Ванда была почти на сто процентов уверена, что Локтев убит, и догадывалась о том, где находится тело. Но оставалось еще столько неясностей! Она посмотрела на часы и засекла время. Дала себе один час. Если за час не удастся во всём до конца разобраться, она покажет тело охране и, как говаривал ее муж, «закроет кейс».
Когда она думала о трупе и представляла, как он лежит там, невидимый для всех, ее пробирала ледяная дрожь. Надо же было впутаться в такое страшно дело, да еще в свой первый рабочий день…
Несмотря на нештатную ситуацию с исчезнувшим сотрудником, охранники, кажется, не особо нервничали. Вероятно, думали, что всё рано или поздно прояснится, а если нет, здесь появятся следователи, которым по штату положено искать пропавших людей. А с них самих взятки гладки.
- Давайте вместе поднимемся на восьмой этаж и узнаем, почему Ада вчера днем сбежала из офиса раньше времени, - предложила Ванда Володе.
- Взяла отгул или, может, заболела, - предположил тот. – Конечно, давайте узнаем. - Судя по фотографии, у нее с Локтевым отношения. Ну, или были отношения, раз он снимок изорвал.
В лифте Володя встал так, чтобы касаться локтем руки Ванды. То и дело он бросал на нее осторожный и заинтересованный взгляд.
- А вы вчера ничего странного не заметили? – спросила Ванда вполголоса, потому что в лифте они поднимались не одни. – В холле, может быть, или на улице?
- Да ведь у меня вчера выходной был.
- Ах, вон что! И у Тимофея тоже, наверное, был выходной? – невинно поинтересовалась Ванда, воспользовавшись моментом.
- Нет, Тимоха как раз работал. Вообще-то у нас график – три через три, но мы постоянно меняемся друг с другом. Тимоха по основной специальности строитель, у него бригада есть, дачи он людям строит. Вроде девушку себе нашел, женится хочет. Так что вкалывает будь здоров. – Лифт уже остановился на восьмом; но, выйдя из него, Володя все продолжал увлеченно объяснять: – Тимоха все время с кем-то сменами меняется. Да ребята не против, иной раз можно и четыре дня подряд выйти, ничего такого.
- А вам на мониторах все здание видно? И спереди, и сзади? – продолжала допытываться Ванда.
- Да нет, мы же не режимный объект. Камер, на самом деле, не так уж много, но для контроля вполне хватает.
Коридор на восьмом этаже был выдержан в голубых тонах. Стены, украшенные фресками с изображением рыб и водорослей, создавали такое ощущение, будто ты попал внутрь огромного аквариума.
- А с кем лучше всего поговорить? – поинтересовалась Ванда, с интересом оглядываясь по сторонам.
- Пойдем сразу к директору, - решил Володя. – К Ольге Семёновне, я ее немножко знаю.
Он заметно смутился, из чего Ванда сделала вывод, что с Ольгой Семёновной их что-то связывает. Поэтому, когда они вошли в приемную, она легонько прикоснулась к запястью своего спутника и предложила:
- А давайте вы сами с директором поговорите? У вас же должность. А я кто такая? Может быть, Ольга Семёновна и вообще не захочет при мне ничего рассказывать, отделается общими фразами. А нам нужно узнать про Аду что-нибудь более интересное – как она себя вела в последнее время, не ссорилась ли с кем. Разговорите ее, хорошо?
Володя кивнул и солидно кашлянул.
В приемной за большим столом, густо заставленным офисной техникой, сидел молодой человек со счастливой физиономией Кена из вселенной Барби. Его улыбка была столь широка и белозуба, что ее можно было бы назвать «слезой дантиста». Дружелюбие пропитало, кажется, даже его офисный костюмчик.
Судя по всему, он занимал при Ольге Семёновне ту же должность, что и Ванда при Муромцеве. И звали его на самом деле не Кеном, а Денисом. Пока Володя добивался аудиенции, Ванда украдкой подкрасила губы алой помадой. Небольшой штрих, который удивительным образом менял ее лицо, делая его ярче и привлекательней.
Оставшись в приёмной, она не прогадала. Потому что узнала от Дениса гораздо больше, чем Володя от своей начальницы.
