Копаясь в мелочах, бойтесь отыскать никчёмное и потерять значимое
Его СМС с новой силой наполнили эфир, и вмиг заполнили память телефона. Искусство виртуально доводить её до исступления не знало ни границ, ни пределов, ни расстояний. Всякий раз она попадала в эти невидимые сети искусственного интеллекта, и всякий раз проклинала себя.
В тот день Он не ходил на работу, не смог. После разговора с ней его «разбросало» по мыслям, которые никак не получалось собрать вместе. Он расспрашивал её о том, о чём она говорить не хотела. Знал, что нельзя вторгаться в интимные дела своей женщины и напоминать ей былые промахи, что она отомстит Ему самым простым и эффективным образом. Понимал, что ни к чему хорошему это не приведёт, но продолжал спрашивать и настаивал на ответах. И не заметил, как разрушил её убеждения о прошлой жизни, далеко не идеальной, но вполне счастливой, особенно в воспоминаниях. Плохое уже давно забылось по прошествии времени и осталось только светлые и хорошие воспоминания любви и счастья «скомканных» встреч с любимым человеком.
Твоя история жизни, говорил Он, больнее, чем мне, только Богу будет. Но ты через меня можешь начать очищение. Может быть, мы для этого и встречаемся. Ведь ни ты, ни я, объективно, не самые лучшие, чтобы сломя голову мчаться друг другу навстречу, да ещё и с удовольствием, и силы, откуда-то берутся на каждый день, этого же наваждение, так не бывает. Подумай, зачем мне унижать тебя, и тебе самой унижаться? К тому же, мы ведь не вечны, и когда край: не знаем и не ведаем, но правдиво считаем, что впереди вся жизнь, и настраиваемся на это, и откладываем важные дела и заботы на потом, суетясь по дому и на работе, стараясь сделать всё и всюду успеть. И это ловушка для человека с испокон веков. Мы спать ложимся не прощёнными и не простившими, и от этого долго ворочаемся и трындим сами с собой, строя гримасы на сонном лице. Сами, как можем, ускоряем свой отход тем, что не успеваем просить простить и зла не держать, объяснить, что не со зла зло творили, а близким и любимым ещё и упрёков с интонацией до кучи нагрузим.
Любой грех в назидание попускается, и перед грехом нос к носу, глаза в глаза не устоять, ибо назидание может быть не только тебе, но и другим, и сейчас, и в будущем. Не может быть покаяние без очищения. Когда грех прячется на дне души и лежит, пусть и мёртвый, тогда сердце не отпускает его. Если сделанное перед глазами не стоит, и слёзы не выплаканы ещё до конца, и тревожит, и обида спать не даёт, что не выстояно в искушении до конца, что не смогла не поддаться дьявольскому обольщению. А если бы не так, то и грешников не призвали бы в рай.
Она пыталась найти негативные моменты в его личности, но не находила, именно то, что можно было бы назвать отрицательным, она использовала сама: его харизму, темперамент и ненасытность к женщинам. По прошествии времени она так и не разгадала, что же её тянуло к Нему, кроме необыкновенного сближения тел, которые рано или поздно всё равно бы приелись, или человеческое тепло и внимание, которые обычно приносят в старости внуки. Но поняла, что лучше с кем хорошо, чем с тем, кто не изменяет и не предаст, потому что, кто не предаёт? – все предают…
Ещё узнала, что Он познакомился с ней вовсе не от тяги к ней или душевных симпатий и намёков на любовь, а на спор, на банальное «слабо». Как она ошиблась в нём! Неужели к каждой недотроге, какой была она, у него есть свой подход и главный лозунг: кто даёт: у того и просят. И тут она с болью осознала, что самый подлый обман сродни предательству – это когда обманутый узнает о нём последним, когда все вокруг давно знали…
Казалось, что после этого ей «снесло крышу». Теперь она старалась, как можно большим особям, отомстить за своё возвышенное унижение, отомстить каждому мужчине без разбора. И хотя сближение с другими походило на пытку и изнасилование, она представляла Его в себе, и тогда ей становилось легче и не так противно. Она поняла, что муж чище и благороднее её, но вместо того, чтобы тянуться к нему, она решила испачкать себя совершенно и стать самой грязной на свете женой, пустившись во все тяжкие. Её женская месть не знала границ и была жестока в своем исполнении, а к себе ещё безжалостней и разрушительней.
До неё многие партнёры считали, что им близость не нужна, что её уже хватит. Ей же наоборот нравилось, чтобы незнакомые мужчины обращали на неё внимание, причём, с вполне откровенными намерениями. Она купалась в их игриво похотских взглядах и провоцировала на грязные помыслы и желания, не просто познакомиться, а овладеть ей прямо здесь, не отходя в укромные места, без прелюдий и пустых разговоров, чтобы вмиг и сразу ощутить в себе вибрирующее тепло, исходящее от его любимца, с броскими фонтанами и брызгами во все стороны от их соударений друг с другом. Она искренне считая, что так и должно быть, что лишь так она отомстит за свое унижение: прилюдно и без обязательств.
