Искать работу – всё равно что искать нового мужа. Сначала кажется, что вокруг полно возможностей, но когда доходит до дела, всё время что-то оказывается не так.
Сегодня это был уже пятый предполагаемый начальник, который выглядел смертельно уставшим и смотрел на посетительницу из-под полуприкрытых век с выражением откровенной неприязни. Ему было в районе сорока пяти, но взгляд намекал, что это только видимость, на самом деле ему сто сорок пять и он повидал уже всё на свете. Тёмные волосы, лёгкая небритость, тяжелый подбородок.
- Вы кто? – спросил он низким хриплым голосом.
- Ванда Горелик, соискательница.
- Ванда? – с недоверием переспросил тот. - И что вы тут ищете? Или соищете?
Он повернул голову и переглянулся с тощим длинным типом, похожим на оживший циркуль, который стоял возле высоких стеллажей, занимавших всю стену в торце огромного помещения. Тот хмыкнул и пожал плечами.
- А вы, полагаю, только начинаете работать? – в свою очередь спросила Ванда, озираясь по сторонам. – Это новая фирма?
Вдоль остальных стен стояли пустые и заваленные бумагами столы, разномастные коробки и пластиковые контейнеры, кучи книг громоздились в открытых шкафах. На аутсорсинговую компанию «Настоящий бухгалтер», разместившую объявление о поиске администратора, эта контора была вовсе непохожа.
Помещение находилось на двадцать первом этаже офисного здания, такого огромного, что в нем расположился целый маленький город.
- Да нет, мы работаем уже пятый год, - все тем же хриплым замогильным голосом сообщил предполагаемый босс.
- Как я могу к вам обращаться? – поинтересовалась Ванда.
- Николай Николаевич Муромцев. К вашим услугам. - Он превозмог себя и встал со стула, возможно, из вежливости. А возможно, у него просто были какие-то дела, которые несподручно было делать сидя.
Он тяжело вздохнул и оглядел посетительницу с ног до головы.
Ванда отлично знала, какое производит впечатление. Неоднозначное. С ходу люди никогда не могли сказать – какая она. Ей недавно исполнилось тридцать четыре года. Средний рост, среднее телосложение, каштановые волосы до плеч, точеные и правильные черты лица; на лице ничто не выделялось особо – ни глаза, ни нос, ни подбородок. Не было бровей домиком, пикантных родинок и невероятных ресниц. Мама всегда говорила Ванде: «Чтобы оценить твою красоту по достоинству, детка, к тебе нужно как следует приглядеться».
- Николай Николаевич, вынуждена спросить…
Она не успела договорить, потому что дверь конторы внезапно открылась. На пороге возник человек в распахнутом пиджаке и сбитом набок галстуке. У него был такой вид, будто он только что с кем-то дрался, вышел победителем и теперь не прочь закрепить победу.
- А вот и вы! – воскликнул вновь прибывший со страшным злорадством, оглядев всех находящихся в кабинете людей по очереди. – Пять месяцев! Пять месяцев вы морочите мне голову! Меня достали ваши хамские отписки, ваши вечные «завтраки», которыми меня кормят с утра до вечера. Где моя голова?! Я требую, чтобы мне немедленно отдали мою голову! И при этом с извинениями и компенсацией!
- Ваша фамилия, наверное, Карасёв? – высоким ломким голосом спросил человек-циркуль, оторвавшись от разбора картонных папок и хлопая круглыми глазами.
- Наверное, – саркастически воскликнул посетитель и расхохотался нехорошим смехом. – Догадались, да? Вот вы кто такой? Завхоз?
- Искусствовед, - с некоторой обидой в голосе ответил тот. – Максимилиан Цицианов. - Видите ли, ваша голова непонятным образом затерялась.
- Я так и думал! – пришелец снова расхохотался. В его смехе послышались истерические ноты.
- О какой голове идет речь? – вполголоса спросила Ванда у Муромцева, который мрачно взирал на посетителя и шевелил бровями.
- О голове Будды, - ответил тот. – Китай, семнадцатый век, редкая вещь для коллекционера.
- Вам бы надо успокоиться, - заявила Ванда, обращаясь прямо к Карасёву, который продолжал хохотать и, судя по всему, никак не мог остановиться.
Тот проглотил последний раскат смеха и уставился на нее исподлобья. И внезапно гаркнул:
- Не сметь обращаться со мной, как с душевнобольным!
Топнул ногой, резко подавшись при этом вперед, и оказался нос к носу с Вандой. Любой человек от неожиданности отшатнулся бы или хотя бы вздрогнул, но Ванда даже глазом не моргнула.
