Все-таки когда я говорю, что французская опера - наименее интересная для меня, то Жоржа Бизе вынесу за скобки. «Кармен» - безусловный хит, но и «Искатели жемчуга» тоже большая драгоценность. Такая нежная, гармоничная, чистая музыка и ни одна мелодия оперы не является проходной - любой арией, дуэтом, хором можно заслушаться.
А ведь Бизе было всего 24 года, когда он написал «Искателей», это была первая его опера, представленная на сцене в 1863 году.
Произведение буквально дышит романтикой и чувственностью.
Восточная драма: ловцы жемчуга Зурга и Надир – верные друзья, но оба влюблены в одну и ту же женщину – Лейлу, которую каждый из них встретил при разных обстоятельствах. Оба несут ее образ в своем сердце, ничего не зная о том, кто она. Волею судьбы новой жрицей Брахмы, привезенной на остров Цейлон, где разворачиваются события, стала та самая Лейла.
У нее наисложнейший выбор: долг или чувства, нарушить обет безбрачия и совершить клятвопреступление, ответив на любовь Надира, либо никогда даже не мечтать о встрече с ним. Зурга мало того, что несет своего рода отвественность за благополучие земляков ( его считают вождем) и не может допустить нечестивости жрицы, так еще и мучим ревностью, что именно Надира, его лучшего друга выбрала эта красавица.
В нашей стране данную оперу ставят достаточно редко, поэтому было очень интересно увидеть версию от режиссера Владиславса Наставшевса. Я с оперой знакома, в пандемию смотрела трансляцию из Met, где партии Надира и Зурги пели Мэтью Поленцани и Мариуш Квечень. Музыка запомнилась еще тогда, однако несмотря на частичное осовременивание внешнего вида героев, та постановка была перегружена деталями, которые вроде бы уже не тотально восточные и экзотические, но с рыбаками, мостками и прочими морскими декорациями.
Сразу было понятно, что Камерная сцена не предполагает морей и храмов, но то, что пространством оперы станут голые стены – было неожиданно. И главные герои, и хор были одеты в свободные брючные костюмы нежных пастельных оттенков ( художник Елисей Косцов), в сочетании с лаконичностью и замкнутостью пространства все наводило на мысли о каком-то модном ашраме, групповых медитациях, терапии. Движения солистов и хора были выверенными, словно гимнастика тай-чи или йога. Восток проявился с несколько другой стороны – с актуальной, понятной нашему времени, можно сказать - с прикладной. Куда еще так удачно можно приплести жрецов, духовных лидеров, соблюдение правил, аскезу, как не к такому «жемчужному» ретриту?
Тот самый случай, когда минимализм великолепно решает задачу постановки.
А какая потрясающая работа со светом ( художник Антон Стихин)! Забываешь о том, что стены пусты – так много транслировали оттенки, сменявшие друг друга по замыслу художника, который судя по всему, очень хорошо понял не только текст, но и музыку. Цвета, ритм, интенсивность, переходы – великолепно! К примеру, когда Зурга и Надир пели о прекрасной женщине из мечты – светлые стены словно постепенно покрывались румянцем, вроде бы просто, но каков эффект!
Сбоку сцены была дверь, из которой появлялись участники действа, но иногда кому-то из героев доставалась еще и струящаяся ткань в качестве связи с внешним миром, такая шелковая пуповина, которую надо бы оборвать, чтобы детокс удался. С уходящим за пределы двери шлейфом, закрывавшим лицо мягко ступала Лейла, с таким же шлейфом Надир, путаясь и пытаясь высвободиться ( неохотно), пел свой знаковый романс. Затем по развитию накала страстей путы стали более зловещими – это были шнуры от электроприборов, таким видом оков уже сдерживали виноватых внутри благолепного учреждения.
Владиславсу Наставшевсу и команде однозначно браво!
За деликатность, достоинство, чистоту спасибо и оркестру под управлением Алексея Верещагина, музыка звучала прекрасно. « Искатели жемчуга» по природе своей – не камерная опера , явно и оркестр, и хор должны быть более многочисленными и произошла адаптация, но никакого ощущения потери, даже наоборот: музыкальное пространство было «спроектировано» идеально.
Я сидела во втором ряду, ближе к выходу, так там в кулисе расположили арфу – мне казалось, что у меня самое прекрасное место: просто купалась в арфовых звуках.
Исполнители главных партий в этот вечер тоже были замечательные. Помимо достойного пения каждый был хорош и как актер. Суровый и в то же время хладнокровный и предсказуемый верховный жрец Брахмы ( Кирилл Филин) – наставник неофитов, знаток правил, выполняет скорее формальную функцию. Слишком горячая, неуравновешенная, порывистая, не готовая к отречению Лейла - Татьяна Федотова замечательно пела, прекрасно двигалась, попадание в роль стопроцентное. Нежный, мягкий, влюбленный Надир - Петр Меленьтьев пел очень хорошо, однако на том самом романсе как будто бы переволновался, немного «выпал».
Мой фаворит этой постановки - Константин Сучков (Зурга). По ощущениям именно с ним у Лейлы-Федотовой случился бы настоящий огонь-пожар ( хотя частично так и вышло). Этот Зурга - настоящий лидер, сильный и харизматичный, однако подверженный перепадам настроения, нервозности, рефлексии.
Сучков пел просто идеально, от первой до последней ноты, и-де-аль-но!
В тот вечер в зале были люди разных возрастов, многие, казалось бы, могли начать брюзжать насчет неканоничности, однако буквально каждый выходил из зала и делился восторгом с окружающими, не заметила ни одного недовольного зрителя.