Но случай снова спас меня от наступившей депрессии, как и спасал все это время, он подтолкнул к тому, с кем можно было не думать ни о мести, ни о чём, вообще не думать.
– Вас что-то тревожит? – вкрадчиво учтиво произнес кто-то из темноты, осторожно подсаживаясь на край скамейки, на которой я уже больше часа сидела без движения, уставившись в одну точку не решаемых семейных проблем, неустроенности и безденежья. – Я уже давно заметил Вас и наблюдаю около часа, как вы обдумываете что-то важное и не решаемое. Давайте я помогу Вам.
Я с пренебрежением и азартом поиграть с очередной жертвой взглянула на него, и очнулась. Передо мной оказался снова Он, вполне приличный молодой человек без видимых скрытых желаний. Мне показалось, что он намного моложе меня, если не сказать, что юный. И он искренне хотел помочь мне, и так посмотрел на меня, что от неожиданности я расплакалась и была готова раскрыть все свои проблемы, хотя бы выговориться и поплакаться этому незнакомцу с крепкой фигурой, так любезно подставившего мне своё сильное мужское плечо. И это не афоризм, не изречение, не красивое сочетание слов: я реально доверилась и положила своё заплаканное лицо ему на плечо, а потом уткнулась в его раскрытую грудь, и-и… И как раньше, уплыла, позабыв обо всём. Проблемы исчезли, мир вновь повернулся ко мне лицом, меня уносило всё дальше и дальше от земли с её не решаемыми задачами и заботами…
Его пальчики, сильные и в тоже время нежные, словно на пианино, виртуозно заиграли по моему телу. Он то нажимал ими в нужный момент в нужное место, то отпускал, переходя на полтона ниже, то змейкой пробегали по всему телу туда, где и должна быть следующая нота, с такой силой и продолжительностью, необходимой для нарастания мажорной экспансии минорного танго, перерастающего то в марш, то от полёта шмеля в танец с саблями. Его пальцы, его сильные руки сдавливали мою талию «хрупкой податливой гитары», струны которой, словно иступленным разумом, издавали восклицания и возгласы одобрения в такт шагов уходящей ночи. Наконец струна лопалась, и её дребезжание проходило дрожью по всей гитаре и перерастало в экспансию салютов с фейерверками. С проблемами было покончено, они исчезли. Я сама готова была отблагодарить его за этот шквал возбуждений и реализаций. Но утром, неожиданно для себя, обнаружила в кармане пачку сложенных одна к одной купюр.
В следующий вечер, изогнувшись в открытое окно, Она наблюдала чудесный красный закат, перевалившись за подоконник. Её тело было напряжено и в такой необычной позе, что казалось, освободи она грудь и подними с подоконника, то её прелести непременно перевесят и увлекут за собой вниз. Он подошёл к ней сзади, и они не заметили, как рассвет, ещё более сочный и красочный, озарил их лица яркими лучами утреннего солнца. Она лежала на спине, подложив руки под голову вместо подушки. Её в поволоке глаза были прикрыты, а всё ещё стройное, неприкрытое ничем обнаженное тело было всецело отдано Его рукам на расправу. В этот приход к Нему она не желала шевелиться и полностью отдалась его искусству растленной любви, как инструмент, при правильной настройке которого, будут издаваться звуки и зазвучит прекрасная музыка любви, доставляющая трепет и наслаждение.
Прощальная ночь закончила свой безумный бег и устремилась к светлому дню. Она уходила неохотно, с радостью, ускоряя шаг. Исцеление – это чудо, иногда долгое и мучительное, но всегда радостное, и с Ней оно случилось…
14:00, 10.09.24, Москва
P.S. Эту «Историю соблазна» или как назвал автор «Хроники вытянутой руки» я обнаружил в виде записей дневника, подсунутых мне одной давней знакомой, и был немало удивлён. «Не смотри на меня так, – опередила она мои вопросы, – в то время все про «это» писали. Это всего лишь наброски мыльных опер, выдуманные от начала до конца, но вполне правдивые и реалистичные – это я тебе как женщина говорю. А ты добавь мужской линии и, если сможешь обойти откровенную пошлость, получишь очарование женщин и справедливый гнев мужчин. Хотела сама тогда издать, но появившаяся вскоре семья сменила приоритеты. На днях намеревалась выбросить, не дай бог на глаза дочке попадётся, и вспомнила о тебе. А ты давай дерзай, дорабатывай сюжеты, у тебя должно получиться…»
Не знаю, получилось ли. Сейчас бы всё скомпоновал и выстроил по-другому. Но, как получилось, так получилось, чего уж теперь: я старался.