Василий Криптонов, Мила Бачурова. "Ополченец"
Бояръ-Аниме. Попаданцы в магические миры. Фэнтези
С рождения до двадцати лет я лежал парализованным в крестьянской избе, пока, наконец, во мне не пробудилась Сила. Итак, я встал, и что я вижу?
Российская империя, конец 18-го века;
Европа лежит в руинах, про Америку вообще никто не знает;
Кругом полчища кровожадных тварей и чуть ли не весь оживший пантеон славянской мифологии;
Чтобы преуспеть, нужно изучать магию и собирать энергию убитых тварей;
Мне в наследство достались заложенное имение и дворянский титул.
В общем, работы предстоит немало. Но и я за двадцать лет хорошо отдохнул. Трепещите! Я уже иду.
Пролог
Кремневый пистолет я выбросил. Во-первых, заряды давно закончились, а во-вторых, против местных тварей он работает не лучше водяного. Пусть лежит тут. Если когда-нибудь, лет через сто, какой-то охотник, мнящий себя нереально крутым, доберётся досюда – пусть не думает, что он тут первопроходец.
Стоя на вершине холма, я смотрел, как внизу, на огромном выжженном поле, собирались они. Твари на двух ногах, частично заросшие шерстью, со свиными рылами и рогами на головах. Подбадривая друг друга визгом, твари рванулись вперёд, к холму. Вся эта свора жаждала меня убить, разорвать на части, сожрать.
– Не сегодня, малыши, – промурлыкал я и достал из ножен Истинный меч.
Клинок немедленно засветился, предчувствуя кормёжку. Он, как и я, не любил сидеть без дела. Но ему придётся подождать, потому что сначала я покажу этой сволоте пару-тройку фокусов – просто чтобы понимали, с кем вздумали связаться.
– И – раз!
Сделав шаг вниз, я взмахнул мечом, мысленно накладывая нужный Знак на движение. Как будто волна пошла по воздуху, полетела вниз, и первые ряды тварей порубило пополам. Некоторые додумались подпрыгнуть – и остались без ног, их затоптали бегущие сзади. Присесть не додумался никто.
Я остановился и с улыбкой развёл руками. Больше десятка электрических разрядов, вылетев из мёртвых тел, ударили мне в грудь. По телу пробежала приятная судорога – я поглощал силу честно добытых родий. Силу, которая поможет мне самому стать сильнее, перешагнуть за все известные границы и изменить течение истории.
– И – два!
Второй взмах мечом, и с лезвия сорвалось пламя. Настоящий ураган огня понёсся навстречу тварям. Передние, перепугавшись, попытались сдать назад, но на них напирали полчища. Всё, чего они добились – создали кучу-малу. На которую тут же налетел огонь.
Я шагал, не сбавляя шага, и с улыбкой наблюдал, как огонь, будто огромная птица, порхает над армией тварей и жжёт, жжёт, жжёт. То и дело меня прошивали молнии. Я даже не пытался считать добычу. Потом, когда все туши будут сожжены, а все кости собраны, я узнаю, насколько стал сильнее и богаче.
Глупые маленькие черти! Они полагали себя такими большими и умными, они хотели меня убить. А сами накачали меня силой под завязку.
Огненная птица исчезла. Я сотворил третий Знак – на этот раз простейший защитный, Доспехи. Правда, у меня они уже были далеко не простыми. Невидимая броня не только защищала меня от атак, но и поражала атакующих в ответ. Пусть это будет для тварей сюрпризом!
– И – три! – выкрикнул я – и меч наконец-то пронзил первую тварь.
Он даже запел у меня в руках от удовольствия. Знаю-знаю, дружище, ты долго держался, но теперь пост окончен. Теперь тебе можно есть, и пока не насытишься – я тебя не остановлю.
Я двигался через толпу – армией это убожество назвать язык не поворачивался – работая мечом, как вентилятор – лопастями. Мир окрасился зелёным – такого цвета «кровь» текла в жилах тварей. Ошмётки летели от меня во все стороны. А в меня летели молнии. Я уже не реагировал на них, просто принял как данность это постоянное покалывание в груди. Приятная боль. С каждым разрядом я становлюсь сильнее.
Дотянуться до меня когтистыми лапами получалось у единиц. А когда получалось, их это не радовало – невидимый доспех огрызался огнём.
Вдруг вокруг меня образовалось пустое пространство.
– Что такое? – воскликнул я, оглядываясь. – Обеденный перерыв? Столовку покажете? А то я тут впервые.
Черти расступались, поджав хвосты и повизгивая. Как бы ни лестно было принять это на свой счёт, но здравый смысл победил.
Я уже спустился с холма и прошёл метров двадцать по полю. Вот, стало быть, и началось.
Опустив меч, я развернулся и взглядом упёрся в него.
Надо мной нависал закутанный в чёрный плащ скелет. Два человеческих роста, не меньше. В плечах – соответственно. Пустые глазницы смотрели на меня. Костяная рука сжимала меч, который, если воткнуть в землю рядом со мной, оказался бы выше моей головы.
Стихло всё. Даже ветер перестал дуть, когда нижняя челюсть гиганта зашевелилась, и прозвучали слова. Голос, который их произносил, казалось, пробирался под кожу, сжимал сердце, сверлил мозги:
– Напрасно ты сюда пришёл, Владимир. Я тебя не звал.
– Нет, пугало, – покачал я головой. – Напрасно ТЫ пришёл в мой монастырь со своим уставом.
Скелет засветился, засиял. Каждая кость заблестела, сделавшись золотой.
– Умри! – взревел чудовищный голос, и гигантский меч взлетел в небо.
Я вскинул свой меч навстречу и усмехнулся.
Все твари тупые. Тупые и заносчивые. Даже самые сильные из них.
Глава 1
Я никогда не был особенно амбициозным. Лезть из кожи вон, чтобы добиться какой-нибудь ерунды, типа квартиры, машины, карьеры – это не для меня. Я всего лишь скромно хотел стать тёмным властелином вселенной. Но, поскольку этот пост уже явно кто-то занял до меня, не стал повторюшничать. На стороне света тоже оказалось нифига не скучно.
Жизнь моя не задалась с самого начала. Я родился парализованным наглухо. Ну, почти наглухо – голова шевелилась, в неё можно было есть. И меня исправно кормили мои типа-родители.
Почему «типа»? Да потому что момент рождения как-то не закрепился у меня в памяти, мозг маловат был, наверное. Осознавать себя начал где-то с двух лет.
Не раз и не два я слышал, как типа-родители обсуждают возможность придушить меня во сне и прикопать в лесу, но всякий раз они приходили к тому, что это – грех, а значит, надо терпеть.
Мне тоже приходилось терпеть. Сколько-нибудь повлиять на свою судьбу я один чёрт не мог, оставалось лишь крутить головой и тихо офигевать от происходящего.
Мой мир представлял собой крестьянскую избу. Обо всём, что вне её, я узнавал из разговоров «матери» и «отца». Имён их я не знал. Они называли друг друга именно так: «Слышь, мать!» и «Слышь, отец». Может, и сами уже имён друг друга не помнили.
Зачем судьбе приспичило послать мне такую жизнь, я понятия не имел. Может, это – ад? Может, и ад. На рай, во всяком случае, не сильно похоже.
Год за годом, слушая разговоры, я узнавал о том, что находится там, за стенами избы. В основном, всякий крестьянский бред. Урожаи, удои, оброки – всякая унылая лабуда. Однако моментами проскальзывали интересные вещи. Например, я выяснил, что где-то есть столица, в которой сидит, не много не мало, целая государыня императрица. Ещё я слышал имена. Ну и, в общем, понял, что нахожусь где-то в Смоленской области конца 18-го века, плюс-минус лет пятьдесят.
Это был коллапс. Я смотрел в потолок, откуда на голову мне падали клопы, и недоумевал: за что?! Где я так успел нагрешить в прошлой жизни, что мне досталось вот такое? Конечно, ангелом я не был, но ведь и младенцев живьём не ел на глазах у родителей.
Чтобы не сойти с ума, я убедил себя, что когда мне исполнится тридцать лет и три года, моя жизнь резко изменится. Что сказать. Увы, судьба не играет по правилам, которые мы для неё придумываем. Жизнь резко изменилась, когда мне стукнуло двадцать.
– Опять эти твари расповадились, – проворчал типа-отец, вернувшись домой.
Типа-мать разлила похлёбку по мискам, и они принялись ужинать. Меня всегда кормили после, тем, что осталось.
– Опять? – ахнула типа-мать.
– Угу. У Пахома овцу зарезали.
– Может, волки?
– Да какие волки. Целую почитай оставили. А след от когтей – во! Твари...
Про тварей я слышал неоднократно. Раз лет в пять-шесть они появлялись и убивали. Жрали людей. Скот резали чисто по фану, чтобы посеять панику. Как именно эти твари выглядят, я, конечно, понятия не имел. Расспросить – и то не мог, голосовые связки меня не слушались.
– С мужиками потолковали. В соседней деревне как раз охотник заночевал. Решили, будем платить.
– Да где ж денег-то взять? – всплеснула руками типа-мать.
– Где взять, где взять... Уж возьмём где-нибудь! Лучше так, чем подыхать.
Ну, не знаю, батя. Если б ты спросил меня, я б тебе сказал, что лучше уже подохнуть, чем вот так дальше. Впрочем, это моё мнение, не навязываю.
На следующий день кого-то в деревне убили. Из людей, в смысле. А к вечеру пришёл Он.
Ещё до того, как увидел его, я почувствовал нечто невероятное. У меня шевельнулся указательный палец на правой руке. Дёрнулся, будто пытаясь нажать на спусковой крючок, доделать недоделанное в прошлой жизни.
Я вытаращил глаза, не веря собственным ощущениям. Как дышать – и то забыл. И тут в дверь постучали. Так размеренно, увесисто: ТУК, ТУК, ТУК!
– Кого там нечистый приволок? – буркнул типа-отец и пошёл в сени. – Кто там?
Ответа не расслышал. Но, судя по тому, как быстро откинулся засов, это не соседка за солью.
– Господин, а мы ж не ждали... Мы-то думали, вы у старосты заночуете...
– Меня судьба ведёт, – послышался сильный глубокий голос. – Сюда привела. Найдётся, где остановиться?
– Как не найтись! Да только у старосты-то изба побольше, там вам поудобней будет.
– Ничего, ничего...
Он вошёл. Высоченный мужик. Длинные волосы, борода, усы, повязка на голове – чтоб волосы в глаза не лезли и пот не заливал. На поясе – меч. На правой руке – кожаная перчатка без пальцев.
И избу моментально наполнил запах... Не знаю, чего. Нездешний запах. Я дышал – и как будто бы понимал, как огромен мир.
Когда он шагал, мне казалось, что пол под ним прогибается, и земля дрожит – столько силы в нём чувствовалось.
Сели. Налили мужику похлёбки, дали краюху хлеба. Он ел неспешно, с глубоким самоуважением. Задавал вопросы, а мать и отец, стоя рядом, робко рассказывали о чудовищах.
– Раньше-то чего не обращались? – буркнул мужик.
– Так ведь дорого. А у нас деревенька – сами видите...
– Уж пять лет как все охотники на императорской службе. Казна платит. Тварей всё больше.
– Вона как... – пролепетал типа-отец. – Мы ж не знали... Тёмные мы. Место глухое...
– Да уж... – вздохнул мужик и отодвинул пустую миску. – Значит, за пять дней одна овца и один человек?
– Истинно так, – сказал типа-отец.
– Значит, одна тварь. Понадеялась, что охотников рядом не будет. Не повезло... Ну что ж, пойдём.
Он встал.
– Куда ж вы, на ночь глядя? – ахнула мать.
– Ночь – их время, ночью они выходят, – спокойно сказал охотник. – Не по нутру мне норы искать. Ну что, пойдём?
Тут он посмотрел на меня.
– Да вы на него не смотрите! – замахал руками типа-отец. – Это сын наш, он с рождения лежит колодой. И не говорит даже.
Охотник усмехнулся и продолжил смотреть на меня.
Под этим взглядом я зашевелился и впервые в жизни сел на своей лежанке. Опустил ноги на пол.
– Пресвятая Богородица! – прошептала типа-мать.
– Это как же? – вытаращил глаза типа-отец.
– Не зря я сюда зашёл, – сказал охотник. – Ох, не зря. Судьба всегда приведёт туда, куда надо.
***
Мы шли по ночному лесу. Я – Я! – шёл по ночному лесу. Под босыми ногами стелилась прохладная трава. Я то и дело вздрагивал, ёжился. Было холодно, неприятно и вообще очень погано в ночном лесу после двадцати лет лёжки, но жаловаться мне в голову не приходило. Мышцы по какой-то загадочной причине не атрофировались. Всё это походило на сказку, на чудо, и я не собирался смотреть в зубы дарёному коню. Что я пойму в тех зубах, я ж не лошадиный стоматолог.
Плевать на холод и неудобство. Закалить тело – вопрос пары месяцев. Главное, что я, чёрт побери, иду на своих двоих!
– Мужик, а ты кто? – спросил я и впервые услышал звук своего голоса.
– Охотник, – отозвался мужик.
– Это я понял. А как ты насчёт меня узнал? Ну, как ты меня поднял?
– Шёл и почуял силу, как будто другой охотник уже в деревне. Зашёл посмотреть, увидел тебя. Твоя сила откликнулась на мою, и ты встал.
– И часто такое бывает?
– Никогда не было.
Он, мать его, даже не удивился. Люди здесь все были такими – они почти не удивлялись. Парень, который двадцать лет лежал в параличе, встал и побежал в лес? Ну, бывает, чё. Перун спустился с неба и отоварил молнией Фрола – видать, нагрешил Фрол, так ему и надо.
Мифологическое сознание как оно есть.
– Другое важно, – сказал охотник. – Хочешь остаться с родителями?
– Нет, – решительно сказал я. – Не пойми меня неправильно. Они обо мне заботились, и всё такое. Но у меня есть амбиции.
– Что у тебя есть? – не понял охотник.
Я, впервые пробующий говорить, как все люди, помолчал, обдумывая вопрос, и перефразировал так, чтобы ему стало понятно:
– Яйца.
– М, понимаю. Вот так их у вас в деревне называют?
– Угу.
– Есть у меня друг, собирает разные словеса забавные, записывает, как и где народ говорит. Надо будет ему сказать. Амбиции – ишь...
– Так а что со мной? – спросил я, поторапливаясь за охотником.
– С родителями не хочешь – со мной пойдёшь. Учеником будешь. Потом, как подучишься, подмастерьем станешь.
– А мастером когда стану?
– Велики у тебя амбиции, что и говорить. Не помрёшь – так станешь, никуда не денешься. Через годик. А может, и раньше. То сила скажет.
Тут я понял, что вступил в область мира, о которой матчасть ещё курить и курить, а потому решил пока тормознуть с вопросами. Да и охотник остановился, вскинув над плечом сжатый кулак.
– Знаешь, какая тварь сперва дерёт скотину, а потом – человека? – спросил он, перейдя на шёпот.
– Волк? – спросил я шёпотом.
– Не совсем. – Охотник медленно и беззвучно вытянул из ножен меч. – Волкодлак.
– Оборотень, что ли? – не поверил я.
– Нет. Байки это. Они умнее волков и даже разговаривают. Но – не люди. Запоминай, ученик.
– Усвоил.
– А теперь смотри сюда.
С этими словами вытянул меч перед собой, клинком вниз. Было темно, я его толком не разглядел поначалу, но лезвие вдруг засветилось слабым зеленоватым светом. Медленно охотник вычертил на земле некий знак.
– Манок, – сказал он. – Нечисть притягивает. Со мной пойдёшь – тоже такому научишься.
Знак на земле светился зелёным. Светился всё ярче и ярче. И вдруг над ним, как над конфоркой, вспыхнул зелёный огонь. Пламя высотой мне до пояса.
– Придёт волкодлак, – инструктировал меня охонтик, – заговаривай его, как только можешь, а дальше я сам.
– Понял, принял, – кивнул я.
Охотник шагнул в сторону и исчез за ближайшей сосной.
Буквально исчез – будто и не было.
Я огляделся. Зелёное пламя светило так себе, жуть не разгоняло, скорее наоборот. Ночной лес, в таком специфическом свете, мог до усрачки напугать какую-нибудь впечатлительную натуру, даже если бы эта натура понятия не имела о шляющемся где-то поблизости волкодлаке.
И тут в зелёном свете я увидел впереди, между деревьями, массивную тушу.
Ни-хре-на себе!
Да, внешне это напоминало волка. Только размером с телёнка. Плюс – горящие огнём глаза.
– Охотник! – послышалось шипение, и волкодлак выступил на полянку, на которой горел огонь. – Какой юный. Ищешь смерти?
– Тебя ищу, – сказал я спокойно. – Твоей смерти. Зря ты забурился в эту деревню. Твоя последняя ошибка в жизни.
Огромная пасть открылась, и я услышал смех. Нечеловеческий, жуткий, продирающий до печёнок.
– Смешно... Наверное, ты убил пару-тройку крысёнышей, но видел ли ты хоть раз настоящего врага?
– Нет, не видел, – честно признался я. – И сейчас не вижу.
– Дерзкий! – тявкнул волкодлак. – Дерзкий щенок! Я разорву тебя!
– Ну так возьми и разорви, – развёл я руками. – Чего лясы точить? Я – вот он.
Волкодлак пошёл боком вокруг зелёного костра. Я двинулся в ту же сторону, не выпуская тварь из виду.
– Где же твоё оружие, охотник? – прорычала тварь.
– А оно мне нужно, что ли? – Я притворился взволнованным. – Дома оставил. Откуда ж мне знать, что против одного блохастого волкодлака нужно брать оружие!
Похоже, тварь завелась как следует, подколка ей не понравилась.
– Безумец! – послышался в ответ рык. – Эта ночь – последняя в твоей жизни.
– Плак-плак, – отозвался я. – Тут я должен умереть от страха, или будут какие-то другие...
Договорить я не успел. Волкодлак прыгнул. Огромная туша пролетела над костром, огромные когти нацелились мне в грудь, готовые разорвать её в клочья.
