Но после поставленной точки, как мы знаем, последовало бурное продолжение. И так получилось, что в результате скандала проект раздвоился. По сути стало два ПФ.
И очень логичным продолжением проекта с позиции именно флойдовского духа является Хич хайкинг, а затем и все последующие сольные работы Роджера Уотерса. Дискография ПФ, таким образом, воспринимается совершенно органично, без всяких зигзагов, как в случае с моментальной потерей рассудка (на то она и потеря!).
И не нужно никаких судов чтобы это доказывать, поскольку оно очевидно. ПФ – это всего лишь название, условность. Суд манипулирует только внешними критериями, совершенно не касаясь сущности, природы вещей. Никто ведь там не разбирал, что такое Дух Пинк Флойд, поскольку это понятие нематериальное.
И этот Дух, который проявлялся в концептуальности с постепенным увеличением степени нонконформизма, после раздвоения проекта целиком и полностью оказался в той части, которая запечатлена на сольниках Роджера Уотерса. Хотите почувствовать, что такое Дух Пинк Флойд в чистом виде? Послушайте песню To Kill The Child (её можно найти на неофициальном сборнике Is If The Fifth?).
И так я пришёл к выводу, что естественное развитие ПФ – это сольные работы Уотерса. Название на конвертах это только условность, главное – сущность.
В принципе здесь всё логично, но… Но попробую наступить на горло собственной песне.
Дело в том, что у Дэвида Гилмора и его поклонников есть своя правда. Которая тоже имеет объективные основания.
Гилмор, а также Райт внесли большой вклад в музыку ПФ, прежде всего, в её саунд, который, в первую очередь, определяется звучанием солирующих инструментов. Общую гармонию, фактуру, фон определял орган Райта, а знаменитые соло на гитаре Гилмора развивали музыкальную материю внутри заданной гармонии.
Они создавали музыкальную материю, и в силу своего численного преимущества отжали название. И таким образом мы пришли к извечному перво-вопросу западной философии: что первично – идея или материя?
Но тут в разговор вмешался мой давний оппонент Игорь Котин. Лет 10 уже как он безуспешно пытается привить мне любовь к Гилмору.
– Назови мне, пожалуйста, причину, по которой Ummagumma и Ca Ira могут считаться дискографией того же бренда, а Ummagumma и The Endless River – нет? Где ответ на вопрос про большую преемственность между Ummagumma и Ca Ira и меньшую – между Ummagumma и The Endless River? Не сочти за наезд. Я логику пытаюсь понять.
Логику объяснить несложно, вот только меня очень удивляет, что человек, столько лет занимающийся этой группой, даже написавший на эту тему целую книгу, совершенно не понимает предмета своего исследования.
Начнём с конца. Что общего можно найти между Ummagumma и The Endless River? Ну разве что медленный темп, ну ещё плюс к этому, что используются одни и те же инструменты. Но ведь по сути своей, по содержанию здесь вообще нет ничего общего.
Что такое Endless River? Это по сути то, что сегодня создаётся посредством нейросети, компьютерной программы, искусственного интеллекта. В данном случае, в компьютер закинули куски из альбома Wish you were here с гармонией Райта, на основании чего программа выдала материал на 53 минуты звучания. Но с таким же успехом можно было и на 2 часа, на 3, на сутки, на год – на бесконечность – на то она и бесконечная река. Иными словами, такую продукцию можно выдавать часами и километрами, вот только к музыке это не имеет никакого отношения, поскольку здесь нет абсолютно никакой мысли, никакого музыкального развития, а просто в рамках заданной гармонии тянется бесконечная нить.
Это что-то подобное поздним Tangerine Dream, ещё это можно было бы использовать как фон в качестве какого-нибудь саундтрека. Но даже для саундтрека слабо – слишком монотонно. Для примера можно взять созданную Крисом Риа звуковую дорожку к фильму Bull Fighting. При внешней похожести на продукт Гилмора, она содержит в себе именно музыку, причём очень хорошую музыку, которую определяет несколько измерений, а не одно как у Гилмора. Или же «Игнасио» Вангелиса – саундтрек к фильму «Ты слышишь, как лают собаки?», мелодические глубины и высоты которого просто потрясают, приводят в состояние катарсиса, что и является главным признаком настоящей музыки.
Но меня поражает, в смысле приводит в недоумение, как это можно сравнивать ещё и с Ummagumma! Это 1969 год, завершение кислотного периода в истории Пинк Флойд. Что такое кислотная музыка? Это звукоряд, предполагающий изменение сознания, как правило, при помощи кислоты, то есть наркотических веществ. Изменение сознания предполагается как у создающих эту музыку, так и у тех, кто её воспринимает. Не знаю, закидывались ли флойды какими-то веществами (это ясно только в случае с Сидом Барреттом), но то, что они оказались пионерами и столпами психоделического кислотного рока, это факт. И Ummagumma как раз является итогом этого периода.
Оценивать эту музыку с позиции общепринятых музыкальных канонов ни в коем случае нельзя. Потому что изменённое сознание требует также других – изменённых подходов. К тому же это явление своего времени – хиппейских 60-х – оно органично именно там, в своей субкультуре. Кислотная субкультура, правда, возродилась в 90-х, вот только к продукции Гилмора это никоим образом не относится. Никакого изменения сознания в его музыке не содержится, она вся на поверхности.
А вот прослеживается ли преемственность с Ummagumma у классической оперы Роджера Уотерса «Са ира» – вопрос очень интересный. С одной стороны – по внешним факторам – ну что здесь может быть общего? Вот на этих очевидных факторах (очевидных, поскольку они на самой поверхности) основывается понимание моего оппонента Котина. Но ведь голова дана для того, чтобы ещё и мыслить, не так ли?
Так вот, непосредственная преемственность – которая на поверхности, – может быть видна невооружённым глазом лишь в граничащих между собой пространствах, но никак не между 1969 и 1998 годом. Тридцать лет между ними – три эона! – предполагают постоянное видоизменение формы. И Ummagumma имеет очень мало общего уже с Обратной стороной Луны, с Meddle и даже со следующим за ней альбомом Atom Heart Mother. Это совершенно другая музыкальная концепция.
Но в то же время это говорит о чём? О постоянном изменении, о постоянном продвижении в новые, неизведанные пространства. И в этом смысле с оперой Ca Ira больше всего как раз и просматривается та самая преемственность, о которой, хорошо не подумав, рассуждает наш оппонент. Потому что именно в Аммагамме главной идеей является создание новых форм, выход в неизведанные пространства. Об этом идёт речь и на втором студийном – где каждый участник демонстрирует свои находки, – да и на первом концертном, где посредством кислотной классики задаётся главная пинкфлойдовская тема – выход в открытый космос, таящий в себе множество неожиданностей. Именно такой неожиданностью и является «Са ира».
(продолжение следует)
