Вечером 7 июля 1942 года произошло событие, имеющее значительное значение в истории обороны Воронежа: командование советской 40-й армии впервые после начала наступления немцев на город организовало контрудар против противника.
Наступление моторизованной дивизии «Гроссдойчланд» на Воронеж, в ходе которого к вечеру 5 июля возникла угроза оккупации северо-западной части города, заставило советскую сторону предпринять решительные ответные действия. Необходимость проведения контрудара была очевидна. Именно с этой целью командование 40-й армии решило освободить село Подгорное, имеющее стратегическое значение и находящееся к северу от Воронежа. Воронежский историк В.А. Шамрай подчеркивает важность этого события:
«Расположение Подгорного в междуречье Дона и Воронежа и центральное место этого пункта, своего рода «северных ворот» Воронежа, в системе обороны ближайших подступов к городу во многом предопределили необходимость и неизбежность ожесточённого сражения за Подгорное в июле 1942 года».
Но откуда взять силы для ответного удара? Оборонявшая город 232-я стрелковая дивизия была существенно ослаблена после нескольких дней боев. Части 40-й армии под командованием генерал-лейтенанта М.М. Попова потеряли боеспособность после девятидневной обороны на Воронежском направлении, находились за пределами города и отступали под давлением немецких войск. В этих условиях штаб 40-й армии принял решение сформировать сводную группу, в состав которой вошли 18-я мотострелковая бригада, оборонявшая окраину Воронежа, и части 14-й танковой бригады и 121-й стрелковой дивизии, дислоцированные неподалёку от города.
Формирование сводной группы происходило в большой спешке. Рассмотрим, как проходило её создание. 6 июля штаб 40-й армии в 15:30 издал несколько боевых распоряжений:
«Боевое распоряжение №0476. 15:30. Командиру 121-й сд. Командующий приказал: во изменение поставленной ранее задачи подготовить дивизию к совершению марша в район северной окраины Воронежа. Один стрелковый полк с 297-м артиллерийским полком выбросить немедленно в район КП командующего армии в район МТС восточнее Подгорного. Туда же выслать немедленно своего офицера связи. Вам лично явиться к нему же».
Подразделения 121-й стрелковой дивизии оказались под ударом вражеских сил в ходе начавшегося 28 июня немецкого летнего наступления «Блау» и в течение следующей недели с боями отступали к реке Дон. 4 июля генерал-майору П.М. Зыкову, командиру дивизии, поступил приказ от штаба 40-й армии: «занять оборону по линии Перлёвка – Землянск фронтом на север и предотвратить прорыв врага к переправам через Дон в направлении от Старых Семилук до Перлёвки», что и было выполнено. К утру 6 июля подразделения 121-й дивизии продолжали прикрывать переправы через Дон. Получив боевое распоряжение №0476, генерал-майор Зыков отправил ответное сообщение командующему армией, генерал-лейтенанту М.М. Попову, в котором говорилось:
«Командующему 40-й армией. Согласно Вашему распоряжению 06.07.1942 имеющийся налицо личный состав 705-го сп выброшен для прикрытия переправы в районе Гнездилово и батальон 574-го сп с одним дивизионом 297-го ап выброшен для прикрытия переправы в район Хвощеватка. 383-й сп приводится в порядок как имевший большие потери 05.07.1942 в районе Гнилуша. Таким образом, выбросить немедленно на северную окраину города Воронеж не могу. Отдано распоряжение 705-му и 574-му сп в составе двух батальонов (каждый по одному батальону) выйти согласно Вашему последнему приказу на северную окраину города Воронеж. Срок их выхода будут зависеть от того, насколько они продвинулись вперёд согласно Вашему приказу для прикрытия переправ, имея в виду, что красноармейский состав в течение восьми суток находится в напряжённой боевой обстановке без отдыха и нормального питания. Офицер-делегат связи к Вам командируется. Я прибуду по отдаче соответствующих распоряжений. Командир 121-й сд генерал-майор Зыков».
В итоге, для атаки на Подгорное командир 121-й стрелковой дивизии смог выделить лишь два батальона — по одному из 705-го и 574-го стрелковых полков. Однако после предыдущих сражений и понесённых потерь численность личного состава этого объединённого отряда 121-й стрелковой дивизии была небольшой.
Ещё одно боевое распоряжение штаба 40-й армии от 6 июля было отправлено командиру 14-й тбр подполковнику С.Т. Стызику:
«Боевое распоряжение №0478. 15:30. Командиру 14-й тбр. Командующий приказал: с получением сего немедленно бригаде выдвинуться в район КП командующего — южную часть леса (3 км восточнее Подгорного) и явиться лично на КП командующего армии. Исполнение донести».
История того, как Подгорный получил в своё распоряжение 14-ю танковую бригаду, заслуживает детального рассмотрения. Эта бригада, оснащённая танками БТ-7 и «Валентайн», сражалась с первых дней немецкой операции «Блау», начавшейся 28 июня 1942 года. Утром 30 июня, в результате обстрела со стороны вражеских самолётов, погибли командир бригады полковник С.И. Семенников и заместитель начальника штаба капитан Б.Н. Яковлев, после чего управление бригадой принял подполковник Стызик. Вскоре 14-я тбр отступила к реке Олым, попав в зону ответственности 284-й стрелковой дивизии, чей командир, подполковник Н.Ф. Батюк, попытался использовать бригаду для достижения целей, поставленных его дивизии.
Утром 2 июля подполковник Батюк приказал 14-й танковой бригаде поддержать наступление частей 284-й стрелковой дивизии и выбить врага из территории совхоза Озерки. Однако в бой бригада не вступила ни утром, ни днём. Новый командир не спешил участвовать в боевых действиях, аргументируя это необходимостью организации личного состава и технического обеспечения. Подполковник Батюк не мог заставить подполковника Стызика немедленно выполнить его приказ, так как бригада не находилась под его непосредственным командованием. В итоге 14-я танковая бригада всё же начала наступление, но это произошло уже вечером. Два её танковых батальона атаковали позиции противника в районе совхоза Озерки, однако они столкнулись с огнём немецких противотанковых орудий и, потеряв три танка «Валентайн», были вынуждены отступить на исходные рубежи.
Дальнейшие события, связанные с 284-й стрелковой дивизией, которая оборонялась в районе Касторного, развернулись без участия 14-й танковой бригады. Подобно многим другим частям, не подчинявшимся напрямую подполковнику Батюку, бригада ушла в восточном направлении. Вероятно, подполковник Стызик осознавал, что не способен в полной мере управлять 14-й танковой бригадой, и стремился избегать столкновений с врагом, чтобы сохранить материальную часть. Оценку ситуации, сложившейся в бригаде в тот период, приводит российский исследователь И.Ю. Сдвижков в своей книге «В июле 1942. Оборона Касторного. Правда и вымысел»:
«Разлад в управлении 14-й тбр, помимо гибели и выхода из строя ряда её старших офицеров, назначения (возможно, неудачного) нового оглядчивого и не готового к такой роли комбрига, осложнялся и тем, что комиссар бригады не оказывал так требующихся ему в новой должности помощи и содействия. Вероятно, по-своему переживая всё происходящее вокруг, он… запил».
К 5 июля бригада достигла района Хвощеватки, где защищала переправу через Дон для частей 121-й стрелковой дивизии, после чего перешла на левый берег реки. Уже 6 июля 14-я танковая бригада сосредоточилась в лесном массиве в километре к югу от села Старое Животинное и получила распоряжение двигаться в сторону командного пункта командующего 40-й армией, расположенного поблизости от населённого пункта Подгорное. К этому моменту в бригаде осталось только около половины танков от изначального количества на 28 июня; остальные были потеряны в ходе редких боёв, атак авиации противника, или вышли из строя в процессе маршевого движения. Оставшиеся машины были в плохом состоянии: многие имели повреждения, и некоторые даже приходилось буксировать. Также ощущалась нехватка личного состава: у некоторых экипажей было только по два человека. Несмотря на это, штаб 40-й армии не имел других танковых подразделений для поддержки наступления на Подгорное, поэтому было решено использовать 14-ю танковую бригаду в намеченной операции.
Третьим подразделением, вовлечённым в спешно формируемую объединённую группу, стала 18-я мотострелковая бригада, возглавляемая полковником В.К. Максимовым. Будучи частью 18-го танкового корпуса, 18-я мотострелковая бригада была новообразованным соединением с бойцами, у которых в большинстве своём не было опыта в сражениях. Это же верно и для всего персонала 18-го танкового корпуса, подразделения которого в начале июля 1942 года были быстро перевезены железной дорогой под Воронеж. Помимо 18-й мсбр, в корпус входили ещё три танковых бригады, которые, после разгрузки, немедленно отправлялись на опасные направления и сразу вступали в схватки. Так, 110-й и 181-й танковые бригады уже 5 июля вынуждены были обороняться от атак немецкой 24-й танковой дивизии, наступавшей с юго-запада на Воронеж. На следующий день, 6 июля, в бой вступила 180-я танковая бригада, перед которой стояла задача ликвидировать немецкий плацдарм в области Придачи.
Весь этот период 18-я мотострелковая бригада не участвовала в сражениях. Это объясняется тем, что её техника прибыла в Воронеж отдельно от бригады и без водителей, а также из-за полного отсутствия боеприпасов. Даже после устранения этих проблем, 18-я мсбр оставалась не полностью готовой к бою из-за значительного недокомплекта младшего командного состава. Как и другие части 18-го танкового корпуса, бригада не имела радиосвязи и получала приказы только через связных. Изначально 18-я мсбр обороняла рубеж на окраине леса к северо-западу от села Чертовицкое, прикрывая Задонское шоссе. Позднее, в соответствии с новым распоряжением командира корпуса, 7 июля в 09:00 бригада была перемещена на новый оборонительный рубеж вдоль южного края леса севернее села Подгорное.
Утро 7 июля. Немцы захватывают Подгорное
Теперь давайте проанализируем информацию, предоставленную немцами, чтобы выяснить, какие силы враг выделил для защиты Подгорного к вечеру 7 июля. Примечательно, что за сутки до этого в деревне не находилось ни советских, ни немецких войск. Это подтверждается записью от 6 июля в журнале военных действий дивизии «Гроссдойчланд», которая вела наступление на Воронеж с северо-запада:
«Штурмовые группы, посланные из пехотных полков на окраины Воронежа и Подгорного, отмечают лишь слабое вражеское сопротивление в западной части Воронежа. Подгорное, согласно сообщениям, противником не занято».
К этому моменту подразделения мотодивизии «Гроссдойчланд» захватили мосты через Дон, а также заняли Рабочий посёлок и Подклетное, расположенные на его левом берегу. 605-й стрелковый полк 232-й стрелковой дивизии, оборонявший данную территорию, понёс серьёзные потери и был вынужден отступить в городской район. Уже 6 июля командующий дивизией генерал-майор Вальтер Хёрнляйн получил указание срочно передать позиции 3-й мотодивизии и покинуть город. На следующий день, к полудню, все части «Гроссдойчланда» были отведены на западную сторону Дона.
Утром 7 июля командованию западным участком боевых действий было поручено генерал-лейтенанту Гельмуту Шлёмеру, командующему 3-й моторизованной дивизией, который продолжил наступательное движение на Воронеж. Главный удар наносили со стороны Семилук усилиями 8-го моторизованного полка. Слева от него 29-й моторизованный полк, при поддержке 103-го танкового батальона, сформировал северный фланг дивизии, захватив контроль над рубежом Подклетное — роща Фигурная — северная часть аэропорта. Также было занято село Подгорное. Детали об этом можно прочесть в книге Герхарда Дикхоффа «3-я моторизованная дивизия, 3-я панцергренадёрская дивизия, 1939–1945»:
«Лётчики и разведка мотоциклетного батальона выявляют скопления русских в лесах. На основании этой информации II батальон 29-го мп (майор Гюнтер Молленхауэр) без одной роты при поддержке 1-й роты 103-го тб (гауптман Хан), наступает на Подгорное с целью переместить позиции севернее, и, тем самым иметь возможность ликвидировать русский плацдарм у железнодорожного моста через Воронеж. Наступление проходит через лишённую укрытий равнину, на которой немногочисленные хорошо замаскированные позиции на краю деревни могут оказывать батальону существенное сопротивление. Но они быстро подавляются нашими танками. После занятия населённого пункта батальон устраивается фронтом на север для обороны».
Сведения о сопротивлении, встретившем три роты II батальона 29-го мп при наступлении на Подгорное, противоречат разведданным, полученным накануне от мд «Гроссдойчланд», утверждавшим, что в этом селе нет советских военнослужащих. Однако утром 7 июля в Подгорном уже была группа красноармейцев из 2-го батальона 605-го сп, которые до этого дня обороняли Подклетное и понесли там большие потери. Вероятно, количество солдат было небольшим, примерно одна-две ослабленные роты, и они, разумеется, не смогли бы удержать наступление II батальона 29-го мп, который поддерживали танки; уже к середине дня 7 июля Подгорное полностью заняли враги. Это подтверждается также и записью из журнала боевых операций 232-й сд за тот же день:
«К 13:00, захватив рощу Фигурная, противник сосредоточил здесь до 40 танков, много бронемашин, мотоциклов и пехоты, до батальона пехоты сосредоточилось в посёлке Труд и до двух пехотных рот с танками в Подгорном».
Впоследствии на месте боя была обнаружена записка, автор которой, красноармеец Алексей Фомичёв, оставил следующее последнее послание:
«Нас осталось только семеро из 80 солдат. Фашисты лезут напролом, готовятся к атаке. Но мы будем биться до последнего патрона. Погибаем под Воронежем в селе Подгорном».
Во второй половине дня 7 июля передовые части 3-й моторизованной дивизии овладели северо-западной частью Воронежа. Командование дивизии распорядилось закрепиться на завоеванных позициях и подготовиться к возможным контратакам. 53-му мотоциклетному батальону было поручено продвинуться в северном направлении через Ново-Подклетное, осуществить разведку Задонского шоссе и установить контроль над лесными участками по обеим сторонам дороги. В процессе этой операции было выявлено сосредоточение советских войск в лесу к северу от Подгорного — это была сводная группа советских сил, которая планировала наступление на село. Однако для немцев эта находка не стала сюрпризом.
Атака
В советской литературе представлено яркое описание этого сражения, созданное на основе архивных материалов известным историографом воронежского сражения А.И. Гринько в его книге «В боях за Воронеж. Хроника героической обороны города»:
«Ровно в 19 часов по Подгорному ударили советские орудия и миномёты. Стреляя на ходу, ринулись вперёд танки с десантниками на броне, за ними последовали стрелки. Из конца в конец цепи гремело «ура». Фашисты встретили атакующих сильным огнём из всех видов оружия. У околицы села было подбито несколько наших танков, два загорелись, но остальные уже ворвались на позиции врага. Десантники спешились и теперь вместе с танкистами выбивали гитлеровцев из домов и дворов. В улицы втягивались подразделения стрелков, вторые эшелоны танков, миномётчики, расчёты лёгких орудий. Бой расширялся и уже гремел в середине Подгорного. Противник отчаянно сопротивлялся, но нёс большие потери и вынужден был отойти… Бой в Подгорном шёл с 19 до 22 часов. Вражеская группировка была полностью разгромлена… Очистив Подгорное от противника, наша контратакующая группировка продолжала движение. Танкисты ворвались в рощу Фигурную, перерезали дорогу Подклетное — Воронеж. Успех был значительным, но развить его было нечем, и наши перешли к обороне».
