Для человека прошлого религия и «политика» всегда были не чем-то отдельным друг от друга, а вещами, неразрывно связанными. Противостояние разных народов рассматривалось (особенно — язычниками) как ещё и противостояние покровительствующих им богов. Даже в Ветхом Завете, созданном с монотеистических, а не политеистических позиций, Яхве — единственный истинный Бог для автора — говорит Моисею: «А Я в сию самую ночь пройду по земле Египетской <...> и над всеми богами Египетскими произведу суд» (Исх. 12:12).
В Ветхом Завете, помимо истинного Бога и ложных языческих богов, фигурирует сатана, злой дух. Но в большинстве ранних сюжетов Ветхого Завета сатана (если не брать сюжеты о «царе Вавилонском» и «царе Тирском», относящиеся, в первую очередь, к земному миру) — противник, в первую очередь, людей, а не Бога (классический пример — книга Иова), выступая скорее как орудие Божественной кары или испытания (как в случае с Иовом). Козням сатаны ветхозаветные авторы обычно уделяют куда меньшее внимание, чем чисто земным конфликтам «богоизбранного» иудейского народа с окружающими язычниками. Подобный взгляд на сатану отчасти сохраняется и в современном талмудическом иудаизме.
Однако в эпоху Второго Храма распространяется иной образ сатаны, куда более масштабный и зловещий — как мятежного ангела, враждебного не только людям, но и самому Богу, как зачинателя всякого зла. Он обладает огромной властью — скажем, сулит Иисусу Христу в обмен на поклонение «все царства мира» (Мф. 4:8), каковое предложение Иисус с негодованием отвергает. В Евангелии от Иоанна сатана даже назван «князь мира сего» (Ин. 12:31), а в одном из посланий апостола Павла — «бог века сего» (2 Кор. 4:4). В восприятии еретиков-гностиков злой дух и вовсе был творцом материального мира (злым творцом!). Каков был «политический» аспект этой трансформации в контексте восприятия иудеями (а позднее — христианами-ортодоксами и гностиками) окружающих языческих государств?
В поисках ответов на этот вопрос стоит обратиться к работе Йоана Петру Кулиана «Ангелы народов и происхождение гностического дуализма». Начинает автор с анализа иудейских, причем ещё ветхозаветных (и получивших особое развитие именно в эпоху Второго Храма), представлений об ангелах Божьих, покровительствующих различным народам:
«Вообще, предполагалось, что у каждого народа есть уполномоченный на небесах. У других народов ими были простые ангелы, а вот у евреев покровителем выступал сам Бог, т.е. верховный глава всех небесных созданий. Эта идея определённо относится ко II веку до н.э., а концепция ангелов-покровителей может быть ещё старше. Оригинал Второзакония 32:8 на иврите гласит: «Когда Всевышний давал уделы народам и расселял сынов человеческих, тогда поставил пределы народов по числу сынов Израилевых» (вульгата: «iuxta numerum filiorum Israel»). Это же место в Септуагинте звучит так: «по числу детей Божьих», 4 то есть ангелов. И далее: «pars autem Domini populus eius, Iacob funiculus hereditatis eius» (32:9). Согласно Септуагинте Бог таким образом распределил все земли между ангелами, чтобы каждому ангелу досталось по народу. И лишь народ Израиля напрямую надеются (уповают) на Бога».
Уже здесь мы видим определенное противопоставление Бога и мира — Бог выступает в качестве покровителя лишь для одного (иудейского) народа, а другими народами занимаются его подчиненные, ангелы. Впрочем, среди иудеев существовало и представление о том, что даже Израилю покровительствует не Бог, а архангел Михаил: «В Книге Даниила (10,13:20) говорится об ангеле персов и ангеле греков (10:20). А вот покровителем евреев является не сам Бог, а Михаил (10,13:21), «один из первых князей». В Книге Еноха встречается эта же мысль. В любом случае, Михаил стоит выше других ангелов народов». Тут выражена идея о том, что ангелы не равны друг другу и среди них есть более и менее могущественные.
