После того как закончились страсти по Сиракузам и Капуе, сенат смог заняться делами более значимыми. Было решено, что легионов в этом году будет 21. Но надо было подумать и о флоте. Здесь было все сложнее.
Если с кораблями все было более менее, то моряков не хватало. Не было гребцов, не было и денег, ибо казна была пуста. Сенат постановил, что граждане должны предоставить гребцов, обеспечив тех зарплатой и провизией на месяц. Естественно, гражданам это не понравилось. Общество уже устало от войны, почти все потеряли имущество, почти все потеряли близких. На форуме постоянно происходили сходки, ситуация была близка к взрыву.
Сенат заседал, ничего не мог решить. Тогда слово взял Левин, консул этого года. Его речь, довольно пространную, Привел Тит Ливий. Вот ее начало:
"Если, – сказал он, – ты требуешь чего-то от нижестоящего, потребуй этого прежде всего от себя и своих близких – и все легче тебя послушаются: никакой расход не будет в тягость, если увидят, что любой именитый человек берет на себя еще больший. Мы хотим, чтобы у римского народа был вполне исправный флот и частные лица не отказывались выставить гребцов? Отдадим этот приказ прежде всего себе самим: мы, сенаторы, завтра же отдадим в казну все наше золото, серебро и медные деньги...
Дальше он перечислил то, что допустимо оставить для себя и семьи. Предложение прошло. После этого сначала сенаторы, а затем всадники и другие граждане понесли деньги и ценности. Все хотели оказаться в первых рядах. Так была решена эта проблема и консулы, наконец, могли отправиться к своим войскам.
После взятия римлянами Капуи, положение Ганнибала осложнилось. Он уже не мог рассчитывать на преданность городов, перешедших на его сторону. Возможности держать в каждом городе гарнизон у него не было, убрать их тоже. И тут он сделал то, что только усугубило обстановку. Он решил разрушить те города, которые не мог защитить. Вот что на этот счет пишет Ливий:
"План был и задуман гнусно, и осуществлен гнусно. Отшатнулись от Ганнибала не только безвинно терпевшие, но и большинство тех, кому происходящее служило только примером.
За реакций дело не стало. В городе Салапии стоял карфагенский гарнизон из 500 нумидийцев. Командовали ими некто Дазий и Блатий.
Один из них - Блатий - склонялся в сторону римлян, другого называли другом Ганнибала.Но несмотря на противоположенные взгляды, они как то договорились и связались с Марцеллом. Проблема была только в нумидийцах. Марцелл привел свои легионы к Салапии в темноте, он не хотел, чтобы его движение было обнаружено ненароком. Ворота открылись и один легион вошел в город. Нумидийцы, лучшая конница своего времени, сражались отчаянно. Вот только на узких городских улицах от их искусства толку не было. негде развернуться кавалерии. Отряд был был уничтожен полностью, уйти не кто не смог. Тит Ливий пишет только о полусотне пленных.
Ганнибал жалел не столько о потере города, о сколько о своих конниках; заменить их было некем. После этого Марцелл, уже с боя, взял Марморею и Мелес, где ему достались склады с провиантом.
Проконсул Гней Фульвий, воодушевленный успехами Марцелла (ну и без зависти), решил повторить с Гердонией то, что удалось с Салапией у того. Однако, несмотря на то, что в городе были партии сторонников и Рима и Карфагена, карфагенские оказались если не более влиятельными, то более расторопными. Едва стало известно о движении легионов Флакка, как к Ганнибалу полетел гонец.
Фульвий двигался неспешно, ведь он считал что Ганнибал далеко, ушел в Бруттий. А Ганнибал как только получил депешу из Гердонии, бросив обоз, ускоренными маршами двинулся назад. Поэтому нет ничего странного в том, что когда Фульвий подошел к городу он увидел карфагенскую армию, выстроившуюся к бою. А Фульвий? А что Фульвий. Интересную характеристику ему дал Ливий: "Римлянин, равный ему смелостью, но разумением и силами неравный". Пропретор бросил своя войска в бой. И вроде все сделал правильно: вперед пошел пятый легион, а шестой остался позади, чтобы при необходимости отбить атаку конницы.
Но боги и судьба злокозненны и ироничны. Помните Фразу Домициана:Мы, боги, любим шутить. но когда мы шутим, люди плачут. " А шутка заключалась в том, что когда в тылу раздались крики атакующих нумидийцев именно шестой и побежал первым... Разгром был полный. Сколько потеряла армия неизвестно, но погибло 11 трибунов, погиб и сам Фульвий.
Гедония же была сожжена победителем, старейшины казнены, а население переселено в другие города. Такова была благодарность Ганнибала за преданность.
Когда весть о поражении пришла в Рим, город погрузился в печаль и уныние. По другому вел себя Марцелл. Узнав о гибели Гнея, он повел свои легионы в след Ганнибалу. Старые противники вновь встретились у Нумистрона. Марцелл первым построил свои войска, Ганнибал вышел ему на встречу. Бой шел до самой темноты. Но не мужество бойцов ни введенные Ганнибалом слоны дела не решили. Ночь развела врагов. На следующий день Марцелл опять вывел легионы в поле, на этот раз Ганнибал вызова не принял и следующей ночью тайно покинул лагерь. Еще одна встреча старых знакомых кончилась вничью.
Спасибо, что дочитали до конца. Ставьте лайки к комментируйте статью, это поможет мне лучше понимать что именно вас интересует и сделать статьи более качественными. Еще раз спасибо за внимание и до новых встреч.
