Я уже рассказывал, что старался держаться подальше от этих политических процессов, полагая, что ничего полезного в них нет и быть не может. Но случаются моменты, когда, казалось, отвертеться уже не получится, придётся идти, брать бюллетень, что-то там писать и бросать в ящик. Искреннее отвращение к этому процессу застало меня и в Красной Армии в 1973 году.
Служил я в стройбате, который, как Вы знаете, отличался от остальных родов войск повышенным патриотизмом и был готов на любые подвиги лишь бы налили! Мы наливали каждый день и это немного скрашивало тяготы солдатской жизни. Служил я в это время библиотекарем, в переводе на русский имел "блатную" должность, не совместимую с лопатой или автоматом.
Такое положение меня более чем устраивало, поскольку в библиотеку никто никогда не приходил. Вру, один раз зашёл небритый ветеран и потребовал книгу, чтобы, как он выразился "поймать приход" при посещении туалета во дворе роты. Я ему выдал казённый томик Бунина с "Тёмными аллеями", решив про себя, что потом пойду и заберу, что осталось. Я трепетно относился к казённому имуществу, так и сделал. К моему удивлению книга осталась практически цела, исчезло лишь несколько страниц, я её вернул на полку и успокоился. Понравилась ли она воину, не знаю, он был из прибалтов и с такой шушерой как я не общался, справедливо полагая это ниже собственного достоинства.
Кстати именно от прибалтов я научился пить Тройной из горла. Не пробовали? Тогда вы ничего не смыслите в наших соседях и службе в стройбате! Весь фокус в наклоне тары. Горлышко там узкое, поэтому угол наклона очень важен, если вы хотите засандалить пузырёк за раз и не пролить ни капли! Этим искусством сегодня никто почти владеет, а зря.
Ещё заходил замполит майор Неборак, он это делал, когда меня не было на месте, что проверить ящики на предмет крамолы, которую по его мнению должен иметь всякий москвич, особенно историк-недоучка. В конце концов он меня-таки поймал, но это другая история.
И вот, в один прекрасный день майор заявляется к нам с художником ( была и такая важная должность) и сообщает, что назавтра будут ВЫБОРА, поэтому надо готовить пропагандистский плакат и ещё какие-то материалы для для этого праздника, чтобы солдаты увидели и возбудились! Вот, вспомнил - наглядная агитация! Что обычно бывает с возбуждённым стройбатовцем, Вы, наверное, догадываетесь. Он немедленно мчится на избирательный участок!
Художник Толик, попавший сюда прямиком из детского исправительного заведения, где чалился за разные шалости, вроде столкнуть со скалы соперника в любви, как раз собирался отправиться в самоволку, чтобы осчастливить очередную рыбинскую комсомолку, проникшуюся справедливым " Народ и армия едины". Поэтому, а главное , потому, что отслужил на полгода больше, Толик приказал мне самому загрунтовать железный лист, прибитый на деревянный каркас, чтобы он, когда вернётся, изобразить там воина в строительной каске с мастерком в одной руке и избирательным листочком в другой. Сверху должна была идти надпись "Все на выборы!" которая тоже была доверена мне.
Приказ есть приказ, я честно выполнил порученное, но часам к 12 ночи стал волноваться. Толик не шёл. Честно говоря, я это предвидел, какой идиот станет отрываться от стакана и тёплого тела, чтобы рисовать такую хрень?
Прикинув последствия, я набросал силуэт героического солдата, Толик всё не шёл. И я, подобно Микельанджело, который трудился когда-то подмастерьем, решил выполнить работу мастера. Как ни крути, тёплое место библиотекаря того стоило. Надо ли говорить, что всё произошло как у Остапа Бендера на агитационном пароходе? Не надо? Не сказать, что я не умел рисовать, но с такой монументальной задачей столкнулся впервые, всё-таки транспарант имел размеры три метра на два. Основное внимание я уделил красной звезде на монтажной каске, вот за неё мне не стыдно. А остальное? Остальное было выполнено в манере абстрактного совреализма,
Толик так и не появился, поэтому на вопрос майора " А где автор и сколько он выпил?"отвечать пришлось мне. Но русские своих не сдают? И я - не сдал!
Картину разместили на стене, вдоль которой маршировали солдаты, отправляясь на участок. Я остался в штабе. Смотрел и думал: аве Цезарь, муритури те салютант! Не думаю, что кто-то обратил на неё внимание, иначе полк сбился бы с ноги!
Выборы ожидаемо удались, а вечером был банкет и танцы. Я тогда помимо основных нагрузок ещё играл на бас гитаре в солдатском оркестрике. Костяк составляли всё те же прибалты, только какие-то неправильные, меня никто не бил. Сегодня я им благодарен , ведь могли бы? А не стали. Они играли какую-то фигню, типа "А город подумал, ученья идут". Когда они дембельнулись, мы уже во всю гнали "Пейнтед блек", но на Выборах лабали "Не плачь девчонка".
Кстати, голосовать в тот раз я всё-таки не пошёл, смотрел издалека.
