Ах, вот о чем он переживал, надо же.
– Да, тебе не нужно было хватать Еву за косу или вообще к ней приближаться! – моментально выхожу из себя. – Как ты сам бросил мне в лицо, она не твоя дочь, ты не имел никакого морального права…
– Прости меня, – вдруг перебивает он. – Я очень неправильно поступил. Мне было потом очень ее жаль. Я перед Евочкой тоже хотел бы извиниться, как-то загладить. Может, в кино ее отвести? Я ведь люблю ее! Искренне… Я помню, что сказал, что не ее отец, но неужели ты не поняла, что я сказал это в сердцах? Просто испугался, что ты от меня уйдешь и поставил тебе в вину то, что ты досталась мне с ребенком в животе. Но я ведь растил Еву многие годы наравне с близняшками, она занимает в моем сердце особое место, как и каждая из вас.
Он этими словами будто припечатывает меня к месту.
Не этот ли человек многие недели вообще не интересовался, как и на что живут его дети? И вдруг для каждой из нас в его сердце особое место. Откуда оно там взялось?
Пока я стою в шоке, перевариваю услышанное, он продолжает:
– Я и перед тобой очень виноват. Прости меня за ту низость, за то, что оскорбил тебя изменой. Только когда ты ушла, только пожив врозь, я понял, насколько ты желанна и нужна мне как женщина… Даже если бы у нас не было детей, Кристина, ты – идеальная женщина для меня. Как я могу загладить свою вину? Учти, я на все готов! Хочешь, я могу финансировать твой стартап с детским садиком? Тебе ведь наверняка нужны деньги.
– Ты всерьез? – у меня вырывается нервный смешок. – Я не вернусь к тебе ради того, чтобы ты финансировал мое начинание.
– И не надо, – заявляет Максим с невинным видом.
Чем окончательно ставит меня в тупик.
Он смотрит на меня честным взглядом и продолжает говорить:
– После того, что случилось, нам ни к чему спешить. Давай для начала заберем заявление о разводе, поменяемся квартирами…
– Что сделаем? – не верю своим ушам.
– Поменяемся квартирами, – повторяет он как ни в чем не бывало. – В самом деле, достаточно вы ютились в однушке, вам пора вернуться домой. Вам же там неуютно и тесно, я ночей не спал, переживал, как вы там. Не предложил этого раньше, в надежде, что ты все-таки вернешься. Но раз так… Я больше не могу позволить вам страдать. Сам туда съеду, уж как-нибудь поживу в неудобствах. Вам нужнее.
Вот он, настоящий шок.
Чтобы Максим решился на такое…
– Ты это серьезно? – хлопаю ресницами.
– Еще как, – кивает он с достоинством. – Мои любимые девочки достойны всего наилучшего.
Я была готова услышать от Максима что угодно. Но не такое.
Граждане, товарищи, кто этот человек? И куда делся мой муж Максим Лапин? Тот самый, который способен беспокоиться лишь о себе.
– Милая, а что ты так удивляешься? Неужели ты вправду сомневалась в том, что я тебя по-настоящему люблю? – Максим продолжает добивать меня вопросами.
– Ну… – тяну не своим голосом. – Когда твой муж заявляет, что не даст на детей ни копейки, такой вывод напрашивается сам собой.
Сказав это, внимательно на него смотрю.
– Кстати, об алиментах, – воодушевленно продолжает Максим. – Кристиночка, я никогда не хотел оставлять тебя без денег. И даже сейчас, когда ты не живешь со мной, я готов ежемесячно выплачивать тебе сумму, равную семьдесят одному проценту от того, что я выдавал тебе в месяц раньше.
– Семьдесят одному? – недоуменно переспрашиваю.
Искренне не понимаю, откуда он взял именно такой процент.
– Ну конечно, – кивает Максим и с энтузиазмом принимается объяснять. – На детей ведь надо меньше, чем на взрослых, так? Считай, один взрослый это как два ребенка. Для простоты будем считать семейный бюджет в долях. Три доли на детей, четыре на взрослых, и того семь. Сто процентов делим на семь, получаем четырнадцать целых, двадцать восемь сотых. Сотые убираем, умножаем четырнадцать на пять, ведь дети плюс ты – это пять долей, вот и получается семьдесят один процент. Теперь, надеюсь, понятно объяснил. Тебе же хватит, да? Ты же теперь живешь без меня.
Я слушаю его вдумчивые вычисления, дивлюсь тому, как он четко все посчитал. И… Теперь уже без труда узнаю в стоящем передо мной человеке своего бывшего мужа. Жадного скунса.
Весь флер очаровательного мужчины, который готов для семьи на что угодно, разом улетучивается.
Семьдесят один дурацкий процент. Не семьдесят пять, а один! Это, наверное, на всякий пожарный, чтобы мы с детьми не начали шиковать на его денежки, которых с трудом хватало на еду. И если он думает, что я тратила на себя больше, чем на детей, то он глубоко заблуждается.
Максим же перемены в моем взгляде не замечает. Сует мне в руки букет роз и продолжает:
– Держи цветы, Кристиночка. Я сейчас достану телефон, в банковское приложение войду…
Что ж поделать, беру цветы. Пристально на него смотрю, жду, пока он справится с телефоном. Неужели и вправду готов расстаться с деньгами, пусть и небольшими?
– Ой, что-то тут у вас интернет паршиво ловит, – чешет затылок Максим. – Никак не могу зайти в приложение.
А нет, все же не готов.
– Тут хороший интернет, – подмечаю, как бы между прочим. – Проблем быть не должно.
– Я попозже переведу, вот перенесем ваши вещи, тогда и… – Максим улыбается мне во всю ширь своей наглой морды. – Мы с тобой договорились, да?
– Ага, договорились, – киваю с уверенным видом. – Завтра пойдем с твоей мамой к адвокату, перепишем на меня трешку, а потом мы с детьми туда с удовольствием переедем. И еще лучше, давай составим с тобой брачный контракт, по условиям которого ты в случае развода оставляешь жилье мне.
Максим замирает с телефоном в руке, внимательно на меня смотрит. Видно, пытается определить, шучу я или серьезно.
Дабы не разочаровывать мужа, я натягиваю на лицо самое серьезное выражение из своего арсенала. Выжидающе на него смотрю.
Спрашиваю:
– Так как насчет договора, милый? Как только ты его подпишешь, я тут же уверюсь в том, что ты действительно дорожишь семьей, что готов на все…
– Кристина. – Максим больше не улыбается. – Ты палку-то не перегибай. Хорош колотить понты. Ты девять лет со мной жила как у Христа за пазухой…
Этой фразой он окончательно меня бесит. Ишь ты, спаситель нашелся.
– У Христа за пазухой проценты на содержание семьи не высчитывают, – хищно на него смотрю. – Любовниц домой не водят, женам не угрожают, детей не обижают, не лгут, не предают…
– Опять завела свою песню… Не надоело, а? – он уже откровенно злится. – Сколько раз я еще должен просить прощения?
– Хотя бы один раз нормально попытайся, без лживых обещаний! – шиплю на него.
Максим меряет меня злым взглядом и вдруг говорит:
– Я ведь и по-плохому могу, понимаешь?
– По-плохому? – у меня вырывается истерический смешок. – То есть до этого у нас с тобой было по-хорошему?
– Вообще-то, при разводе я легко могу отсудить у тебя бизнес, – заявляет Максим с наглым видом. – Все нажитое в браке делится напополам, забыла, крошка?
Мне смешно и на это.
– Что ты тут собрался делить? Съемное помещение? Подержанные детские игрушки? Или, может быть, жирный кредит, который я взяла на открытие садика? А больше у меня ничего нет, поскольку садик пока что – сугубо убыточное предприятие. К тому же если говорить о дележке бизнеса, то давай лучше поговорим о твоей торговой фирме. Которую, хочу заметить, ты создал на деньги, что тебе дала моя мама. Вот что действительно стоило бы разделить. Кстати, я недавно встречала твоего зама – говорит, идете в гору, на рекорд доходов в этом году…
После моих слов Максим багровеет.
– Ты совсем охренела, зариться на мою фирму? Да я тебя за это…
Он демонстративно сжимает пальцами воздух, будто бы душит невидимую меня.
– Я в этот бизнес вложил много пота и крови, а ты… – продолжает он гневно.
– То есть мне на твое претендовать нельзя, так? А тебе на мое можно? – уже откровенно кричу. – Пусть суд рассудит, что кому можно, а что нельзя!– Ты пожалеешь! – орет он, бешено на меня смотря. – Ты обо всем пожалеешь.
