Начало:
Предыдущая:
Для начала Вера сбегала на улицу, да собрала снега, что в чужих следах был. Было противно руками его трогать, посему пользовалась Вера ковшиком, старалась как можно больше загрести, да носила его в кадку, что в сенях стояла. Настеньку она рукодельем заняла, планируя после спать уложить, чтобы девочка лишнего не увидала.
Вера понимала, что Настя, скорее всего, тоже дар их унаследовала, но решила – пускай девочка сама выберет свой путь. Ведь пока Настя не проявляла совершенно никакого интереса к чему-то необычному, а если и видела, чем Вера занималась, никаких вопросов не задавала. Травы её не интересовали особо, а вот к наведению уюта и домашнему хозяйству Настя проявляла куда больше интереса. Быть может дар в ней не так силён, как в матери, а может она и вовсе не захочет его использовать. Вера-то волей или неволей этим занималась, жалко ей людей, а как Настенька будет, ещё совсем непонятно.
С этими мыслями натаскала она полную кадку снега, и только дверь закрыла, как завыл за пределами дома ветер, поднимая снег. Вера на это внимания не обратила, только порадовалась тому, что успела часть задуманного сделать. Накормила она Настеньку ужином и спать девочку уложила, замотала в одеяло, и наказала спать. А если не будет сон идти, то ни в коем случае с печи не слезать, даже если её кто-то звать будет.
Девочка кивнула, внимательно наставление выслушав, хотя и с удивлением на Веру поглядела. Но знала – если та так серьёзно ей что-то говорит, то лучше послушаться, а потом уже спросить можно будет.
Вышла Вера в сени, и дверь в дом тоже крепко закрыла, после чего зажгла свечу и глянула в кадку – снег таял, не смотря на прохладу, царящую в сенях. Взяла Вера большую деревянную ложку, да начала она этот снег перемешивать, дожидаясь, когда он окончательно растает, одновременно вслушиваясь в воющий ветер. Чудилось ей, что сквозь завывания слышится ей чей-то голос, и шаги у самого дома раздаются. Вера знала – не кажется ей это, явился гость незваный, ищет способы добраться до тех, кто в доме прячется, и не желает носа казать на улицу. Наверняка ещё и стучать начнёт вскоре!
Снег в кадке быстро растаял, и Вера заглянула в неё снова, концентрируясь на тёмной воде и начиная приговаривать себе под нос:
- Водица, водица, не изволь сердиться. Водица, водица, покажи мне, что в прошлом таится.
Поначалу ничего не происходило, а потом в глубине воды тёмной всполохи алые возникли. Вера с удивлением вглядывалась в пожар, что нещадно пожирал какой-то дом, но как-то поняла она, что этот тот самый дом, из которого сбежала мать, и в котором продолжил жить отец. Но почему-то возник пожар и с отцом явно что-то случилось, раз в детстве он к ним в таком образе являлся. Физического тела он лишился, но потом он ведь пропал на много лет, и вернулся только сейчас. Каким образом?
Между тем, картина пожара сменилась на какую-то избу, всю покосившуюся от старости, чуть ли не по самую крышу вросшую в землю. И в избе этой какая-то скрюченная старуха творила какое-то колдовство, приговаривая себе что-то под нос. К сожалению, вода не могла передать звук, но вновь Вера почувствовала – это была её родная бабка! Видимо выжила как-то при пожаре, но осталась одна, вот и продолжила сама существовать, да сына на землю обратно каким-то образом призывать.
Такое колдовство Вере было неподвластно, да и сестра им точно не владела, но это было совсем уж… дебри непролазные, страшные, откуда выхода никакого точно ни для кого нет.
Видимо тогда отец и начал к ним являться, подпитывался от сестёр, да передавал им свою науку. Вот только если бы обе сестры ей последовали, то толк бы точно был, а так только одна, поэтому и не сладилось у него ничего.
