Я уже говорил, что разведка так и не вскрыла немецкий план по нанесению главного удара в Белоруссии и завышала численность немецкого танкового парка более чем в два раза.
Предыдущая часть:
Разведка вплоть до 22 июня так и не вскрыла, что вермахт уже более года как научился создавать и оперировать принципиально новыми объединениями - танковыми группами. Более того, сосредоточение немецких танковых ударных соединений у советских границ не было вскрыто. Если бы их удалось обнаружить, то советское командование увидело бы концентрацию двух огромных танковых объединений на белорусском выступе, и немецкий замысел стал бы очевиден.
На этой карте немецкие соединения отмечены синими кругами.
Очень чётко видно две концентрации этих кругов на северном и южном выступах. Вот эти два тёмно-синих пятна и есть немецкие танковые группы, сосредоточенные в единые мощные кулаки. 18 июня немцы закончили развёртывание своих войск и были готовы начинать операцию. Их армия была уже 2 года как отмобилизована, так что им удалось упредить Красную Армию и в мобилизации, и в развёртывании.
Советские дивизии Западного военного округа продолжали находиться в пунктах постоянной дислокации либо в полевых лагерях. Их штаты оставались мирными, на уровне от 40 до 70% личного состава от полного штата. По советскому мобилизационному плану мобилизация и полное развёртывание Красной Армии проводились в течение месяца в несколько этапов. Войска приграничных округов должны были обеспечить этот процесс, сдерживая натиск противника на линии государственной границы. Для этого были разработаны планы прикрытия, согласно которым соединения округа при поступлении соответствующего приказа должны были занять предписанные им районы прикрытия границы.
В условиях организационных и кадровых проблем большая надежда на успех обороны в первые дни войны возлагалась на укреплённые районы, которые усиленно строились на границе.
Как известно, линия оборонительных сооружений, ставшая известной как "Линия Сталина", которая строилась в тридцатые годы, осталась далеко в тылу и стала неактуальной после того, как граница после польского похода сдвинулась на запад осенью 1939 года. Так что к возведению новой линии приступили только в 1940 году. Это был большой и дорогостоящий проект, сравнимый с советской "линией Мажино", и к лету 1941 года в значительной степени строительство не было завершено.
Исправить все эти многочисленные аспекты неготовности Красной Армии к большой войне могло только время. В военном плане одним из немногих способов в такой ситуации усилить приграничные округа была переброска к ним войск из внутренних округов. 26 апреля 1941 года Генштаб Красной Армии приказал внутренним военным округам сформировать из своих соединений армейские управления и быть готовым к их переброске на запад. Западный округ должна была усилить 22-я армия, которую формировали из состава Уральского военного округа в составе шести дивизий. В июне было сформировано управление армии.
Но к началу войны в Западный округ успели прибыть только три дивизии. Также командующий округа генерал Павлов в середине июня приказал перебросить часть из трёх стрелковых корпусов из восточных областей округа ближе к границе. Закончить в полном объёме эти мероприятия также уже не удалось. В июне все отпуска для офицеров в округе были отменены, велась усиленная боевая учёба и подготовка. Все находились в напряжённом состоянии ожидания неизбежного столкновения с Германией. Только никто в Советском Союзе не знал, когда и как именно это произойдёт.
Как видно, политическое и военное руководство отчётливо осознавало угрозу своим границам, и предпринимались конкретные действия в рамках своей ситуационной осведомлённости и объективного состояния Вооружённых Сил. Однако все эти меры безнадёжно запоздали и не соответствовали той обстановке, которая уже сложилась в десятых числах июня.
Всё-таки все ожидали начала провокаций и ультимативных заявлений, а затем начальный период боевых действий, в котором стороны будут постепенно развёртывать свои основные силы, прежде чем перейти к масштабным операциям. К тому уровню боевых действий, которые противник навяжет Красной Армии с первых минут войны, никто не был готов.
Жуков, кстати, занимавший в то время пост начальника генерального штаба, прямо об этом сказал уже после войны:
"Надо откровенно сказать, что ни у наркома, ни у меня не было необходимого опыта в подготовке Вооружённых Сил к такой войне, которая развернулась в 1941 году. Надо будет наконец посмотреть правде в глаза и, не стесняясь, сказать о том, как оно было на самом деле. Надо оценить по достоинству немецкую армию, с которой нам пришлось столкнуться с первых дней войны. Мы же не перед дурачками отступали по тысяче километров, а перед сильнейшей армией мира. Надо ясно сказать, что немецкая армия к началу войны была лучше нашей армии подготовлена, выучена, вооружена, психологически более готова к войне. Втянута в неё, она имела опыт войны, и притом войны победоносной. Это играет огромную роль. Надо также признать, что немецкий генеральный штаб и вообще немецкие штабы тогда лучше работали, чем наш генеральный штаб и вообще наши штабы. Немецкие командующие в тот период лучше и глубже думали, чем наши командующие. Мы учились в ходе войны и выучились, и стали бить немцев. Но это был длительный процесс, и начался этот процесс с того, что на стороне немцев было преимущество во всех отношениях".
Думаю, эти слова Георгия Константиновича лучше всего закончат наш краткий обзор состояния двух армий, которые 22 июня сорок первого года сошлись в грандиозном по размаху противостоянии. Завязка всем известна: 21 июня, после того как немецким военнослужащим сообщили о предстоящей войне, один из немцев перебежал на советскую сторону границы и сообщил об этом.
Информация за несколько часов дошла до начальника генштаба Жукова и наркома обороны Тимошенко, а от них до Сталина. Вечером состоялось совещание в Кремле, на котором советские руководители всерьёз отнеслись к словам перебежчика, итогом чего стала срочная отправка в приграничные округа директивы о приведении их войск в боевую готовность и занятии отведённых им укрепрайонов.
Директиву отправили уже после полуночи.
Штаб Западного округа, который отныне превращался в Западный фронт, получил её в районе часа ночи. Павлов из-за перебоев связи спустил её в свои армии в разное время между 2 часами ночи и 4:30 утра. Так что у командующих армиями, чтобы поднять свои дивизии и корпуса, было в лучшем раскладе 2 часа, а в худшем - полчаса времени. Поэтому различные части были подняты по тревоге в разное время и встретили противника по-разному.
Первые выстрелы немецкой артиллерии начались на разных участках фронта примерно в 4:15 утра с разницей в несколько минут. Но ещё до того, как прозвучали первые залпы артиллерии, со своих аэродромов в предрассветных сумерках стартовали немецкие самолёты. Вопросу завоевания превосходства в воздухе в немецкой концепции блицкрига внимания уделялось не меньше, чем танковым войскам.
Продолжение: