— Полагаю, вы здесь, с таким заданием, не на два дня, — Анафема Петровна не спрашивала, она констатировала, — Что с вашей тетушкой? — а вот это уже был вопрос, и вопрос — Евгению.
— А что с тетушкой?
— Не придуряйтесь и не делайте вид, будто не поняли. Препараты Зинаида Матвеевна явно у себя в аптеке взяла и явно не по настоящим рецептам.
— Ну…, скажем так: тетушка Зинаида — слишком мелковатая рыба для меня, да и к моей «истории» никакого отношения не имеет. Не связана она с теми товарищами. Никак не связана. Она — сама по себе, они — отдельно. У Зинаиды Матвеевны свой маленький, локальный бизнес и никуда за пределы города он не распространяется. Да, у неё есть подельники: те, кто рецепты поставляет, и те, кто потом препараты сбывает. Определенную копеечку, и неплохую, она с этого имеет, но, всё ограничено одной аптекой. Той, в которой она работает. Не смотрите на меня так. Следил я какое-то время за своей теткой, следил. Она нисколько не скрывается, на неё же жалоб никогда не было, и никогда никто её ни в чем таком не подозревал. Действует тетушка осторожно. Но, при желании, все эти её махинации легко просчитать. Да и подельники, думаю, если им хвост прижать, моментально её сдадут. Особенно — поставщики рецептов. Всё, что выяснил, я вам, Сергей Иванович, передам. Так что по тетушке — все карты вам в руки.
Полковник изумленно смотрел на Анафему: нет, конечно, можно было догадаться, где Зинаида взяла препараты, которыми опоила свою падчерицу, но, Анафема-то так уверенно говорила, будто точно знала, а не просто догадывалась. И прямо в глаз, а не в бровь получилось. Раз Матвейка всё это подтвердил. И даже больше сказал. А то, что он своими оперативными данными по этому вопросу поделится — это очень хорошо, очень, времени на разработку Горгоны гораздо меньше уйдет.
Евгений же продолжал, и обращался уже непосредственно к полковнику:
— И вам бы, Сергей Иванович, я посоветовал поторопиться с этим делом: чем скорее вы Зинаиду Матвеевну изолируете, тем скорее Надежда сможет вздохнуть свободно — Лилечка, конечно, пофордыбачит еще, но, сделать она ничего не сможет. Разве что пару-тройку своих фокусов выкинуть, — тут Матвейка помолчал какое-то время. То ли подбирая нужные слова, то ли решая, какой информацией стоит делиться, — И, что-то мне подсказывает, что Лилечке скоро будет совсем не до Надежды и не до квартиры.
— С чего вы взяли? Есть какая-то информация?
— Нет. Чисто мои догадки и житейский опыт, так скажем.
Сергей Иванович, Евгений, Николай и Анафема продолжали разговаривать, делясь информацией и разрабатывая методы связи, просто так майору ФСБ, который под прикрытием, не будешь ведь звонить, а связь все-таки может потребоваться. Кошка же Фима в это время удобно устроилась на коленях у Евгения и сейчас лежала там и вовсю мурлыкала. Свою телесную форму она вернула сразу же, как только они с Анафемой зашли в квартиру, и потом нисколько не скрывалась: сразу же обосновалась в кухне, как только все собрались. Разве майор может что-то иметь против кошки? — вот именно, что ничего. Особенно, против такой красивой.
Сначала Фима выписывала круги вокруг него, потом терлась о ноги, а потом и на колени запрыгнула. Майор, оказывается, мечтал о собаке, но, в силу специфики своей работы не мог позволить её себе завести. Да и вообще — любил животных. И, как только кошка оказалась у него на коленях, тут же стал её наглаживать. А Фиме только этого и надо было. Майор её гладил, а Фима тихонечко, незаметно, по капельке добывала информацию. И нет, Анафема её об этом не просила. Это была личная инициатива кошки: хозяйка ведь назвала этого человека «бедным мальчиком», значит, испытывает к нему приязнь, сочувствие. И однозначно огорчится, если с этим мальчиком что-то, т-т-т, не дай бог, случится. И где искать его тогда, чтобы помочь? — вот то-то и оно.
Поэтому кошка и занималась «рыбалкой» — выуживала нужную информацию и налаживала постоянную связь. Чтобы при необходимости, в любой момент можно было быстро оказаться на месте. Как это люди говорят? — надейся на лучшее, но, не забывай о худшем? — вроде так. Вот к этому самому «худшему» Фима на всякий случай и готовилась.
Человеки меж тем закончили свой серьезный разговор и решили чаю попить, прежде чем расходиться. Все основные моменты были решены: Евгений на всякий случай оставил свой номер телефона, понятно, что просто так ему звонить никто не будет, но, вдруг понадобится, ситуации-то всякие бывают, и экстренные в том числе. Сам же он, если что будет связываться с Николаем.
— Нет, Сергей Иванович, вам я звонить точно не буду. Мало ли кто мой телефон прослушать решит. Мои-то — ладно, а вот чужие… И Анафеме Петровне я тоже звонить не буду, в городе только ленивый не знает, что вы с ней общаетесь. А вот про вашего племянника тут никто не в курсе, — и Евгений улыбнулся. Затем быстро допил чай, попрощался и ушел.
Стоило только захлопнуться за ним двери, как Анафема Петровна спохватилась, — Николай, ну-ка быстро его верни, я же самое главное не спросила.
Майор вернулся и все удивленно воззрились на Анафему: о чем таком она не спросила, вроде всё обговорили?
— Ну что вы смотрите на меня? — я-то ладно, бабушка-старушка, и память у меня девичья, а вы-то как могли забыть?
— О чем?
— Так о снимках! А ну как Зинаида выполнит свою угрозу и выложит их в сеть?
— Не думал, что твоя протеже в соцсетях зависает, вроде не такая она, — недовольно проворчал полковник.
— Она-то не зависает, сомневаюсь даже, что у неё аккаунты там есть, а вот у её коллег — запросто. Неужели надо, чтобы девочку кто-то там увидел, да еще и в таком виде?
— Мда…, задачка…
Евгений же продолжал улыбаться и, все также, улыбаясь, пояснил:
— На эту тему можете не волноваться: снимков у Зинаиды нет, ни одного. Она сразу мне их перекинула, возложила на меня грязную работу. Тетушка ведь соображает, что всё это можно отследить — откуда, кто, когда. А подставляться вовсе не в её интересах. В общем, снимков нет. Нигде. Не существует. Ну, кроме тех, что распечатаны.
— А зачем тогда?
— Как-то же надо было ваше болото расшевелить. А то бы все так и продолжали ходить вокруг да около. Ой, товарищ полковник, не хмурьтесь, не надо — а то я не знаю, как ваша структура работает.
После этих слов Евгений Матвейка, майор ФСБ, в очередной раз попрощался со всеми и снова ушел. В этот раз — совсем. В смысле, что его никто не стал больше останавливать и возвращать.
А через три дня Зинаида Матвеевна мысленно заламывала руки — в её аптеку пришли с проверкой.
Продолжение — «Игра в кошки-мышки и проверка на прочность» — см. ссылку ниже: