Следы преступления
Это было заказное убийство. Без вариантов. А какие еще могут быть версии? Винтовка с оптикой лежала на чердаке здания, расположенного в двухстах метрах напротив трупа авторитетного бизнесмена. Бывшего авторитетного, бывшего бизнесмена. Лежку стрелка нашли быстро. Следов много. И все они говорили о факте, что стрелок долго ждал. В наличии также были следы, которые могли изобличить убийцу полностью и окончательно. Но не все было гладко. Не бывает так в заказных убийствах, чтобы все гладко. Это относилось, прежде всего, к главной улике, которая в будущем должна была обеспечит идентификацию личности подозреваемого. Улика была биологического происхождения. Точнее, представляла собой отходы жизнедеятельности человека. Кучей.
Одно складывалось с другим. Необходимость застала преступника в необорудованном помещении и врасплох. Объем материала для потенциальных исследований однозначно указывал, проблема у стрелка была настолько большая, что удержать внутри себя все свои тайны он был не в силах. Наверно мог бы и собой унести, но явно здраво рассудил, при отходе с позиции и при попытке растворится в просыпающемся городе - запах станет демаскирующим фактором. Далеко бы незамеченным не ушел. Вот и, рискуя, оставил на месте преступления объект, по которому потенциально он мог быть изобличен. Не профессионально такое конечно. Выстрел исполнил, значит, профессионально, а со следами справиться не смог. Всем было сильно жаль, потому что без этих следов преступления все было бы намного проще. И понятнее.
Первая идея, возникшая в следственной группе – биология стрелку не принадлежит, но понимали, версия жиденькая. Спасительную мысль слушали молча и с энтузиазмом, уже готовы были согласиться. Возразил судмедэксперт. Ему успели рассказать, там внизу. Поди и ржали, когда рассказывали. Эксперт улику исследовать на место не пошел, только распорядился - следы изъять. Попутно проконсультировал следователя, что сами по себе биологические отходы жизнедеятельности, скорее всего, интереса не представляют, но есть предположение, что данный материал, с некоторой долей вероятности, содержит в себе кровь, а по крови можно искать и идентифицировать убийцу, но к его глубокому сожалению, он очень занят непосредственно трупом. Быстро собрался и с убитым уехали делать последнему вскрытие. Очень торопился.
Прибывшее на место преступление руководство, основываясь на пожелании судмедэксперта, не слушая никакие иные мнения, приказало - важную улику приобщить к материалам дела. При этом намекая, что данным подлым образом мерзкий убийца выразил свое презрение к правоохранительной системе государства в целом, что должно быть наказуемо особенно. А как еще можно было расценивать произошедшее, раз преступник не побоялся не уничтожать доказательства. Прежде всего винтовку с оптикой, а также гильзу. Но в воздухе, помимо запаха, витала мысль, в большей степени имелось ввиду не винтовка.
Любые возражения игнорировались, руководство оставалось не преклоненным – в следственной группе достаточно обученных специалистов, которые способны изъять с места преступления следы биологического происхождения, и отразить процедуру в протоколе надлежащим образом. Лично выслушавшему приказ об исполнении следователю важняку, торжественно передали оставленный судмедэкспертом для процессуальных действий специальный пакет и резиновые перчатки.
Оснастив процесс сбора доказательств всем необходимым, медик эксперт не озаботился донести до следственной группы требования к объему биологического материала, достаточного ему для исследований, что вызвало новые споры, которые прекратило все то же руководство, уточнив поставленную задачу, напрямую вытекающую из функционала по надзору за процессом расследования. Без вариантов – изъять всю кучу. Материал был собран, опечатан, важняк повез изъятое на экспертизу.
Учитывая, что событие произошло в субботу утром, количество работников правоохранительных органов, в том числе экспертов всех видов, непосредственно на рабочих местах, было ограничено. На весь город работал только один судмедэксперт. Он успел довезти труп до анатомички, но задерживаться там не стал, убыв в срочном порядке в другой район. Это исключало возможность передачу ему биологического материала в работу. Как минимум, не представлялось возможным вручить опечатанный пакет, с целью вдумчивого поиска и оценки доказательств. Все откладывалось до воскресенья. А если быть реалистичным, то рассчитывать следовало минимум до понедельника. Следователь привез улики в отдел.
Уже в отделе, при отсутствии у кого-либо вокруг значимого опыта по обращению с подобного вида уликами, в результате несложных мыслительных операций, коллегиально, сформировалось позиция - биологические следы имеют крайне ограниченный период времени, когда они остаются полезными для следственных действий. В том числе учитывался фактор, что пакет хоть и был опечатан, но печати полностью не скрывали запах места преступления. И два дня - это долго. Продлить срок годности доказательства в целом просто, необходимо лишь его заморозить. Трудности в заморозке пакета с биологической активностью убийцы не предполагались. Зима, на улице минус двадцать пять. Пакет, приобщенный к протоколу осмотра места происшествия, был упакован в еще два, попроще. Верхний с логотипом продуктового супермаркета, располагавшегося недалеко от отдела, соответственно, такие пакеты «про запас на всякий случай», присутствовали в избытке. Первоначально этому значения не предали, что тоже не профессионально.