– Уже жалею! – говорю с ненавистью. – А ну, пошел вон отсюда со своими розами!
С этими словами замахиваюсь на него здоровенным букетом.
Максим охает, отпрыгивает от меня на пару шагов и продолжает орать:
– Истеричка! Я к тебе по-хорошему, а ты…
– Иди отсюда по-хорошему, – язвительно цежу.
И снова надвигаюсь на него с охапкой роз.
Максим поначалу не верит, что я решусь стукнуть его букетом еще раз. Но все же отступает, начинает пятиться. А потом вдруг спешит к стене, где на полке стоит аквариум. С мерзким выражением лица хватает его.
– Моя золотая рыбка! Ты ее у меня украла!
– Поставь Терентия на место!
Надо заметить, это кричу уже не я…
Откуда ни возьмись ко мне спешит подмога.
В комнату входят подруги: Светлана, Анжела с Викой и наша нянечка, Вера. Все как одна ставят принесенные пакеты на пол, а потом двигаются к нам.
Подруги в курсе нашей с Максимом ситуации, тем более что парочку из них он уже успел отправить в пешее эротическое. В общем, его никто не любит, это мягко говоря. А еще на него точат зуб. Женская солидарность – серьезная штука. Плюс каждая из моих приятельниц в разводе, поэтому они в принципе злы на всех мужиков без исключения, а особенно на изменников… Короче говоря, я бы на месте Максима бежала, роняя тапки.
Наблюдаю действие со стороны.
– Вы че, бабы, одурели? – пыхтит Максим с вытаращенными глазами, когда видит, как на него надвигаются мои подруги.
– Поставил Терентия! – командует Анжела.
Неожиданно мой бывший слушается, аккуратно ставит аквариум на пол. Видно, все же проникся серьезностью ситуации. А потом пулей бросается на выход, при этом даже задевает плечом Светлану.
– Козел! – орет она ему вслед.
Максим не отвечает.
Бросается к выходу, а потом мы только и слышим, что его удаляющиеся шаги. Резво бежит на выход.
– Девчонки, спасибо, – благодарю их. – А вы что тут делаете?
– А мы тут помочь тебе прибраться, – пожимает плечами Анжела. – Детей уложили, и сюда.
При этом она идет к горке брошенных пакетов, достает торт. Остальные спешат за ней.
Вскоре на детский столик для лепки ставятся тарелочки, стаканчики, вилочки. Заодно конфеты, сок и бутылочка белого полусладкого.
– Ну что, начнем уборку? – салютует мне пластиковым стаканом Светлана.
***
Кристина
Я сегодня утром только и делаю, что зеваю.
Зеваю, пока собираюсь на работу, зеваю, одевая близнецов. И даже кружка бодрящего кофе не помогает проснуться.
Мое полусонное состояние ни разу не удивительно. Мы с подругами вчера так заубирались… что мне потом пришлось допоздна за всеми убирать. Устраивать ночные посиделки с тортом посреди рабочей недели – совершенно не гениальная идея, хотя приятно было до чертиков. Особенно процедура перемывания костей бывшим мужьям.
Вчера приятно, а сегодня сплю на ходу…
Еще волнуюсь за старшую дочку.
После вчерашней встречи с недопапашей я успокаивала Еву как могла. Она у меня адекватная девочка, поэтому истерик не закатывала, крокодильих слез не лила, но я-то видела, что ребенок травмирован. Утром она показалась мне грустнее некуда. Я отвела ее в школу, скрепя сердце.
Встречаю в садике своих подопечных, а у самой душа не на месте, только и делаю, что поглядываю на телефон. Жду от дочки сообщения, хотя и понимаю – вряд ли напишет, у нее скоро урок, ей не до меня.
Чувствую себя настоящей горе-матерью оттого, что вчера не забрала ее из школы сама. Сделай я это, Ева бы не столкнулась с Максимом один на один. А так получается – недосмотрела, не уберегла.
Не удерживаюсь, отправляю Еве смайлик-сердечко. Пусть знает, что есть в этом мире человек, который ее любит.
В этот момент вижу, как в комнату для игр вбегают абсолютно счастливые близнецы Давидяны.
Мои дочки тут же вскакивают со стульчиков, несутся к своим приятелям.
– Привет, Тигран, Артур, – машу им.