- Помощник всегда поддержит своего коллегу, ведь правда? – спрашивала Ванда, наивно хлопая ресницами. – Секретарское братство нерушимо.
Денис был рад угодить симпатичной женщине, которая хоть и выглядела лет на десять старше него, зато смотрела во все глаза и завороженно слушала. Мама всегда говорила ей: «Ванда, если ты не будешь перебивать собеседника, то узнаешь в десять раз больше, чем рассчитывала. Люди очень любят, когда их слушают».
- Аду напугал какой-то поклонник, - сообщил Денис. – Насколько я понял, он оказался ненормальным. – Она перед обедом пришла отпрашиваться и, пока ждала тут, в приёмной, разговаривала по телефону с подругой.
- Может, с мамой? – подбросила веток в костёр Ванда.
- Нет, она называла собеседницу Ксюшей и очень злилась на неё. Потому что вроде как именно Ксюша ее с этим психом и познакомила. Ада, знаете, хоть и вполголоса, но все же почти кричала на нее.
После массы наводящих вопросов монолог Ады был в целом восстановлен. Звучал он примерно так: «Настоящего психа невозможно успокоить поцелуями. Я сматываюсь, Ксюша! Он визжал, понимаешь, и плакал. Бегал за мной по комнате, пытаясь обнять. Это было ужасно. Потом он швырнул в стену сначала будильник, а потом вазу. Он вел себя, как безумный. Я его еле-еле выгнала! А когда он уходил, то хлопнул дверью так, что на кухне с крючка сорвались настенные часы. Ты просто не представляешь, во что ты меня втянула!»
Володя возвратился из кабинета директора с гораздо более скудным уловом.
- Ада явилась к Ольге Семёновне очень взвинченная и заявила, что ей нужно срочно уехать по личному делу. Не умоляла, а настаивала. Видя ее состояние, та не отказала, дала ей два дня отгулов. А что за личная причина, непонятно. Кто такой Локтев, Ольга Семёновна понятия не имеет. И что с ним связывает Аду, тоже не в курсе.
Ванда сверилась с часами. В запасе у нее оставалось тридцать пять минут.
- Мне нужно вернуться к начальнику, - сообщила она. – Всё-таки сегодня – мой первый рабочий день. Но скоро я снова к вам приду. Надеюсь, с новостями.
Всего пара глубоких вдохов, а лифт уже довез ее до двадцать первого этажа. Открыв дверь офиса «Золотой чаши», Ванда обнаружила внутри Муромцева, который в паре с каким-то дюжим дядькой двигал мебель. Коробки сгрудились посреди комнаты, стулья были перевернуты. Короче, дым стоял столбом. Продолжая толкать гигантский письменный стол, который, судя по всему, превосходил весом чугунный мост, Муромцев прокряхтел:
- Ванда, погуляйте еще минут сорок! На пятнадцатом этаже есть кофейня…
Ванда охотно согласилась погулять, но при этом поманила к себе пальцем Цицианова, порхавшего над своими папками. Он вышел вслед за ней в коридор с выражением удивления на лице.
- Максимилиан, - проникновенно сказала Ванда, придвинувшись поближе и взяв искусствоведа за пуговицу кардигана. Она видела, что так делают дурашливые девушки в кино и это производит на мужчин оглушительное впечатление. Конечно, ей не восемнадцать, но строить глазки все еще не стыдно. – С двадцать первого этажа вы вчера ушли последним. Скажите честно, вы видели, как убили Локтева?
Цицианов сначала позеленел, потом побледнел, после чего петушиным голосом воскликнул:
- Ванда, что вам такое в голову взбрело?!
- Вы что-то скрываете, Максимилиан, - вкрадчиво продолжала та, не обращая внимания на его возмущение. – Чем вы вчера тут занимались допоздна? Что вас так сильно задержало? – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Лучше вам сказать правду именно мне и именно сейчас, иначе потом ее выдавят из вас незнакомые люди в полицейском участке.
Цицианов немного посопел, размышляя о далеко идущих последствиях собственной скрытности, и все-таки решил расколоться.
