Прошла неделя с того злополучного чаепития, но напряжение в квартире только нарастало. Казалось, даже воздух стал густым от недосказанности и тайных замыслов. Я наблюдала, как члены моей семьи, словно фигуры на шахматной доске, начали свою молчаливую партию. Бабушка заперлась в своей комнате, выходя только чтобы приготовить еду. Она демонстративно игнорировала папины попытки заговорить о квартирном вопросе, но я замечала, как она украдкой шепчется с дедом. Однажды вечером я случайно подслушала их разговор: — Петя, ты же понимаешь, что нельзя допустить этого обмена? — горячо шептала бабушка. — Это же наш дом, наша крепость! — Да-да, Зиночка, — рассеянно отвечал дед, не отрываясь от кроссворда. — Конечно, не допустим. Но в его глазах я заметила странный блеск. Кажется, у дедушки были свои планы. — Лиза! — вздрогнула она, захлопывая ноутбук. — Ты что, подкрадываешься? — Мам, — осторожно начала я, — вы с папой правда хотите уехать? Она вздохнула, потерев виски: — Милая, ты же понимаешь...