Однако зарубежные авторы считают иначе. Вот цитата из уже упоминавшейся книги Герхарда Дикхоффа по истории 3-й мд:
«В лесу, который расположен в двух километрах к северу, уже заметны передвижения врага. Выныривают первые русские танки. Выдвинутое влево противотанковое орудие 8-й роты 29-го мп вначале хорошо действует на фланге, но затем становится жертвой русской артиллерии. В этот день батальону пришлось отражать здесь первую атаку, которая начинается после двухчасового артобстрела. Танки подкатываются ближе, но, всё же, оттягиваются назад, после того, как первые из них попадают под обстрел. По мягко понижающемуся в направлении позиций батальона склону накатывает пехота. Батальон медлит с открытием огня, пока русские не подходят на 200 метров. Теперь он открывает огонь залпом из всех видов оружия и отбрасывает атаку назад, нанеся большие потери противнику».
Дикхоффу вторит ему ещё один зарубежный исследователь Джейсон Марк, давший своё описание этого боя:
«Командир II батальона 29-го мп майор Молленхауэр сообщил: танки приближались, но после того, как первые из них были подбиты, отошли назад. Атака пехоты шла по склону, который плавно спускался к позициям батальонов. Батальон подождал, пока русские не окажутся на дистанции 200 метров, прежде чем открыть огонь. Затем все стволы открыли огонь и отразили атаку с большими потерями [для русских]».
Также Марк приводит цитату из письма некоего ефрейтора Хубера из 3-й мд:
«К счастью, пока у нас было мало потерь в технике, у русских их было больше, потому что при приближении наши танки выбили самые тяжёлые русские танки. Когда ты это видишь, ты уверен в своих силах».
Таким образом, зарубежные исследователи считают, что советский контрудар на Подгорное вечером 7 июля был отражен в тот же день, при этом наступающие понесли значительные потери. Неожиданное подтверждение того, что Подгорное не было полностью освобождено во время атаки, содержится в книге О.Я. Фридмана и М.М. Турченко «Им в Харькове танк поручили вести», которая рассказывает о боевом пути 14-й танковой бригады. В книге упоминается подвиг младшего сержанта Андрея Корожея, разведчика бригады, который в начале боя за Подгорное был контужен взрывом снаряда и захвачен в плен. Ему удалось ночью сбежать из амбара на окраине села, в котором его заперли, оглушив немецкого часового куском деревянной скамьи. Утром 8 июля Корожей вернулся в расположение своей бригады, приведя с собой группу советских военнопленных. Если бы Подгорное действительно было полностью освобождено к вечеру 7 июля, младшему сержанту Корожею не пришлось бы бежать.
Однако настало время отвлечься от книг и обратить внимание на документы. Увы, из-за отсутствия официальных немецких отчётов о данном сражении невозможно провести их сравнительный документальный анализ. Остаётся опереться на советские источники, коих имеется в избытке. Начнём с документов 18-го танкового корпуса, куда входила 18-я мотострелковая бригада.
«В 20:50 бригада перешла в наступление, имея боевой порядок в два эшелона и главную группировку на правом фланге в направлении северной окраины Подгорное — роща Длинная. Слева наступала 121-я сд в направлении юго-восточнее Подгорного. Стремительным броском бригада смяла противника и овладела северо-западной окраиной Подгорного, а потом и всей северной половиной Подгорного. Утром 08.07.1942 противник контратаковал бригаду превосходящими силами, и бригада отошла на южную опушку леса, что севернее Подгорного. В течение 09.07.1942 бригада закреплялась на занятых позициях, одновременно ведя артиллерийско-миномётный огонь по скоплению пехоты противника и его боевым порядкам».
В журнале боевых действий войск 40-й армии за 7 июля 1942 года события отображены следующим образом:
«Для уничтожения группировки противника, форсировавшей Дон и занявшей Подгорное, была сколочена и спешно выброшена в район восточнее Подгорного ударная группа войск армии в составе 18-й мсбр 18-го тк, 705-го и 574-го сп 121 сд по батальону от каждого полка, двух танковых батальонов и двух взводов автоматчиков 14-й тбр. Перейдя в контрнаступление, группа к 20:00 овладела северной окраиной Подгорного. Сильная противотанковая оборона противника и введение им в бой большого количества огневых средств не позволило группе выполнить задачу овладения Подгорным полностью».
И напоследок самый интересный документ — донесение командующего 40-й армией Попова генерал-лейтенанту Голикову от 8 июля 1942 года. Он описывает не только атаку на Подгорное, но и предшествовавшие ей события:
«07.07.1942 противник силами более 100 танков и двух полков пехоты при поддержке миномётного и артиллерийского огня повёл наступление из района Подклетного на Подгорное и северную окраину Воронежа. К этому времени фронт Подгорное — северо-западная окраина города оборонялся 605-м сп 232-й сд, потрёпанным в предыдущих боях, и поддерживающим лёгким артполком РГК. По юго-западной и южной окраине города оборонялся 18-й тк своими 40 танками. Полки НКВД ещё 06.07.1942 после просочившихся в город автоматчиков самовольно оставили город (кроме 287-го сп и двух взводов других полков). К началу наступления противника 121-я сд, имеющая по 250–300 человек в полку, и 14-я тбр (16 танков) только подходили к южной опушке лесов, что севернее Воронежа. В результате упорного боя, длившегося целый день и сопровождавшегося большими потерями обоих сторон, противнику удалось прорвать нашу оборону и группой 18–20 танков с пехотой прорваться в город на его северную окраину, одновременно оттеснить 605-й сп, крайне неустойчивый, и где уже расстреляно много трусов и паникёров. Противник овладел Подгорным и рощей северо-восточнее и юго-восточнее Подгорного.В 19:00 организовал контратаку частями 121-й сд, 14-й тбр и мотострелковой бригадой 18-го тк, в результате которой части, понеся большие потери, овладели частью Подгорного и рощей у Подгорного. На этом участке противник отошёл, понеся большие потери в живой силе и технике. Наши потери 13 танков, людские потери около 300 человек».
Исходя из всех представленных документов, можно сделать вывод, что задача, стоявшая перед сводной группой, по полному освобождению Подгорного от противника не была решена — была взята только северная часть села, которая на следующий день также была оставлена.
Потери сторон
Осталось подсчитать потери. Согласно отчёту о боевых действиях, 14-я тбр в ходе наступления на Подгорное потеряла 13 своих танков и нанесла противнику следующий урон:
«В результате этого боя бригадой уничтожено: танков — 6, ПТР — 4, ПТО — 11, миномётов — 5, автоматических пушек — 5, пулемётов — 14, автомашин грузовых — 4. Уничтожено живой силы противника свыше 200 человек. В бою за Подгорное бригада имела потери: танков МК-3 — 9 штук, БТ-7 — 4 штуки… 09.07.1942 приказом Военного совета 40-й армии бригада без мотострелково-пулемётного батальона вышла на формирование в лес в 1 км восточнее Поляны».
В наградных листах 14-й танковой бригады упоминается, что семь экипажей «Валентайнов» и БТ уничтожили 10–11 немецких танков. Однако в официальных немецких отчетах о танках 3-й моторизованной дивизии изменения с 7 по 8 июля были незначительны: количество Pz.Kpfw.III уменьшилось с 33 до 32, а Pz.Kpfw.IV, напротив, увеличилось с четырёх до пяти, вероятно, благодаря возвращению после ремонта. Впрочем, все Pz.Kpfw.IV были частью 3-й роты 103-го танкового батальона, которая не участвовала в данном бою. Следовательно, можно предположить, что в ходе атаки на Подгорное 3-я моторизованная дивизия потеряла один Pz.Kpfw.III.
В отчете командующего 40-й армией Попова указано, что потери в этом бою составили 300 человек. Вероятно, это включает данные по 18-й мотострелковой бригаде и сводному отряду 121-й стрелковой дивизии. В немецких документах о потерях личного состава 3-й моторизованной дивизии информация отсутствует. В отчете 14-й танковой бригады говорится, что при наступлении на Подгорное «уничтожено живой силы противника свыше 200 человек», но эти цифры, скорее всего, завышены. Две роты II батальона 29-го мотопехотного полка, оборонявшие село, сумели хорошо оборудовать свои позиции и имели преимущество в огневой мощи над наступавшими на открытой местности красноармейцами.