- Видите ли, я занимался описью новых лотов, когда услышал, что где-то рыдает женщина. Все уже разошлись по домам, этаж был пуст, и я пошел на на этот плач. Хотел узнать, что случилось… Это же так естественно, вы не находите?
- Плакала Оксана Петровна? – помогла ему перейти к самому главному Ванда.
- Да, именно! – Цицианов уже во второй раз за день пошел багровыми пятнами. – Она, понимаете ли… Она бросилась мне на шею, обняла…
- И после этого вы вдвоем спрятали труп? – встрепенулась Ванда, не в силах поверить, что можно до такой степени разнервничаться только из-за того, что тебя кто-то обнял.
- Милая моя, да вы с ума сошли! Мы всего лишь немного постояли так, обнявшись, просто по-дружески…
- Вы действительно друзья? – уточнила Ванда, чувствуя, что ее импровизированное расследование близится к финалу.
- Ну, мы с Оксаной пересеклись в одной из соцсетей. И дружим там. Ходим друг к другу в гости, лайкаем фотографии…
- Покажите мне ее аккаунт, - попросила Ванда и тут же пояснила: - Это для дела, а не для баловства. Вы же понимаете, я помогаю охранникам найти пропавшего человека.
Она протянула Цицианову свой сотовый. Бледнея и краснея, тот вышел в свою любимую сеть, нашел профиль Оксаны Петровны Булич и торжественно провозгласил:
- Вот. Я выполнил свой гражданский долг?
- Конечно, выполнили. Я очень ценю то, что вы мне доверились. – Ванда встала на цыпочки и неожиданно для самой себя поцеловала искусствоведа в щеку.
Цицианов ускользнул обратно в офис, полыхая багровым, как целая клумба пионов сорта Ред шарм.
Посмотрев на часы, Ванда поняла, что у нее осталось всего пятнадцать минут до часа «икс». В кафе она не пошла, а купила себе стаканчик «американо» в ближайшем кофейном автомате и устроилась в кресле под фикусом, который старательно выделял кислород, в меру своих сил соревнуясь с китайскими кондиционерами.
Оксана Петровна Булич оказалась довольно активным пользователем соцсети, она постила фотки из кафе, запечатлевала каждую прогулку и уж тем более поездку. Еще у нее имелся загородный дом, окруженный садом, и несколько теплиц с помидорами.
Через две минуты Ванда вычислила ее дочку, а еще через минуту увидела эту самую дочку всё на том же дачном участке возле куста смородины с молодым человеком. Он был едва ли не ниже ее ростом, зато обнимал за плечи с видом победителя. И это был не кто иной, как Тимофей Орлов.
Ванда хотела издать победный вопль, как игрок в бильярд, который провел великолепный абриколь, но потом взглянула на циферблат и поняла, что час, мысленно выделенный на расследование, прошел. Дело она раскрыла.
По крайней мере, Ванда так думала. Все ниточки связались в узелки, все поступки получили объяснение, и картина преступления промелькнула перед ее мысленным взором, как тизер страшного фильма под названием «Не пытайся обмануть судьбу».
Она поднялась на ноги. Нужно было предпринимать решительные шаги. В конце коридора Ванда заметила Василия Ильича с неизменной тележкой. Терзаемый внутренними демонами, уборщик за сегодняшний день так вылизал весь двадцать первый этаж, что в глянцевый пол можно было смотреться, как в зеркало.
Ванда знала, что мучает Василия Ильича, понимала, чего он боится, но пока что ей приходилось делать вид, будто она все еще находится в полном неведении. Надо было решить, кому первому рассказать о совершенном преступлении и ещё - как сделать так, чтобы ее выслушали.
Единственным человеком, обладающим достаточной властью, компетентностью и умом, был ее новый начальник Муромцев. Если рассказать обо всем очаровательному Володе, первое, что он сделает – это вызовет начальника охраны. Начальник охраны позвонит в полицию. Полиция приедет, заберет труп, а заодно заберет Ванду, которая отыскала этот труп. Короче, ничего хорошего.
Муромцев наверняка сообразит, как лучше поступить, чтобы и волки были сыты, и овцы целы.