Повернула голову, увидела кулер, подошла, налила в пластиковый стаканчик немного воды, после чего достала из сумочки пузырёк. Потрясла над стаканчиком. В помещении отчетливо запахло валерьянкой.
- Выпейте, - сказала она и подала стаканчик Карасёву. – Вы просто не видите, какого вы сейчас цвета. Весь малиновый, как снегирь. Мой муж недавно вот так же орал на меня, потому что его башмаки стояли не в том месте, где положено. Орал, орал, потом побагровел, упал на пол и умер.
Теперь на Ванду во все глаза смотрел не только Карасёв, но и Муромцев с Цициановым.
Предмет ее заботы испуганно смолк, взял стаканчик и одним махом влил в себя содержимое. Сказал «спасибо» и осторожно опустился на стоявший поблизости стул, будто впервые осознав собственную хрупкость.
- Полагаю, вы не аутсорсинговая компания, - обратилась Ванда к Муромцеву, точным движением отправив пустой стаканчик в канцелярскую корзинку для мусора.
- Аутсорсинг напротив, - ответил тот. – Меняли таблички на новые, и кто-то из персонала их перепутал.
- А вы, получается?..
- Аукционный дом «Золотая чаша».
- Скажите, эта голова Будды… Она числится в каких-нибудь документах?
- Только в списке аукционных лотов. А что?
- Но тот аукцион прошёл пять месяцев назад, - слабым голосом произнес Карасёв со своего стула.
- Можно взглянуть на этот список? – Ванда говорила так уверенно и спокойно, что не подчиниться ей было попросту невозможно.
- Пожалуйста. - Муромцев подошел к письменному столу возле окна и достал из ящика прозрачную папку. Подал ей. – А что вы рассчитываете там найти?
- Все лоты были проданы? – ответила она вопросом на вопрос.
- Те что проданы, помечены зеленым маркером, - нервно подсказал Цицианов. Скорее всего, именно он был ответственен за исчезновение злосчастной головы.
- Гм. А где находятся непроданные?
- Розданы владельцам. А те, что принадлежат нам, вон в том ящике. Видите, он надписан? Аукцион 589.
- Можно я взгляну?
- Я уже сто раз смотрел.
Цицианов забежал перед ней, поднял весьма тяжелый, судя по всему, деревянный ящик, и водрузил на огромный, похожий на верстак, стол. Если он постоянно таскал такие тяжести, странно, что до сих пор не нарастил мускулы.
В ящике лежали вещи, большей частью завернутые в пузырчатую пленку, так что Ванде пришлось задать искусствоведу новый вопрос:
- Где здесь лот номер… - Она сверилась со списком. – Восемьдесят четыре?
- Пиксида?
- Да, вот тут написано – пиксида, металл.
Цицианов добыл из ящика плотно завернутый предмет, освободил от пленки и водрузил на стол. Это и была пиксида - довольно объемный круглый сосуд с крышкой. В древности женщины использовали такие для хранения украшений и косметики. Бестрепетной рукой Ванда подняла крышку, заглянула внутрь и сказала:
- Прошу любить и жаловать – голова Будды.
В одну секунду трое мужчин оказались возле стола и, едва не стукнувшись лбами, заглянули в сосуд. Статуэтка, изображающая голову Будды, действительно, покойно лежала внутри, лицом вверх. Будда едва заметно улыбался.
Вскоре Карасёв уже баюкал обретенную ценность, крепко прижав ее к телу. Когда после долгих переговоров и обсуждений он, наконец, удалился, отчаянно воняя валерьянкой, Муромцев повернулся к Ванде.
- Покажите-ка мне то объявление, которое заставило вас прийти сюда.
Ванда достала из сумочки телефон, открыла объявление и повернула дисплей так, чтобы удобнее было читать.
- Мгм. Буду платить вам на двадцать процентов больше, чем обещали они. С сегодняшнего дня вы в штате.
- Какую должность вы мне предлагаете? – спросила Ванда без тени волнения.
- Администратора.
- А мои обязанности? Что мне нужно будет делать?
Муромцев мрачно оглядел помещение и ответил, пожав плечами:
- Администрировать.
- Я согласна, - спокойно ответила Ванда. – Когда и как мы оформим наши отношения?
Муромцев не успел ответить. В коридоре послышался ужасный шум. Какая-то дверь с грохотом стукнулась о стену, заверещала женщина, ей вторили громкие мужские голоса.
Цицианов первым решил выяснить, что случилось. За ним потянулись остальные. Выглянув в коридор, они увидели двух охранников, уборщика с металлической тележкой и группку взволнованных женщин в офисных костюмах.
