ж… не тепло, но и не мерзнет. Затем Раэ уже сам начал натираться мазью, и это оказалось не так-то просто без помощи сильфов. Мазь не желала наноситься ровно. Он не был уверен, что хорошо размазал ее на волосах, затем он обнаружил, что со спины его кто-то щекочет… Обернувшись он увидел Морион… которая напялила на себя, как юбку, проткнутый лопух, чтобы не сыпать пыльцой. Альвиня пыталась лапками растереть спину Раэ. Златоискр и Сардер растерянно сидели на ветке, прижавшись друг к другу и следили за этим занятием. Похоже, Морион потребовала от них писком, чтобы те не лезли к Раэ, чтобы ненароком не насыпать на него пыльцы.
Раэ не мог не поблагодарить Морион, которая облетала его вокруг и лапкой поправляла мазь там, где охотник мог не увидеть. Но через некоторое время он увидел, как от альвини в воздухе торчит только одно ухо, лопух и белый огонек. Тут-то Раэ осмелел и вымазал Морион оставшееся ухо мазью. И от альвини только и остался, что огонек… он мазью не замазывался. Увидев такое преображение, Сардер и Златоискр зацвиркали, требуя, чтобы с ними сделали то же самое.
-Ох, ребята, мне кажется, что я вас порчу! – сказал Раэ, -вы… и вот так…
Однако упускать такую возможность Раэ не пожелал. Сардер и Златоискр были намазаны остатками мази. Если не считать их огоньков и сыпавшейся пыльцы, то альвы были невидимы. Огоньки можно было притушить, а вот пыльцу… Ну что ж, вообще-то Раэ и на это не рассчитывал, когда сюда летел. А сейчас жадно хватался за все, что ему предлагало везение. И даже невезение. Что ж, очень, очень хорошо, что он прилетел к первой ночной страже. И очень хорошо, что солнце сейчас клонится к горизонту раньше, чем в начале августа!
И Раэ дождался обострившимся чутьем то самое время перед навьим часом, когда улицы Дарука должны были опустеть, чтобы припустить к замку Лэ в плаще и сапогах с альвами, ставшими невидимыми у него на плечах…
До самого окна своей спальни в этом замке он добегал уже под звуки предупреждающего о наступлении вечернего навьего часа рога…
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Неомения. Глава 273.