В талмудической и апокрифической литературе появляется идея, что ангелы народов могут вести между собой войны, и политические пертурбации взаимосвязаны с войнами ангелов друг с другом: «В вавилонском Талмуде эта старая идея сформулирована очень чётко: «Ни один народ не будет наказан, если его божество не будет наказано вместе с ним». Это означает, что политические проблемы не одобрены Богом, но, тем не менее, сходят сверху, по воле ангелов. Уже в I веке была широко распространена вера в то, что небесные покровители народов воевали друг с другом точно так же, как и сами подопечные народы. Сатана обычно был очень воинственным, например в Вознесении Исайи».
Политическая гегемония той или иной империи отождествлялась иудеями с небесной гегемонией одного из «ангелов народов»: «Другая точка зрения является комбинацией первых двух со сном Иакова (Бытие 28,10-22) или сражения Иакова с ангелами (Бытие 32:22-9). Р. Мейр (с.150) считает, что ангелы, поднимающиеся и спускающиеся по лестнице — это ангелы народов. Иаков видел, как по лестнице спускаются ангелы Вавилона, Греции и Едома (Рима). Это означало, что их правление над миром подошло к концу. Самуэль бен Нахман (с. 260) утверждал, что срок правления трёх ангелов составлял соответственно 70, 52 и 180 лет. Ханина бар-Хама (с. 250) убеждён, что Иаков боролся с Самаэлем, ангелом Едома, и его битва предрекает битву Израиля и Рима».
Как нетрудно догадаться, такая картина мира предполагает, что самый могущественный среди «ангелов народов» правит миром как «князь мира». Сперва «князя мира» иудеи видели в Михаиле как покровителе Израиля, но затем этот эпитет стал применяться к сатане, причем в контексте его отождествления с ангелом-хранителем народа римлян: «Изначально титул «Князя Мира» не имел негативного оттенка, в еврейской литературе таким эпитетом называли даже архангела Михаила. «Князем Мира» называли главу ангелов#князей (архонтов) народов. Со II века «Князь Мира» стал ассоциироваться с Сатаной, ангелом зла, под одним из его имён: Белиар, Азазель или Самаэль, ангел римлян».
Подобный взгляд являлся глубоко закономерным в контексте политической истории тогдашнего Израиля в силу враждебности римлян не только политической независимости Израиля, но и иудаизму как религии: «Римская империя захватила весь мир. Её ангел автоматически становится «Князем Мира», т.е. главой всех архонтов-ангелов народов. Но Рим предстаёт отрицательной сатанинской силой, покорившей народ Божий. Значит, ангелом Рима должен быть ангел беззакония, сам Сатана под одним из его имён. Лучшее имя, которое можно выбрать, — это Самаэль Уничтожитель, потому как римская армия уничтожала еврейский народ, римский ангел повсюду сеял смерть и разрушения».
В результате закономерным образом, «князем мира» в сознании иудеев того времени оказалось существо, являющееся, в то же время, духом зла и ангелом смерти: "Имя Самаэль также встречается в раввинских текстах не раньше III века в Бытии Рабба, Танхуме и третьей книге Еноха. По этим письменным свидетельствам Самаэля считают ангелом Едома (Рима). Согласно более старой традиции, именем Самаэль назван ангел смерти, уже получивший титул kosmokrator от Элиэзера бен Йосе (ок. 150 г. н.э.). Вероятно также, что для еврейской интеллигенции конца третьего века Самаэль был одним из самых отвратительных небесных созданий. Это объясняется и этимологической попыткой сделать так, чтобы имя происходило от sam 'el, «Яд Божий». Князя (архонта) римского народа также часто наделяли титулом «Князь мира»".