Процесс заморозки представлял собой вывешивание конструкции из пакетов за окно, путем привязывания к ручке форточки. Исполнив все задания, уставший следователь углубился в изучение собранных материалов, кроме биологических, конечно, он же не эксперт. Доказательства пребывания убийцы на месте производства выстрела оставались за окном, под прямым визуальным контролем. За окном первого этажа, кстати. Утомившись суточным дежурством, важняк ночью уснул, что вполне естественно. Уснул, уткнувшись лбом прямо в протоколы на столе.
Утром ключевого сотрудника следственной группы, которому были доверены доказательства, разбудил телефонный звонок судмедэксперта. Накрученный начальством, самостоятельно осознавая срочность и важность поиска в изъятой улике именно следов крови и проведения с ней нужных манипуляций, он требовал срочно доставить пакет ему. Следователь, открыв окно, пришел в ужас! Он выявил очередное преступление! Невозможное. Отдел полиции был обворован. Пакет исчез. Вчерашнее присутствие доказательства в отделе выдавал только обрывок ручки пакета другого, того, из рядом супермаркета.
Срочно организовали розыск. Само собой, улика имела принципиальное значение для процесса расследования, шла по резонансному делу, но и факт, что доказательство было утрачено именно в отделе полиции, бросало тень на всю полицию города. «В ружье» хотели поднять вообще всех! Однако опера логично предположили - рано. Не стоит выносить сор из избы, объявляя на весь город о казусе, случившимся в их отделе. Тем более пришлось бы рассказывать очень многим какого рода предмет, с какими специальными признаками нужно искать. После такого, всем сотрудникам отдела от запаха неудачников не было бы никакой возможности отмыться уже никогда. Предложенная операми версия о случившемся и направление поиска были определены и выглядели вполне обоснованными и реалистичными.
Вряд ли кражу совершил тот самый наемный убийца и именно с целью уничтожения изобличающей его улики, ведь данная опция была доступна ему изначально. А вот надписи на наружном пакете, в который с осторожностью было уложено все нужное, и сыграли злую шутку. Явно вор позарился именно на логотип продуктового магазина. Значит, обнаружив внутри не продовольственные товары из супермаркета, а скорее даже наоборот, злоумышленник, после постигшего его разочарования, в силу возникшего диссонанса от несоответствия направленного умысла и полученного результата, просто обязан был избавится от замороженного предмета с печатями как можно быстрее.
Данная версия была признана правдоподобной, ее отработка сужала область поиска до мусорных баков, которые виднелись в двухстах метрах от здания отдела. К тому же, все выглядело крайне символично. Улика, найденная в двухстах метрах от жертвы - она просто обязана была быть в этих на двести метров удаленных от отдела баках.
Исполнители поисковой операции определились быстро. Двое, со вчерашнего вечера несознательных граждан, которым пятнадцать суток пообещали заменить часом работы во имя правосудия. Эти двое, ставшие с утра сознательными, прониклись моментом и согласились оказать помощь следствию. Им было проще, они пахли совершенно одинаково с содержимым баков, тех, не далеко от отдела. Договоренность была подкреплена материально. В качестве премии добровольным помощникам правоохранительных органов пообещали бутылку, хоть не полную, но содержащую точно более половины жидкости, что полицейские использовали для протирки случайных царапин. Появление в отделе бутылки выяснять не стали, в данной ситуации ее полезность была очевидна всем, руководству тоже.
Опера оказались правы. На сто процентов. И даже менее чем за час, репутация отдела полиции была восстановлена. Следствие получило искомое, после которого возвращенное доказательство уже просто обязано было стать ключевым, безапелляционно подтверждая нахождение пока неустановленного лица на месте дерзкого преступления. Однако, учитывая время планирования операции, время на ее приготовление, сам, хоть и не продолжительный, но поиск, и в большей степени период ликование от хорошо проделанной работы, к моменту завершения всего описанного, сутки перевалили за полдень. Экспертиза откладывалась на завтра.
Снова хранить за окном неопровержимые доказательства, за которые следователь отвечал лично, он отказывался на отрез. Даже на втором этаже. Единственным вариантом решения был холодильник с морозильной камерой, в который все сотрудники отдела складывали свои обеды. Как правило, непосредственно морозильная камера была свободна, но факт нахождения следов подлого убийцы, да еще с учетом, что эти следы побывали в месте, с неоднозначной для продуктов питания репутацией, такое людей в погонах коробило сильно. Споры возникли нешуточные. Разговор шел на повышенных. До применения табельного оружия не дошло, но было не просто. Вопрос разрешил начальник отдела лично. Приказ был категоричен. Сохранность вещественных доказательств - обеспечить, недовольных назначить караулить место хранения, то есть холодильник. Таких правда не нашли, никто и не собирался высказывать претензии лично целому полковнику. Доказательства надежно пролежали в морозилке до понедельника.
Искомая кровь в биологических следах найдена не была. Это расстроило весь отдел. Пользоваться холодильником отказались даже те, кто не принимал участи в обсуждении процедур обеспечения улики и были лишь наслышаны о событиях на выходных. Убийцу в итоге задержали, не настолько он оказался профессионал, хоть и винтовку с гильзой оставил на месте преступления. Другие улики тоже сыграли свою роль, пусть и не решающую, но психологический портрет по характеру действий преступника следственная группа составила правильно, что явно помогло им в раскрытии преступления и изобличении наемного убийцы.
© Copyright: Сергей Сороковиков, 2024