Но каким образом он смог вернуться сейчас? Что давало ему силу?
Вера до боли в глазах всматривалась в воду, которая продолжала являть ей картинки прошлого, и не всегда эти картинки были приятными. От иных тошнота к горлу подкатывала, а от других в животе тугой комок страха сжимался. Вера уже вцепилась пальцами в разнесчастную кадку, но продолжала смотреть – нужно ей было увидеть то, что поможет ей с отцом справиться, отогнать его от порога родного дома.
И ведь увидела!
- Водица, водица, изволь остановиться. Замри и показывай, что до этого показывала! – Торопливо зашептала женщина, чувствуя, как пот по спине от напряжения течёт.
А вот что она приметила – у старухи в той избе идол из дерева вырезанный стоял, вокруг которого эта старуха хороводы свои водила. Страшный, криво вырезанный, от одного взгляда на него дрожь по телу пробегала, да и взгляд у этого резного чудища был словно живой! Вот значит, как старуха с того света сынка своего выкликала, к дереву гнилому привязала, да это чудище вырезала. Вот так он силу и получил! Сначала сестру мучил, а теперь и к Вере с Настенькой явился.
И впервые Вера обратилось к той стороне своей, что у сестры сильна была. Заглянула в тот самый уголок души, в которую она черноту всю загнала и заперла.
Заглянула и содрогнулась от омерзения, но выхода иного не было. Конечно, не хотелось ей в этом мараться, но по-иному никак не поступить было. Мысленно вздохнула Вера, выдохнула, а потом и выпустила эту темноту. И показалось ей, что за стенами дома кто-то восторженно взвыл, словно давно ожидал такого поворота событий. Но Вере совсем ненадолго эта сила нужна была!
Ведь там, рядом с идолом, лежала эта старуха, уже давно не дыша. Давно лежала, превратившись в груду тряпья безобразного, не успела она докликать сынка своего окончательно, вот и пришлось ему тянуться к крови своей, родной. Вот и пришёл он, вспомнив про дочерей, да Варя, видать, всё равно ему как-то не сопротивлялась, раз не пустила его и только снами мучилась.
Вера содрогнулась, когда волна злости и ненависти ко всему окружающему изнутри неё поднялась. Содрогнулась, одновременно руку в кадку суя и пытаясь нащупать то, что нужно ей было. За стенами дома бесновалась вьюга, выла и шкрябалась ледяными иголками пальцев о деревянные стены, хотелось ей ворваться в этот тёплый дом, раскидать печку по кирпичику, дабы погасить это тепло, что людей оберегает! А Вера пальцами нащупала что-то, на самом дне деревянной кадке, схватилась и резко выдернула, швыряя на пол. А после схватилась за голову, пытаясь обуздать то, что внутри неё поднялось, в этот самый момент ,поняла она, что в сестре её родной бурлило, и почему она была именно такой.
Насилу ей удалось успокоиться, да то, что осмелилась выпустить, обратно загнать.
Пришла она в себя лёжа на холодном полу, прижимаясь щекой к доске. Чувство у неё было, словно она в грязи вывалялась, которую она ещё долго отмывать с себя будет. Вьюга продолжала бесноваться на улице, и Вера заставила себя сесть. Грохоту, наверное, было… как бы Настька там не перепугалась. Но из дома ни звука не было слышно, сидела девочка тихо, как мышка, как ей и было сказано.
Посмотрела Вера на то, что ей из воды удалось вытащить, до чего она смогла дотянуться, силу свою выпустив.
И вздрогнула, разглядев того самого деревянного идола, что на полу лежал, да злобно на неё таращился. Значит получилось у неё, не соврала сестра, рассказывая о такой возможности.
Не взирая на слабость ужасную, что по телу растекалась после такого действия, Вера медленно на ноги поднялась.
Нужно было дело закончить, пока совсем отец в силу не вошёл.
Продолжение:
