Новые испытания
Я рано встал и вышел на воздух. Тишина, кругом ни души, даже полицаев не видно. Я подошел к бараку, расположенному в сторонке. И вдруг послышались выстрелы и пули просвистели рядом со мной. Я упал на землю и пополз на середину лагеря.
Вот здесь начались для нас новые испытания. Мы, оказывается, до сих пор жили в лагерях, лишь ожидая смерть. Нас построили, выдали новые номера на толстом железном листе. Если я раньше был Мухаматулла Гиззатуллин, то сейчас мое имя ничего не значило. Я был номером 100. Что было удобно, во время переклички, стукнув деревянными колодками, приподняв голову, надо было лишь произнести «Нундрт hue».
Нас начали водить на работу. Немцы говорили:
- Мы вас охраняем не от побегов, а от партизан.
В центре города кто же посмеет партизанить?
Мы сортировали картошку на базе AFAL (Афэль). Затем прессовали солому вместе с землей, которой был накрыт картофель. Натаскав на своих плечах, делали большие скирды. Работы много, часто получали удары по спине.
Лагерь окружен колючей проволокой, вооруженные автоматами и пулеметами часовые со своих вышек постоянно следят за нами. По ночам освещают прожекторами. В этой базе, разделенной на четыре части, хранились различные продукты. В одном углу, укрепленном дополнительными ограждениями, расположены 4 барака. Там живут польские евреи, которые тоже работают как мы.
При входе в центральные ворота нас всегда считают. Каждой группе – один надзиратель с резиновой дубинкой (плетка с короткой рукояткой, после нажатия на кнопку увеличивается до одного метра, в конце – кругленький свинец, с одного удара человек теряет сознание, но следов от удара не оставляет).
Таким образом, мы стали рабочим батальоном. Однажды во время прессовки соломы, со мной случилось несчастье. Солому складывали высотой с двухэтажный дом. Я поднялся на самый верх, и тут от слабости мои ноги подкосились, и я, упав, остался под тюками. В результате получил вывих позвоночника и сильный удар по груди. Когда товарищи вытащили из-под соломы, я был без сознания. Мне требовалось лечение. Если не будет лечения, то отправят в «расход». Но ни того, ни другого я не получил… В лагерь, который находился в четырех километрах, товарищи доставили меня на руках. Я постоянно кашлял и плевался кровью. Спина сильно болела. До утра лежал на нижних нарах и стонал.
Утром все построились на площадке. (Arbayts lager jiorer). Начальник рабочего лагеря, 70-летний небольшого роста немецкий гауптман, велел вынести меня живого или мертвого. Двое пленных придерживая с двух сторон поставили меня в строй. Гауптман, посвистывая, подошел ко мне с видом делового человека, и пронзительным голосом приказал: «Ап минеш!», что означало отпустить меня. Друзья вынуждены были отойти, я тут же упал. В глазах потемнело, участилось дыхание, изо рта пошла кровь. С одного пинка по спине я потерял сознание.
Пришел в себя в сарае, где сортируют картошку. Тут работали 5-6 человек, назначенные на легкие работы. Я лежал и стонал, двигаться не мог. Вскоре послышалось посвистывание – это надзиратель к нам шел. При помощи товарищей кое-как облокотившись, начал перебирать картошку. Но это не понравилось фашисту, и он велел мне работать сидя. Я попытался сесть, но тут же упал. От его пинков я снова потерял сознание. Я уже думал, что не будет конца моим пыткам.
В нашем лагере, оказывается, был молодой парень-ветеринар. Каждый день вечером, положив к себе на колени он делал мне массаж спины, вправил позвоночник. Он же попросил фельдфебеля, водившего нас на работу, чтобы мне дали три дня отдыха. Я описал свои мучения очень кратко. Спустя лишь три недели я еле-еле встал на ноги.
Жизнь евреев в фашистском плену
В 1939 году фашисты захватили больше половины территории Польши и три четверти населения евреев, в том числе стариков и детей, загнали в канцлагеря, где они были убиты. Остальных (в основном это были молодые люди) использовали на тяжелых работах.
В г.Радом (южнее Варшавы) в полуразрушенных кварталах жили евреи. Хочу рассказать про них.
С раннего утра их вынуждали бегать вокруг бараков: мужчин - в трусах, а женщин – в полуголом состоянии заставляли ложиться, снова бежать, снова ложиться… Так продолжалось полчаса. Потом гнали на работу. Мы никогда не слышали их голосов, они не разговаривали. Оказывается, им давали какое-то химическое средство, после чего у них пропадал голос. Вместо разговора они шипели, как обезьяны. Мужчин кастрировали, поэтому всех загоняли в один барак, как животных. На левых рукавах пришиты белые повязки. Всегда ходят строем (хотя за ним не следил надзиратель). Однажды привезли стекловату и нам вместе пришлось разгружать ее. Мужчин – евреев заставили работать в одних трусах, а женщин – в трусиках и лифчиках. Пока разгружали состав, вся наша одежда была облеплена стекловатой, а что творилось с ними, голыми…
Стоял теплый прекрасный день (август 1943 г.). Я с Тухватом и с одним евреем складывали брикет в подвале. Окно в подвале всегда оставалось открытым. Мы вдвоем спрятали еврея под брикетом, заранее обложив его вокруг досками, чтобы не раздавило. Ночью он сбежал. Дальнейшую его судьбу я не знаю.
Осень 1943 года. То идет моросящий дождь, то дует холодный ветер. Лишь наша жизнь за колючей проволокой течет без изменений. Но иногда доходят вести с фронтов: «Наши войска наносят сильные удары, заставляя фашистов отступать по всему фронту», «Где-то в 12 километрах южнее Радома, в местечке Диблен («Примечание Т.Галимова: на карте – г.Демблин) как будто действует татарский легион». Но эти слухи нам ничего не говорили. Кто организовал? Для чего создается? Для нас это было просто загадкой, фантазией, потому что никто об этом толком ничего не знал. По слухам, в тюрьме нашего лагеря находились пленные из Диблена.
В свободное время мы специально, делая вид, что собираем мусор, проходили мимо окон тюрьмы. Однажды услышали крик заключенного:
- Парни! Привяжите на конец веревки карандаш и бумагу!
Мы быстро выполнили их просьбу. Привязали их на конец веревки, заранее завернув в серую ткань. На следующий день на этом месте среди мусора нашли эту ткань с бумажкой.
Тайна загадочной бумаги
Где и как прочесть эту бумагу, чтобы никто не заметил – большая проблема. Мы с Гани (он из близлежащих районов Уфы) долго об этом думали. Если немцы узнают, нам будет очень плохо. Наконец-то нашли выход: один из нас читает записку в туалете, а другой – стоит у входа. Так по очереди мы прочитали ее:
«Дорогие соотечественники! От имени легиона «Идель-Урал», от имени тайной организации «В» передаю привет! Вы не опускайте головы. Враг отступает, наши идут вперед, только вперед! Каждый день освобождают города и села! Старайтесь поддерживать связь с дибленской организацией! Спрашивайте Мусу, его все знают. Действуйте осторожно. Умейте различать надежных людей от предателей. Два батальона легиона «Идель-Урал» воюют на фронтах Красной Армии. Мы по заданию отступили назад, но попали в руки фашистов. Если эту записку найдут, скажите, что написали мы. Мы ничего не боимся. Нас ждет смерть. Про нас сообщайте в Диблен. С приветом… (парни из Казани). (Забыл имена). Ноябрь 1943 года».
Декабрь. В воскресенье утром в наш лагерь вошли двое военных. На них внимание никто не обратил бы, если бы они не стали разговаривать с пленными. И я подошел к ним. На них немецкая форма, но лицо одного показалось знакомым. И голос напоминает кого-то. Мы поздоровались: Гимранов Талгат из деревни Верхний Тюкунь Кармаскалинского района.
Примечание: Талгат Гимранов 1914 г.р. – человек, сидевший в тюрьме с М.Джалилем, и подробно рассказавший о подпольной деятельности поэта. Т.Гимранов в плену работал столяром, по заданию М.Джалиля изготавливал компасы, ножи и т.д. Фактически его отец Агзам Гимранов – уроженец д.Мурадым нашего района.
В начале 20-х годов прошлого столетия был направлен муллой в д.Верхний Тюкунь Кармаскалинского района. Родственник Т.Гимранова ныне проживает в д.Нижние Леканды – Баязитов Нажип Кашафетдинович. Сам Талгат Гимранов после войны жил в г.Стерлитамак, похоронен там же.
В районной газете о нем были напечатаны статьи ветерана педагогического труда Г.Бахтигареева: «След в истории» (от 18 и 21 июня 2011 г., №69-70, 71), «Откуда вы, Гимрановы?» (от 9.07.2011 г., №79).
Узнав, он обрадовался, что-то сказал немцу и повел меня к хозяину лагеря. «Шеф» отсутствовал, но его заместитель записал мой номер, Талгат и немец поставили свои подписи и меня отпустили в город на 4 часа.
Мы зашли в пивную, долго разговаривали. Он передал мне три записки от казанских парней. Я от имени Мусы Джалиля получив задание, вернулся в лагерь. Своим близким знакомым – Тухвату из Казани, Ахмету из Кармаскалинского района, Гарею и другим рассказал все, что услышал:
- В конце декабря у немцев большой праздник. В этот день они будут гулять и легионцы планируют организовать побег из нашего лагеря. Готовятся к побегу и в татаро-башкирском легионе в Диблене. Чтобы побег был успешным, нужно выполнить много условий. Во-первых, самое главное - необходимо найти надежных людей. А у меня маловато опыта.
P.S. Так заканчивается шестая тетрадь воспоминаний Тухамматуллы Гизатуллина. Если верно, седьмая находится у дочери в Москве. Несмотря на обещания, нам ее еще не выслали. В восьмой по счету тетради М.Гизатуллин рассказывает о своих скитаниях во Франции.
9 мая 1945 года!
Все прогрессивное человечество праздновало День победы. Люди выражали благодарность советскому народу за освобождение их от фашистских поработителей. Зверства фашистов вызывали ненависть у народов Европы, Азии, Африки. Все они с нетерпением ждали поражения Германии.
День Победы я встретил не где-нибудь, а во Франции, в городе Марсель. Расскажу, как это случилось.
Продолжение следует...
Автор: Мухаматулла Гизатуллин
Журнал "Бельские просторы" приглашает посетить наш сайт, где Вы найдете много интересного и нового, а также хорошо забытого старого.