Этой истории никогда не было. Наверно. Она выдумана от начала и до конца. Но ведь она же вполне могла произойти?
— Как же ты, Александр Сергеевич, мог! — с чувством прошептала Наталья Николаевна. Ее глаза, обычно искрящиеся добротой, теперь полыхали яростью. — Ты, поэт, вдохновляющий женщин своими стихами, с такой легкостью ранил мое сердце!
— Наталья, ты же знаешь, я не могу прожить и дня без вдохновения! — пробормотал Пушкин, не глядя на жену.
Он нервно теребил шляпу, ощущая, как его лицо краснеет от стыда и злости.
— И вдохновение ты черпаешь в других женщинах? — прокричала Наталья, стукнув кулаком по столу.
Ее крик эхом пронесся по гостиной, заглушая тихие шаги горничной, разносившей чай.
Все началось с того, что Александр Сергеевич, вечно неугомонный и жаждущий новых впечатлений, встретил ее, юную красавицу, в светском салоне. Она была из тех, кто умел не только очаровывать, но и вдохновлять. Ее глаза, словно две глубокие, бездонные реки, таили в себе тайны и мечты.
— Позвольте представить: Александр Сергеевич, — сказала хозяйка салона, — это княжна Наталья, моя племянница.
Пушкин, очарованный красотой девушки, не смог удержаться от комплимента.
— Как же я рад познакомиться, княжна Наталья, — сказал он, слегка кланяясь. — Ваши глаза — это настоящее произведение искусства, полное загадок и страсти.
Наталья смутилась, ее щеки порозовели, и она отвела взгляд.
— Вы слишком любезны, Александр Сергеевич, — ответила она тихим, едва слышным голосом.
Но уже тогда, в тот вечер, Пушкин понял, что она станет его музой, источником вдохновения.
— Ты так и не сказал, где ты был весь день? — Наталья, не унимаясь, гневно смотрела на поэта.
— Я… — Пушкин мялся, пытаясь подобрать слова. — Я был на поэтическом вечере.
— А кто был там кроме тебя? — ее голос становился все холоднее.
Пушкин нервно сглотнул.
— Наталья, поверь, это не то, что ты думаешь! — шепнул он, чувствуя, как его руки дрожат.
— Тогда скажи, кто же была та юная девица, что танцевала с тобой до самого утра, осыпая тебя комплиментами, пока я ждала тебя дома? — прошипела она, укоризненно глядя на мужа.
— Она… — Пушкин был на грани провала.
***
— Ты знал, что она была влюблена в тебя? — Наталья, голос которой теперь дрожал от обиды, схватила его за руку. — Ты знал, что она была готова на все ради тебя?
— Я… — Пушкин не мог вымолвить ни слова, он был словно парализован от страха.
— Ты так и не ответил, — сказала Наталья, ее глаза сверкали от слез. — Неужели тебе безразлично, что ты сделал?
— Наталья, прости! Я был ослеплен! — воскликнул Пушкин, падая на колени перед женой.
— Прости? — Наталья отшатнулась от него, словно от удара. — Простить за что? За то, что ты ранил мое сердце? За то, что ты предал меня?
— Я… — Пушкин не мог говорить, слова застряли в горле.
— Ты больше не поэт, — сказала Наталья, ее голос был тих, но полон горечи. — Ты просто человек, который не умеет ценить то, что имеет.
Ее слова ударили Александра Сергеевича по сердцу, словно молния. Он не был готов к таким жестоким упрекам, но в глубине души понимал, что она права.
— Наталья, я люблю тебя! — прошептал он, его голос был полон отчаяния.
— Любовь? — с горечью усмехнулась Наталья. — По-моему, ты просто боишься остаться один.
— Нет, это не так! — Пушкин попытался встать, но его ноги подкосились.
— Я… — он не мог говорить, его горло сдавило от обиды и боли.
— Уходи, — спокойно сказала Наталья.
Пушкин, сломленный и униженный, вышел из дома.
— Как же ты мог, Александр Сергеевич? — вновь пронеслось у него в голове.
Он не знал, куда идти, что делать. Все вокруг казалось серым, мрачным.
— Как же ты мог… — слова Натальи звучали в его голове, словно приговор.
***
Ночь. Пушкин, уставший и измученный, сидел в своей каморке, поглощенный мыслями.
— Наталья, прости! — прошептал он, смотря на ее портрет, висевший на стене.
Вдруг он вспомнил о том, что ему еще не удалось закончить работу над новым стихом. Он подошел к столу и, взяв перо, начал писать.
Слова лились сами собой, словно из живого источника.
— Я был слеп, я был глуп! — писал он, его рука словно сама собой водила пером.
— Я ранил тебя, моя любовь, моя муза! — продолжал он.
В этот момент он понял, что настоящее вдохновение может быть только в любви, а не в мимолетных увлечениях.
Он закончил стихотворение и, с трепетом и надеждой в сердце, отправил его жене.
***
Прошло несколько дней. Пушкин с нетерпением ждал ответа.
Наконец, письмо пришло. Жена предлагала увидеться.
— Ты все понял, Александр Сергеевич? — спросила Наталья, ее голос дрожал от волнения.
— Ты простишь меня? — вопросом на вопрос ответил Пушкин, его сердце колотилось в груди.
— Я… — Наталья не могла говорить, ее глаза были полны слез.
— Я все понимаю, — прошептал Пушкин, его голос был тих, но полон надежды.
— Я все прощу, — сказала Наталья, ее голос был слабый, но твердый.
— Я все прощу, — повторила она, глядя на поэта с любовью и нежностью.
Пушкин, счастлив и вдохновленный, вернулся к творчеству.
Он снова стал писать стихи, наполненные любовью и страстью.
— Моя муза, моя Наталья! — шептал он, глядя на нее.
Он знал, что настоящая любовь, даже после испытаний, может быть сильнее всего.
Он понял, что настоящая муза — это не просто красивая женщина, а та, которая вдохновляет тебя на великие дела, кто верит в тебя и поддерживает тебя.
И это было самое важное.