Если вновь обратиться к книге Герхарда Дикхоффа, то там отмечено, что среди потерь немцев, по крайней мере, одно противотанковое орудие:
«Выдвинутое влево противотанковое орудие 8-й роты 29-го моторизованного полка вначале хорошо действует на фланге, но затем становится жертвой русской артиллерии».
Возвращаясь к советским потерям, стоит упомянуть состояние танков 14-й танковой бригады, многие из которых нуждались в срочном ремонте. Например, в наградных документах указано, что у танка БТ-7, которым командовал взводный 2-го танкового батальона старший сержант Николай Бровин, из-за поломки коробки передач сбрасывалась скорость во время движения. Механик-водитель старший сержант Фёдор Коваленко перед началом атаки привязал рычаг при помощи верёвки и на таком танке пошёл в наступление. Вряд ли в лучшем состоянии находились и другие машины, участвовавшие в этом контрударе.
Также стоит отметить интересную деталь в учёте потерь. В наградном листе на командира эвакуационного отделения и подвоза запчастей 14-й роты технического обеспечения старшего сержанта Фёдора Ксенза указано, что после окончательного освобождения местности Подгорное эвакоотделение Ксенза в ночное время 6–9 августа вывезло с поля боя на станцию Рамонь семь танков (пять «Валентайнов» и два БТ-7). Учитывая, что в последующих атаках на Подгорное использовались уже Т-34 и КВ, можно предположить, что эвакуированные танки принадлежали 14-й танковой бригаде. Точная судьба этих танков неизвестна, поэтому вполне возможно, что некоторые были отремонтированы и возвращены в строй, что означало бы, что безвозвратные потери советской стороны в этом сражении были немного меньше.
Итоги
После первой попытки советской стороны отбить Подгорное немецкие подразделения, оборонявшие село, получили пару дней отдыха. В этот период уже упоминавшийся выше ефрейтор Хубер из 3-й мд написал очередное письмо домой, в котором есть такие строки:
«За последние два дня я съел столько кур и яиц, что уже не могу на них смотреть. В любое другое время мы были бы счастливы. Теперь у нас есть 200 яиц, 50-кг ящик сливочного масла и ящик свиного сала, а также 10 цыплят на моей машине. Мы хотим их возить с собой так долго, как только сможем. Как бы обрадовались некоторые семьи дома, если бы у них было наше изобилие, но ничего не поделаешь. Возможно, пройдёт ещё много времени, прежде чем подобное повторится, потому что большие города с таким изобилием в России встречаются редко. Я бы предпочёл обойтись меньшим, если бы мог находиться дома, потому что для немца, который любит порядок и чистоту, российский опыт — это почти предел. Прежде, чем мы предприняли нашу атаку на город, «Штука» за «Штукой» прилетали непрерывно в течение часа, почти полностью разрушив город. Я никогда раньше не испытывал в России ничего более ужасного. Русские были совершенно бессильны. Я надеюсь, что мы никогда не испытаем того, что пережили русские. Пленные рады, что они вырвались из этого ада».
А что же советская сторона? После первой атаки на Подгорное 14-я тбр, лишившаяся практически всей матчасти, была выведена в резерв Воронежского фронта на переформирование и в дальнейших боях за Подгорное не участвовала. На следующий день к месту событий подошли основные силы 121-й сд и заняли следующие позиции (цитата из журнала боевых действий 40-й армии):
«121-я сд закрепилась на рубеже: лес северо-восточнее Подгорного, шоссе в 3 км восточнее Подгорного, река Воронеж у железнодорожного моста. Противник перед фронтом дивизии вёл разведку мелкими группами и обстреливал боевые порядки дивизии интенсивным артиллерийским и миномётным огнём».
Бойцам 18-й мсбр 10 июля предстоял новый тяжёлый бой за Подгорное.
Официальная группа сайта Альтернативная История ВКонтакте
Телеграмм канал Альтернативная История
Читайте также:
Источник: https://alternathistory.ru/vitalij-toroptsev-pervyj-boj-za-severnye-vorota-voronezha/
👉 Подписывайтесь на канал Альтернативная история ! Каждый день — много интересного из истории реальной и той которой не было! 😉