ЦК комсомола еще раз рекомендует рукопись, прочтя и одобрив ее чуть ли не всем коллективом, за пять лет почти обновленным: сменился секретарь по промышленности, по пропаганде, новыми были и заведующие отделами и инструкторы. Везде и во всем были изменения, только не в судьбе Ольги...
Ольга не стала дожидаться результатов и, взяв временное удостоверение в редакции молодежной газеты, стала собираться на целину. Надолго доверить маленького Вовика она могла только бабушке с дедушкой. Это были ее единственные родные. Это были первые люди, которых она назвала мамой и папой... Вовика они встретили радостно - внук, тем более вылитый Владимир. А Владимир похож на отца. Тот же высокий лоб, сросшиеся брови, волевой профиль. Дед ходил с Вовкой по соседям, уверял, что он похож на него, отыскал даже одинаковый изъян, легкую сутулость, бабка изощрялась в приготовлении еды и одежды для внука. От всего этого Ольга почувствовала себя как в родной семье. Для полной иллюзии счастья, казалось, не хватало только Владимира. Но это лишь казалось, в отношении к ней вскоре начала проскальзывать все та же натянутость из-за судьбы Владимира "мотающегося где-то в Казахстане"... В выборе места работы Владимиром мать обвиняла Ольгу и как-то вечером она ей мстительно сказала: "Вот отработает Володя срок и ноги его в Казахстане не будет..." Нет, не было у них любви к ней неудачнице в работе, неприспособленной в жизни, и любовь к ней Владимира они считали тяжким заблуждением. "Мало же на мою долю выпало счастья, если меня согрела даже их мимолетная теплота,- подумала Ольга,- может поэтому я все так и ценю?"
В оценивающем взгляде Софьи, брошенном на нее, Ольга почувствовала опасность для Владимира. Красивая, с запросами амебы, та готова была в любой момент обтечь его, чтобы сквозь ее радужное свечение он больше не увидел ничего. В ней было опасное сочетание женского обаяния с гражданской глухотой и практической сметкой. Окончив с горем пополам педагогический институт, она устроилась не в школу, а в детсад, решив, что нервотрепка и ответственность здесь меньше, а разница в зарплате с лихвой окупается трехразовым питанием, которому Софья придавала не меньшее значение, чем нарядам. И умненькая женщина в глазах обеих мам, своей и Владимира, выглядела законченным совершенством, которого Владимир, по вине Ольги, не оценил... В этом безмолвном тройственном союзе Ольга и здесь почувствовала заговор... Она и здесь разрушала желанный план объединения двух семей во внушительный клан. Добротные дома соседей стояли рядом, стоило лишь в один из них поселить молодых, во второй стариков и жизнь бы потекла по пути дальнейшего процветания...
Этих нерадостных мыслей Ольги не развеял и город ее юности. В нем она еще больше ощутила, что она уже южанка, больше того Казахстана, где шли сейчас дела достойные пера, где люди населяли и преображали некогда малонаселенную республику и ей хотелось быть среди них.
И все-таки она уезжала спокойной за Вовика. Он оставался среди любящих его людей. Да и не любить его было нельзя. Светловолосый, ласковый он подкупал своей обворожительной доверчивостью. Глаза у него были большие голубые, которые от продолжительного взгляда на него становились лукавыми, словно он сознавал свое очарование и начинал кокетничать. Дед уверял, что точно такой же взгляд был в детстве и у Владимира, могли ли его обидеть или недосмотреть за ним...