Это происшествие, напоминающее скорее историю, случилось несколько лет назад в июле на одном из притоков реки Крынка, когда мы с моим товарищем Михаилом решили поймать щук на этой извивающейся и заросшей речке. Солнце нещадно палило, разгоняя прямые лучи по обстановке. Мы, изнуренные жарой и духотой, обливаясь потом, несколько часов закидывали блесны в воду, но все было напрасно! Ни одной поклевки! Похоже, не только мы устали от жары, но и рыба, которая упорно игнорировала наши приманки.
К вечеру жара постепенно утихала, и мы с нетерпением ждали наступления вечерней мглы. Наконец, это произошло! Михаил, который находился примерно в пятидесяти метрах от меня на узком перешейке между рекой и множеством глубоких канав, образовавшихся после разлива (они шли параллельно главному руслу), вдруг полностью изменился, поднял изогнутое удилище и хрипло закричал: «Попался!» Я, отложив свою снасть, бросился на помощь. Берег оказался крутым, и моему товарищу было тяжело вытянуть рыбу на него в одиночку.
Михаил, впрочем, справился и без моей помощи. Когда он подвел пойманную щуку к берегу, с размаху попытался вытащить её на траву. Именно здесь он ошибся. В процессе борьбы Михаил не оценил силу своего рывка, и щука, весом в килограмм, вылетела из воды, пролетела мимо и приземлилась в небольшом озерце позади него. Михаил с недоумением наблюдал за своим «трофеем», оказавшимся в глубокой, заполненной водой яме, и, обхватив голову руками, сел на берег. Успокаивать его было бесполезно: на рыбалке происходят разные вещи — я похлопал друга по плечу и направился к своим заброшенным снастям. А Михаил, взяв спиннинг в руки, вновь начал ловить рыбу.
Не успел я добраться до спиннинга, который оставил на траве, как вдруг услышал громкий голос Михаила: «Есть! Еще одна!» Я резко развернулся и снова побежал к нему на помощь. Он уже подводил к берегу вторую щуку. — Не дергайся! — закричал я изо всех сил. — Держи её! Сейчас помогу! Но было слишком поздно: как будто повторяя сцену из начального эпизода, Михаил вытащил из воды точно такую же щуку весом в килограмм и с той же безошибочной точностью отправил её за спину в темные воды пруда.
Такого рода ругательства я никогда не слышал. Не только от самого интеллигентного Михаила, но и вообще в жизни. Несмотря на усилия сдержаться, я упал на спину и, Катаясь по земле, начал хохотать без остановки. Мой друг устыдился и только грустно улыбнулся. Мы вернулись к «москвичу» Миши. Он сел за руль и попытался завести машину, но она упорно не желала работать. После множества неудачных попыток мой приятель разочарованно выбрался наружу. На улице уже было совсем темно. Мы закрыли машину и безмолвно направились к поселку, где остановились у знакомой хозяйки. Вдруг Михаил посмотрел на меня с любопытством и затем задал вопрос:
— Слушай, какое сегодня число? — Сегодня тринадцатое, пятница, — ответил я, бросив взгляд на светящийся экран своих часов. …Возможно, ни разу в жизни мы не смеялись так сильно. Если бы кто-то из этих отдаленных мест услышал нас, он, скорее всего, решил бы, что в Амвросиевские леса на вечернюю прогулку выбралась группа буйных пациентов из психиатрической больницы…