Здесь, в сущности, мы видим ту же концепцию, что представлена в христианском восприятии сатаны как «князя мира сего» и инициатора преследований истинной веры. Впрочем, не стоит абсолютизировать роль римлян в этой трансформации. Первую попытку искоренить иудаизм как религию предпринимал ещё селевкидский царь Антиох IV Эпифан, правивший в 175-164 годах до нашей эры, что вызвало иудейское религиозное восстание под руководством братьев Маккавеев. В дальнейшем тенденция к усилению религиозного антагонизма между иудеями и язычниками нарастала, что отразилось, в частности, в религиозном учении общины Кумрана, в текстах которых встречается дуалистическое (хотя и не абсолютно-дуалистическое) противопоставление иудеев, почитателей единого Бога, и язычников, за которыми по мнению кумранитов, стоит «дух тьмы» или «посланец тьмы».
Для сравнения, для более ранних ветхозаветных текстов такое жесткое противопоставление иудеев и язычников не характерно. Например, ахеменидский царь Кир Великий, несомненный язычник (в лучшем случае — зороастриец, то есть, в любом случае, не иудей), пусть и разрешивший восстановление Храма в Иерусалиме, позиционируется в Ветхом Завете как помазанник Яхве, которому тот дал власть над миром: «Так говорит Господь помазаннику Своему Киру: Я держу тебя за правую руку, чтобы покорить тебе народы, и сниму поясы с чресл царей, чтоб отворялись для тебя двери, и ворота не затворялись» (Ис. 45:1). В иудаизме эпохи Второго Храма восприятие языческих монархов — уже иное.
Это переосмысление в резко-негативном ключе наложилось на еретическое, но крайне распространенное среди тогдашних иудеев учение, известное как дитеизм или бинитаризм (отразившееся, впрочем, даже в некоторых ортодоксальных иудейских текстах) — предполагавшее, что материальный мир сотворен не непосредственно Богом, а ангелами по его поручению. Разумеется, руководить этим процессом должен был главный, самый могущественный среди ангелов, помощник Бога, закономерно наделявшийся многими почти божественными чертами и предстающий в качестве своего рода «младшего Бога»:
«Проклятая доктрина, то есть дитеизм или бинитаризм, вытекает из интерпретации «опасных» библейских отрывков, например (формально?) множественного числа имени Элохим в Берешите, отрывка 20f в Шмоте об ангеле или отрывка 7:9 в Книге Даниила о Сыне Человеческом <...> Еврейский дитеизм определённо возник до христианства, т.к. Филон Александрийский в своих работах уже рассуждал о возможности существования двух Богов <...>
Эти свидетельства согласуются с относительно недавним — X века — заявлением Аль-Киркисани относительно дохристианской еврейской секты магариан. Магариане верили, что Бог не создавал мир сам. Мир создал заместитель Бога, его придворный ангел. Согласно Жилю Киспелю эта еврейская секта видела несоответствие между не-антропоморфной природой Бога и антропоморфным способом творения мира, описываемом в Бытии (через слово, при помощи рук). Логически их суждения были верны <...>
В любом случае, видно, что идея помощника Бога не является новой. Небесный защитник Израиля, ангел-председатель на Божьем суде, небесный писарь или психопомп — все относятся к ранней традиции Еноха, Книги Даниила и Книги Юбилеев».
С другой стороны, этот ангел-помощник Бога также именуется и «князем мира». В этом плане становится прекрасно объяснимым не только христианское, но и гностическое, резко пессимистическое по своему духу восприятие материального мира — даже не как творения Божьего, пусть и испорченного дьяволом, а как пародии дьявола на горний мир:
«С другой стороны, помощник Бога, как глава ангелов народов, получает титул SR H’WLM, «Князь Мира». Этот титул по праву принадлежит ангелу римлян, т.к. Рим господствовал над миром. Ангелом Рима был Самаэль — ангел Смерти, отождествляемый с Сатаной, глава злых ангелов и противник Бога. Таким образом, возможно, что «Князь Мира» становится Творцом мира и, более того, злым Творцом мира».
