Итак, сюжет истории о юном французском дофине Людовике Гиеньском, которую рассказывает нам большой друг нашего канала, лингвист-переводчик, историк и писатель Зои Лионидас, закручивается все круче, а политические игры, которые затеял наследник французского престола, становятся все рискованнее и изощреннее. Однако, предоставим слово Зое для дальнейшего повествования:
Игра, и без того опасная, в этот момент дошла до своего пика, т.к. герцог Жан, в отличие от своего брата, куда более хитрый и дальновидный, на сей раз не мог не догадаться, что хитроумный зять попросту водит его за нос, и что особенно досадно – ученик по всем параметрам оказался умнее и изворотливее собственного учителя, побив такового его собственными методами и на его же собственном поле интриг.
Посему, из Бургундии полетело ответное послание, которое требовало от герцога Антуана во что бы то ни стало добиться встречи с дофином один на один и прямого ответа на вопрос – собирается ли наследник престола исполнять свои собственные слова. Если же арманьяки и впредь будут чинить препятствия, секретный протокол следовало зачитать уже открыто, на заседании королевского совета. О том, что подобное могло бы привести к скандалу, а то и к прямому кризису, герцог Жан, видимо, не подумал, оказавшись не в силах справиться с уязвленным самолюбием.
Момент был, в самом деле, критическим, но наш дальновидный герой, как видно, сумел предусмотреть и подобную возможность, и покуда гонец тратил свое время, добираясь до Бургундии и назад, также не сидел сложа руки. Впрочем, со своей стороны, герцог Антуан, вполне ожидаемо, принялся искать встречи с дофином один на один – и в очередной раз потерпел фиаско. Рядом с дофином из раза в раз оказывался старый Жан Беррийский, избавиться от него не было ни малейшей возможности, как видно, старик и юноша сумели отлично столковаться между собой, чтобы идущий к концу спектакль, разыгрывался как по нотам.
Следующим шагом было приглашение английских послов, в честь которых был дан пышный прием и бал, а также неизбежный турнир. На этот прием, конечно же, был приглашен и герцог Антуан, которому впервые пришлось собственными ушами услышать непомерные требования англичан, и вполне разумно заключить, что перед лицом столь нешуточной угрозы дальнейшие препирательства следует отложить до лучшего времени. Посему, к герцогине Маргарите полетело убедительное послание, касательно того, что с заключением мира лучше не затягивать, ее согласие было получено также достаточно быстро, и посему, 10 февраля, от имени всего бургундского семейства, герцог Антуан Брабантский поставил свое подпись на мирном договоре – заключенном на королевских условиях.
Гонец из Бургундии, привезший от герцога Жана раздраженное послание с требованием скандала, неразберихи и всего, к этому полагающегося, прибыл 23 февраля, когда все уже было кончено, и повернуть дело вспять, без серьезного ущерба для своей репутации бургундцу было уже невозможно – тем более, что Париж бурно праздновал заключение долгожданного мира, на улицах жгли костры и простой народ плясал до утра вокруг костров, на которых жарились бычьи туши, а самые красивые девушки наливали кубки с вином для всех, желающих освежиться. В подобной ситуации требовать продолжения военных действий было бы равносильно тому, чтобы раз и навсегда подорвать доверие к себе парижан – столь необходимое для будущего. Бургундец был слишком умен, чтобы пойти на подобный шаг, и волей-неволей был вынужден проглотить обиду, быть может, дав себе слово посчитаться с хитроумным зятем, когда к этому представится малейшая возможность.
Впрочем, упрямый епископ Турне потребовал от дофина письменных ответов на вопросы бургундской делегации (заметим в скобках, ответов уже запоздавших и никому не нужных). Требование почтенного прелата было удовлетворено, однако, ответы дофина, в данный момент утверждавшего, что действует совершенно свободно, были столь туманны, что извлечь из них хоть что-нибудь полезное не представлялось возможным.
Впрочем, чтобы в очередной раз подсластить пилюлю, юный Людовик уговорил отца выпустить из тюрьмы еще одного камергера Жана Бесстрашного, но по большому счету, эта запоздалая любезность уже ничего не могла изменить.
13 марта герцог Антуан, с согласия сестры, и разрешения старшего брата, которое явно было дано через силу – но все же дано, приложил большую печать к мирному соглашению, что, в согласии с законами тех времен, обозначало его ратификацию. Тремя днями позднее, то же проделали арманьякские принцы, и без всяких споров мирное соглашение было завизировано парижским парламентом, после чего получило силу закона.
Таким образом, первая для дофина сложная политическая игра завершилась полной победой, с чем наследник престола мог себя поздравить с полным на то основанием. Пожалуй, стоит заметить, что Франция в лице юного Людовика Гиеньского могла бы получить для себя в высшей степени дельного короля – умного, хваткого, не обделенного ни решимостью, ни способностями администратора и дипломата. К сожалению, судьба распорядилась иначе…
Ну а что случилось дальше, вы, дорогие читатели, узнаете в следующей части нашего "текстосериала", поэтому подписывайтесь на мой канал, чтобы не пропустить что-то интересное и гуляйте по свету и по истории вместе со мной. Те же, кто лишь недавно к нам присоединился, смогут найти начало рассказа, а также другие увлекательные истории о героях XV века, здесь:
