Алина захлопнула дверь квартиры и прислонилась к ней спиной, закрыв глаза. Внутри все клокотало от злости и обиды. Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, и прошла в гостиную.
— Кирилл, я больше не могу! Твоя мама и сестра меня достали! — с порога заявила она мужу, который удобно устроился в кресле с газетой.
Кирилл оторвался от чтения и удивленно посмотрел на жену. Её щеки раскраснелись, а в глазах блестели слезы.
— Что опять случилось, дорогая? — устало спросил он, откладывая газету на журнальный столик.
— Я им не угодила! Ни борщом, ни пирогами, ни салатами. Они только и делали, что критиковали меня весь день! — Алина всплеснула руками и принялась нервно расхаживать по комнате.
Кирилл вздохнул. Он уже привык к тому, что между его женой и родственницами постоянно возникают конфликты. Алина и Кирилл поженились год назад, но отношения с его мамой и сестрой у девушки не заладились с самого начала.
Елизавета Геннадьевна, властная и привыкшая всем командовать свекровь, считала, что её драгоценному сыночку досталась никудышная хозяйка. Она постоянно сравнивала Алину с собой в молодости, ставя невестке в пример свои кулинарные и домоводческие таланты. А Юля, старшая сестра Кирилла, вечно язвила и подкалывала Алину по любому поводу, давая понять, что та недостойна её брата.
— Может, ты преувеличиваешь? Мама просто хочет научить тебя готовить, как она. Ты же знаешь, какая она потрясающая кулинарка. А Юлька... ну, ты же в курсе её острого языка. Не принимай близко к сердцу, — попытался успокоить жену Кирилл.
— Легко тебе говорить! — вспыхнула Алина. — Это не тебя каждый раз унижают и ставят ни во что! Я стараюсь изо всех сил, а они только и делают, что обсуждают мои недостатки за спиной и в лицо. Надоело быть козлом отпущения в этой семейке!
Алина чувствовала, как к горлу подступают слёзы обиды. Она присела на краешек дивана и закрыла лицо руками. В голове всплыл недавний разговор с мамой. Ангелина Львовна, добрая и понимающая женщина, как могла поддерживала дочь.
— Алиночка, я знаю, как тебе нелегко, — вздыхала она, поглаживая дочку по руке. — Но ты должна набраться терпения. Попробуй найти общий язык со свекровью и золовкой. Они теперь твоя семья.
— Легко сказать — найти общий язык! — жаловалась Алина маме. — Да они меня в грош не ставят, только и знают, что критиковать и унижать. А Кирилл их будто не замечает или оправдывает!
Ангелина Львовна сочувственно кивала:
— Дочка, мужчины не всегда понимают тонкости женских взаимоотношений. Но я верю, что ты сможешь достучаться до Кирилла и его родных. Просто будь мудрее, не опускайся до ссор и склок. Рано или поздно они оценят, какая ты замечательная.
Вот только легче от маминых советов не становилось. Алина любила мужа и хотела стать своей в его семье, но Елизавета Геннадьевна и Юля словно нарочно выставляли невестке препоны. Казалось, они только и ждут промаха Алины, чтобы уколоть побольнее.
В пятницу вечером Кирилл, вернувшись с работы, сообщил жене "радостную" новость:
— Дорогая, собирай вещи. Завтра с утра едем на дачу к маме — помогать с урожаем и заготовками на зиму.
У Алины екнуло сердце. Только не это! Ей хотелось выть от одной мысли о том, что придется провести выходные бок о бок со свекровью и золовкой, которые и так отравляли ей жизнь. Но разве откажешь любимому мужу?
— Кирюш, а может, ты один съездишь? У меня столько дел накопилось по дому, да и отдохнуть хочется, — слабо запротестовала Алина, заранее зная, что это бесполезно.
— Ну что ты, солнышко! Какой отдых? Там работы невпроворот, мама и Юлька одни не справятся. А ты им такая помощница замечательная, — подмигнул Кирилл жене. — Заодно и свежим воздухом подышишь, город надоел уже.
"Ага, подышишь тут, как же! Свекровь с порога припашет то огурцы собирать, то варенье варить. А золовка и шагу ступить не даст без ехидного комментария", — с тоской подумала Алина, но вслух сказала совсем другое:
— Конечно, милый! Я же знаю, как для тебя важно помогать родным. Сейчас соберу сумку.
И молодая женщина принялась бросать вещи в дорожную сумку, мысленно готовясь к худшим выходным в своей жизни. Она не ошиблась в своих опасениях.
Стоило им переступить порог дачного дома, как Елизавета Геннадьевна вышла навстречу, сияя улыбкой.
— Кирюшенька, сыночек, наконец-то приехал! — всплеснула она руками, заключая сына в объятия. — А я уж заждалась, думала, не дождусь помощи от родных людей.
Она лишь мазнула взглядом по невестке, будто та была пустым местом, и взяла Кирилла под руку.
— Пойдем, я тебе всё покажу. Столько всего поспело — и огурчики, и помидорчики, и яблочки. Урожай богатый, а рук не хватает. Хорошо, хоть ты, сынок, меня не забываешь.
Алина стиснула зубы, глотая обиду. Ну да, конечно, только драгоценный сыночек и нужен, а невестка — бесплатное приложение к нему! Но она и не ждала другого приема.
Из кухни выглянула Юля. Окинув Алину оценивающим взглядом, она состроила гримаску, всем своим видом давая понять, что ничуть не рада видеть невестку в родительском доме.
— О, и ты здесь! Надеюсь, хоть в этот раз постараешься, а то от твоей прошлой стряпни мы чуть не слегли всей семьей. Мама говорила, ты ни борща сварить не можешь, ни пирожков испечь, как следует. Посмотрим, посмотрим.
Алина вспыхнула и открыла было рот, чтобы высказать всё, что она думает о способностях золовки, но перехватила предостерегающий взгляд Кирилла. Муж едва заметно покачал головой и мягко сжал её локоть, безмолвно прося не развязывать ссору. Алина закусила губу и промолчала. В конце концов, это всего лишь на два дня. Она потерпит.
Однако терпение Алины было на исходе уже к вечеру. Елизавета Геннадьевна торжественно водрузила на стол огромную кастрюлю с борщом собственного приготовления.
— Вот, детки, отведайте. Уж я-то знаю, каким должен быть настоящий украинский борщ, не то что некоторые, — многозначительно протянула она, бросив выразительный взгляд на невестку.
Алина покраснела. Она прекрасно помнила, как в прошлый раз старалась приготовить любимое блюдо мужа, но свекровь раскритиковала её борщ в пух и прах. Мало того, что жидкий, так еще и мясо жесткое, и картошка недоваренная. Разве это еда?
Теперь же Елизавета Геннадьевна демонстративно положила сыну добрую порцию, приговаривая:
— Кушай, Кирюшенька, набирайся сил. Знаю ведь, как ты любишь мамин борщ. Небось, дома такого не ешь, тебя там одними полуфабрикатами кормят.
Кирилл бросил на жену извиняющийся взгляд и принялся нахваливать мамину стряпню. А Юля тем временем принялась разливать всем компот из свежих яблок, не преминув съязвить:
— Алин, тебе побольше налить? Ты, наверное, таких компотов сроду не пробовала. Это тебе не магазинная химия. Вкус детства прямо!
Алина сжала кулаки под столом, борясь с желанием плеснуть компот в наглую физиономию золовки. Нет, она не доставит им такого удовольствия! Вместо этого она изобразила на лице вежливую улыбку и произнесла:
— Спасибо, Юль, я совсем чуть-чуть. Берегу фигуру, знаешь ли.
Та хмыкнула и отвернулась. Ужин прошел в натянутой атмосфере, то и дело разбавляемой шпильками в адрес Алины. Когда с трапезой было покончено, Елизавета Геннадьевна встала из-за стола и произнесла:
— Ну что ж, детки, завтра нас ждет тяжелый день. Урожай сам себя не соберет. Кирюша и Юлечка пойдут в сад, а ты, Алина, займешься консервацией. Я тебе всё покажу и расскажу, не волнуйся.
От сочувственного тона, каким были сказаны последние слова, Алину передернуло. Она прекрасно знала, что за этим последует. Весь день свекровь будет стоять над душой, критикуя каждое её действие и приговаривая, мол, разве ж это заготовки, разве так солят-маринуют-закатывают. Вот она в молодости — это да, это было дело!
Поймав умоляющий взгляд Кирилла, Алина лишь вздохнула и кивнула:
— Конечно, Елизавета Геннадьевна. Я буду очень стараться.
— Уж постарайся, милая. А то не дело это — молодой хозяйке такой неумехой быть, — назидательно произнесла свекровь, поджав губы.
На этом вечер и закончился. Каждый разбрелся по своим комнатам, предвкушая трудовой день. Алина без сил рухнула на кровать, чувствуя, как душат слёзы обиды. И ради этого она променяла выходные дома на этот ад? Кирилл, заметив её состояние, присел рядом и приобнял жену за плечи.