Мальчишки отличные, если бы не знать, кто их папаша…
Словно в ответ на мои мысли в дверном проеме показывается хмурый Давидян-старший. Красивый, свин, даже царственный какой-то. Вот что значит человек в костюме, а не в халате, весь такой представительный, важный, ни дать ни взять бизнесмен.
Интересно, а чем он занимается? Хотя что это я? Мне совсем не интересно ничего, что касается Рафаэля Давидяна.
– Привет, – он пристально на меня смотрит. – Можно тебя на минутку, Кристина?
А нельзя меня.
Вот только очередного разбора полетов с этим типом мне не хватало.
– Извини, занята, – развожу руками.
– О, не беспокойся, я пригляжу за малышней, – тут же вступает в разговор наша нянечка.
Кто ее тянул за язык?
Мысленно закатываю глаза, но иду в коридор, куда меня активно зовет Давидян.
– Кристин. – Он чуть закашливается, но продолжает: – Выпьешь со мной кофе? Пока у тебя еще не много ребят…
– Там восемь дошколят, что в твоем понимании «не много»? – выдавливаю из себя.
Давидян мнется, вижу, что ему неловко, но все же продолжает:
– Я надолго не задержу, просто хотел поговорить. Для меня важно, чтобы ты верно меня поняла…
В этот момент я слышу долгожданное оповещение о входящем сообщении. Автоматом достаю из кармана мобильный.
Я надеялась увидеть там ответный смайлик от дочки, но вместо этого меня ожидает гадкое послание от бывшего мужа: «Вчера я окончательно все про тебя понял. Ты – неблагодарная!»
Неблагодарная. Я.
У-у-ух! Прибила бы гада на месте.
– Ну так что? – Давидян смотрит на меня вопросительно. – Ты согласна? Пойдем?
Он совсем не понимает, что ли?
– Рафаэль, неужели ты не видишь, что я занята? Я на работе, у меня нет времени распивать кофе!
«Тем более с тобой…» – это я добавляю про себя, разумеется.
– Сейчас занята, ладно, – кивает он. – А когда будешь не занята? Когда сможешь?
– Никогда, – зло на него смотрю. – Тебя такое время устроит?
Рафаэль на мое хамство ничего не отвечает.
Шумно дышу, кусаю губу. Понимаю, что перегнула палку. Он ведь ничего плохого мне не сказал, предложил выпить кофе. Но ладно бы просто выпить кофе, так к этому кофе сто процентов будет прилагаться вынос мозга. Откуда знаю? По-другому с Давидяном попросту не бывает.
Тем не менее стараюсь как-то сгладить ситуацию:
– Рафаэль, пойми, пожалуйста, у меня очень сложная жизнь. И тебе в этой жизни места нет. Совсем.
Говорю это и понимаю: как-то я паршиво все сгладила. Но уж как есть, сказала от сердца. Нет у меня ни сил, ни энергии на Давидяна.
Он надменно хмыкает, обдает меня ледяным взглядом и уходит, не удостоив ответом.
Не то чтобы я расстроилась… Но холодок по спине пробежал. Да и у кого бы не пробежал от такого взгляда?
Впрочем, меня тут же бодрит новое сообщение от супруга: «Таким, как ты, все мало. Я тебе деньги предложил, квартиру, а ты заришься на мое имущество! Совесть где?»
Не удерживаюсь, интересуюсь в ответ: «А твоя где?»
Сразу понимаю – написала зря. Максим буквально засыпает меня новыми посланиями:
«Почему ты не можешь быть как прежде?»
«Почему ты меня больше не любишь?»
«Как ты можешь менять меня на какой-то там брачный контракт?»
«Тебе бумажки дороже мужа?!»
Вот ведь удивительный вопрос, и как меня, такую плохую женщину, земля только носит? Ужас какой.
Не жду продолжения. Ставлю номер Максима в блок. Всякому терпению есть предел, мой только что наступил.
Ох, если бы я знала, к чему все приведет…
Кристина
Я стою возле школьного двора, жду, когда высыплет на улицу группа второклашек, выглядываю Еву. Я решила, что после вчерашнего стоит еще некоторое время продолжить встречать ее после школы, а то мало ли что. Подруги поддержали, обещали прикрыть на работе.
Продолжение следует…
Контент взят из интернета
Автор книги Рымарь Диана