Когда Ванда снова возникла на пороге офиса, великое перемещение мебели уже состоялось. Измученный Муромцев широко махнул рукой, показав на канцелярского монстра, вытянувшегося вдоль панорамного окна.
- Добро пожаловать на рабочее место, - сказал он, впрочем, без всякой торжественности. И тут же схватился за поясницу. – Давненько я не занимался физическим трудом…
Дядька, который помогал таскать мебель, весело заметил:
- Труд облагораживает обезьяну и делает из нее человека.
- По-моему, всё наоборот, - возразил Муромцев. - Труд превращает человека в обезьяну. В сильно уставшую обезьяну.
- Николай Николаевич, - заявила Ванда таким тоном, что с лица Муромцева мгновенно слетело бесшабашное выражение. – Я должна вам кое-что сказать.
Тот помрачнел.
- Вы что, уже передумали у нас работать? Не хотите быть секретаршей, а хотите быть владычицей морскою?
- Да нет, дело не в этом. Мне кажется, я раскрыла убийство. И еще мне кажется, что я знаю, где лежит труп.
Дядька, получив плату за услуги, открыл дверь и перед тем, как исчезнуть, предсказуемо сострил:
- Когда кажется, креститься надо!
Муромцев проводил его невидящим взглядом, после чего снова уставился на Ванду и спросил:
- Вы что, шутите?! – Но, правильно оценив выражение ее лица, тут же сам себе ответил: - Нет, вы не шутите.
Он потер ладонь о ладонь, как будто бы замерз и захотел согреться, прогулялся туда-сюда по кабинету, насвистывая мелодию танго «Карменсита». Ванда ждала. Цицианов с испуганным видом притаился возле стеллажа.
- Ладно, хорошо. Давайте начнем с трупа. Сначала покажите его мне.
- Тогда пойдемте. - Ванда вышла в коридор, сделала несколько широких шагов и взялась за ручку двери аутсорсинговой компании «Настоящий бухгалтер». – Мы ведь можем туда войти, нас не выгонят?
- Не выгонят, - пообещал Муромцев. Сейчас он был серьезен, как Папа Римский во время коронации. – Не бойтесь, я вас в обиду не дам.
Их никто не остановил и даже не спросил, что они тут делают. Десятки пальцев стучали по компьютерным клавишам, телефоны стрекотали, как вошедшие в раж кузнечики.
Ванда вышла на балкон, который все еще вонял краской, хотя краска, конечно, давно высохла. Так же, как и в прошлый раз, она оперлась о перила балкона и, крепко схватившись за них, посмотрела вниз. Муромцев тоже подошел, свесился и посмотрел.
- И чего? – спросил он. – По-моему, никакого трупа нет.
- Он там, - возразила Ванда. - Упал между кустами. Думаю, сверху тело было хорошо видно. Но потом его замаскировали.
- Зачем?
Муромцев оказался тем человеком, которого Ванда могла бы полюбить всем сердцем. Он был немногословен и сдержан, как капитан большого корабля.
- Чтобы протянуть время, - ответила она. – Убийце требовалась фора, чтобы скрыть следы преступления. Классическая ситуация.
- Ладно, - Муромцев отлепился от перил и посмотрел на Ванду сверху вниз – рост у него был приличный. – Тогда давайте сделаем так. Вы сядете за свой новый стол и разложите по стаканчикам ручки и карандаши. А я спущусь вниз, обогну здание и загляну в кусты. А потом, вне зависимости от результата, снова вернусь сюда, к вам. И мы вместе решим, что дальше делать. Идёт?
Ванда кивнула. Пока Муромцева не было, она раскачивалась в выделенном ей кресле, которое явно знавало лучшие времена. Она не нервничала, а просто ждала. Муж говорил, что у нее самурайская выдержка. Это было правдой. Выдержку она приобрела во время работы в частной школе, где обучались дети очень богатых и высокопоставленных родителей. И у этих родителей была такая развлекуха – они постоянно являлись в учительскую и орали на учителей. Ученики знали это и ходили с мордами котов, нализавшихся сметаны.
Муромцев вернулся через десять минут.
- Ванда, вы ведьма, - заявил он с порога. – Труп действительно там, где вы сказали.
Продолжение рассказа: