—Всю душу ты из него вынула! —Кричала женщина, размахивая кулаками. —Пьет, работать охотку отбила! Как ты появилась, так моему Феденьке больше и не везет! Из рук все валится! Обрюзг! Его ж теперь и не узнать! Что ты ему подсыпала, зараза такая, что у него на глазах пелена! Он же и к нам не заходит, все за бутылкой тянется! Судьбу моему сыночку поломала, а сама жиреешь?!
глава 28
Аня смотрела на нее равнодушным взором. Надоело слушать всякие пакости о себе. Федю ее, видите ли, одурманила. Аж в стакан заглядывать начал.
—Что глядишь, совестно?? —неистово кричала Клавдия. —Другая б зенки свои бесстыжие спрятала, а эта разлупила и таращится!! Жалко, что Феденька мой мамку родную слушать перестал, а так бы жила ты своими мальчуганами одна. Никому не нужная!! Что бельмы свои бесстыжие отворачиваешь, стыд еще не весь растеряла?!
Аня не отворачивала. Она искала глазами веник, чтобы заняться уборкой прямо перед свекровью и дать ей понять — ей тут не рады. Есть же поверье: если мести веником под ноги незваному гостью, то он больше в ваш дом никогда не заглянет, пока сам его в гости не пригласишь. Аня и не собиралась ее приглашать. Достаточно и того, что эта обнаглевшая женщина пила из нее кровь литрами за все те годы, что Аня живет с ее сыном.
Веника в кухне не было. Как назло испарился. Вспоминая, куда она могла его поставить, Аня сделала два шага назад и выгнулась, заглядывая в комнату, где ребятишки одевались, готовясь к уходу в детский садик. Они не обращали никакого внимания на орущую бабушку, потому как были заняты собой. Опустив нахмуренный взор на пол, Аня увидела веник, лежащий рядом с кроватью. Видимо, ребятня опять что-то рассыпала, вот и решили замести следы под кровать, чтоб мамка не наругала.
—Куда? Я еще не всё сказала!! —Клавдия смотрела на выходящую Анну и от этого ее еще больше разобрало. —Да чтоб у тебя ноги отнялися, не уважаешь старших!! Да чтоб ты сроду мужиков больше на своем пути не встречала. Нечего им голову морочить. Да такие, как ты, должны дома на печке сидеть и носа своего не казать!! Тьфу! Она еще и плодится. Развела тут цельный лягушатник! Семейка лягушачья! Позор на мою голову!
Подняв с пола веник, Анна всеми силами старалась не слушать поганую бабу, которая поливала ее и ее мальчишек грязью, сверху до низу. Но жестокие слова вонзались в уши и буравили спокойствие Анны, заставляя волну ненависти подниматься всё выше и выше.
—Сын по твоей милости живет в халупе! —не останавливалась Клавдия. —И чем же ты кормишь моего Феденьку? Не тем ли, что сама жрешь? Помоями? Да он у нас с самых пеленок рос на самом свежем молочке да на жирненькой сметанке! А у тебя что? Корова гуляет по деревне, как неприкаянная! Что видит, то и ест! А что это значит? А то, что молоко ее воняет навозом, объедками, мусором! И знаешь что, дорогуша моя, —Клавдия вытянула руку и начала сотрясать в воздухе пальцем, грозя невестке, — если мой сын подцепит какую-нибудь страшную болячку, то я с тебя с живой не слезу! Так и знай! Да я за своего сына с тебя шкуру спущу! А еще за то, что ты по мужикам шляешься! Сарай тебе в отместку пожгли, а ей плевать!! Того и гляди, скоро до хаты доберутся! Вот тогда я посмотрю, как ты со шрамами на людях показываться станешь! Вот тогда я вдоволь посмеюсь над тобой! Ни приданого, ни одежки приличной! Едят из деревянной посуды, хлебают руками, спят на досках! Вот это жизнь! Вот это твоя привычка так жить, как мышь под полом, у которой ни совести, ни обстановки. Одна только нора!!
—Нора? —шепотом переспросила Аня и быстрым шагом направилась к женщине.
Клавдия, увидев у Анны веник, вцепилась одной рукой в дверную ручку, другой – в косяк.
—Нора, говоришь? По мужикам шляюсь, говоришь? Дети мои – не дети, а лягушки?
—Да ты и сама на жабу похожа! —подавшись вперед, сказала Клавдия и тут же получила пушистой стороной веника по мордасам.
—А ну, повтори? —рука Анны взмыла вверх, и веник навис над замершей гостей. —Повтори, кто я?
—Фу-фу! -Клавдия, прикрыв глаза, стряхивала с лица пыль, осевшую на ее волосы, нос и щеки.
—Ну? Я жду?! —Аня чувствовала себя этаким управленцем. Сейчас что прикажет, то эта бабенка и выдаст.
—Руку поднимать? Бестолочь!! —не успев открыть глаза, Клавдия схлопотала веником по лицу еще раз. Потом еще.
Анна, перевернув толстую ручку уборочного инструмента, взялась у основания «веера», развернула нахальную бабу и как даст ей по мягкому месту этой ручкой, что Клавдия издала такой протяжный писк, похожий на мышиный, аж дети выбежали поглядеть, сколько маленьких грызунов набежало в дом.
—Ииииии!!! —держалась за зад Клава, но Аню это не остановило.
Она огрела Клаву еще разок, но теперь уже вдоль хребтины и вытолкала гостью со словами:
—Попробуй только показаться мне на глаза. Тогда я тебя не веником, а скалкой оприходую.
Слезы текли по щекам, в глазах застряли крупицы пыли, Клавдия переваливалась как утка, стараясь побыстрее покинуть двор обнаглевшей молодухи. Аня стояла на крыльце и с улыбкой провожала мать мужа, уставившись в ее изогнутую спину.
—Теперь она забудет сюда дорогу, —уверенная, что гостья больше не вернется, Анна вошла в хату.
Села на лавку, приставив веник к печи, и задумалась. Я что, не человек? Не заслужила к себе хорошего отношения? Федьку она жалеет, что он со мной семью создал, а меня поносит по самые уши. За что? Живем, как все. Многие мужики в деревне пьют, по дому ничего не делают, но большинство баб за своими мужиками, как за каменной стеной.
Вот даже отца в пример взять, и по дому кое-что прибить-покрасить, и в сарае навоз вычистить. Правда бабка всё больше мать гоняет, чтоб та и не думала мужа к работе привлекать, но хоть пару раз в год, да батька сам встает и делает. Значит, так и должно быть, чтоб мужик пахал на работе, а бабы везли на себе дом и детей. Вроде всё верно, всё правильно. Тогда что этой Степановне от меня нужно? Чего она взъелась?
***
Клава шла по дроге, охая и ахая, проклиная Анну. Кто бы мог подумать, что эта девка не только глупая, но еще и руки распускать горазда.
—Ну ничего, я тебе еще укажу твое место. А не я, так Федя укажет. Придет час, и ты расплатишься.
***
В этот день, после работы, Аня продолжила обустройство дома для живности. Вчерашняя суматоха с досками повторилась: переноска тяжестей, забивание толстых гвоздей... Въевшаяся ломота после тяжелой работы разгорелась с новой силой, и Аня уже без азарта волокла древесину к пристройке. На этот раз добавилась резкая боль в икроножных мышцах. Аня начала прихрамывать.
На полпути пальцы рук почему-то разжались, и доска ребром упала на верхнюю часть стопы. Взвыв от боли, женщина села на траву, подтянула к себе стопу и начала безудержно дуть на нее. Наполненные слезами глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Лицо побагровело, сердце заколотилось, Анна начала дышать быстрее, чтобы перебороть адскую боль.
Только сейчас она вспомнила, что ей говорила свекровь о Феде. Вроде ничего особенного не сказала, но почему-то беспокойство за мужа въелось в ее голову и не давало переместить мысли в нужное русло. Но с другой стороны, если б что-то серьезное случилось, то на ферме доярки уже оповестили. Ведь народ раньше узнает всякие вести. Значит, Федя где-то отоспался и уехал в поле. Жив-здоров и слава богу.
Не успела Аня встать, как увидела Веру, бывшую одноклассницу, идущую по дороге за забором. Вера что-то напевала, а потом повернула голову на дом Ани.
—Привет! —неожиданно поздоровалась она, помахала рукой, остановилась.
Аня кое-как поднялась, украдкой вытерла слезы и помахала в ответ.
—Ань, прими мои соболезнования, —выдала Вера, подходя к калитке. —Я только что узнала, что ты стала вдовой. Ой, не представляю, и как ты теперь с двумя малышами одна справляться будешь?
Глава 29 Вы будете в курсе всех событий, если составите нам компанию в телеграмм
Благодарю за лайки, репосты и подписку на канал.