- Вот и ваш аутсорсинг, - пробормотал Муромцев. – То есть ваш бывший аутсорсинг. И, обращаясь к одному из охранников, спросил: - Володя, что у вас тут случилось?
Володя – высокий и крепкий парень в черных брюках с лампасами и голубой форменной рубашке – повернул к ним симпатичное лицо. Именно таким лицом, как казалось Ванде, должен был обладать Иванушка-дурачок из русских народных сказок. Белобрысый, голубоглазый, нос картошкой, простодушный взгляд, а в плечах – косая сажень.
- Человек пропал. Вчера не отметился на выходе. Электронная система ведь не может врать. Посмотрели по камерам – ничего. Даже на лифте не спускался. Судя по всему, он исчез где-то здесь, на двадцать первом этаже. К вам он случайно не заглядывал?
- Нет-нет! – испуганно ответил вместо босса Цицианов. – Ничего живого мы не храним.
У охранника мгновенно потемнело лицо.
- Только аукционные лоты, - добавила Ванда, улыбнувшись.
Володя остановил на ней взгляд, ненадолго замер, потом улыбнулся в ответ. Улыбка у него тоже была сказочной. В прямом смысле слова.
- А что за человек пропал? – догадался, наконец, спросить Муромцев.
- Леонид Локтев, - встряла в их разговор суетливая молодая женщина в светлом пиджаке и узкой черной юбке. Стрижка-шапочка и острый нос делали ее похожей на птичку. - Он не бухгалтер, занимается привлечением новых клиентов. Такой, знаете, совершенно незаметный тип.
- Нет, я с ним незнаком, - покачал головой Муромцев. – Максимилиан, кажется, тоже. – Цицианов кивнул. – А девушка только что пришла устраиваться на работу. Кстати, Володя, ей нужно сделать пропуск. Займёшься?
- Конечно, - расцвёл тот. – Вот сейчас опросим людей и отправимся на первый этаж, в бюро пропусков, хорошо? Вас как зовут?
- Ванда.
- Ванда, - мечтательно повторил Володя.
Все всегда повторяли её имя, стоило только его назвать.
- Я подожду, пока вы проведёте свой опрос, побуду с вами, - заявила она и повернулась к Муромцеву. – А вы пока что организуйте мне рабочее место. Мне будет нужен стол. Да, и кресло, желательно у окна, благо, окон у вас много.
- Хотите смотреть на город с высоты птичьего полёта? – поинтересовался Муромцев, который, кажется, не ожидал, что им начнут управлять.
- Нет, всё только в целях экономии, будет меньше расходов на электричество.
На самом деле Ванда заинтересовалась исчезновением незнакомого ей Леонида Локтева. Она вообще была любопытным и наблюдательным человеком и постоянно подсказывала не слишком догадливым людям, что, как и почему. Вдруг и сейчас удастся заметить что-нибудь такое, что ускользнет от взгляда охранников?
Кстати, коллега Володи, второй охранник, на роль надежного защитника явно не годился – он был низкорослым и довольно щуплым, хотя держался важно.
- Ну, а ты, Василий Ильич, что знаешь? – обратился он к старику-уборщику, который все это время стоял абсолютно молча, двумя руками держась за ручку своей тележки. – Может, вчера заметил что-то странное на этаже?
Уборщик завел глаза к потолку, будто хотел проверить, не капает ли на него сверху, и сказал:
- Было. Было странное. Балконную дверь кто-то покрасил у них, у этих… И перила на балконе.
- Да, - покивала женщина-птичка. – Ужасно краской пахнет.
- И что тут странного? – удивился второй охранник.
- Никто не знает, кто это был, - уборщик пожал плечами. – Рабочих не посылали красить, а поди ж ты.
- Там у нас курилка, на балконе, - снова защебетала женщина. – Все курильщики в ауте. Приходится ездить на лифте на улицу. И дверь покрасили, и пепельничку украли. Безобразие.
- Других происшествий не было? – уточнил Володя. – Больше нечего рассказать?
- Больше нечего, - помотал головой уборщик.
- Ладно, давайте посмотрим.
Володя первым вошёл в дверь, на которой было написано: «Аукционный дом «Золотая чаша». Ванда отправилась следом, мимолетно подумав: вдруг перепутанные таблички и исчезновение Локтева как-то связаны? Явился, например, такой Карасёв, как к ним сегодня, повздорил с Локтевым и прикончил его. Только куда, в таком случае, он дел труп?
Продолжение:
