Часть 2.
Часть 1.
И началось все как-то случайно: друг уломал сыграть на ставках, чтоб испытать, кто везучей. Мозги тогда еще плохо работали: я понимал, что все это развод, но решил, что черт с ним, проиграю немного — не жалко.
Мы поставили по 2 тысячи рублей на испанское эль-классико: «Барселона» — «Реал». Только я на «Барсу», а друг на «Реал». Команды примерно равные и шансы тоже. Но он выиграл, а я проиграл — «Реал» тогда победил со счетом 2:1.
Перед прочтением, пожалуйста, подпишитесь на канал Кино, вино, домино!
И это меня очень задело: оказалось, что я не могу просто проиграть свои деньги, даже если настраиваюсь, что такое произойдет. Мне нужно отыграться.
Первое время Константин, по его словам, сдерживал себя. Но в декабре 2021-го, получив в преддверии новогодних праздников зарплату, решил снова зайти в букмекерку — дал себе в голове установку: сыграть не больше чем на 5000 рублей.
Он уже не помнит, на какой матч тогда поставил, но тоже проиграл.
— Заставило меня тогда уйти из конторы только то, что дома ждала девушка, — вспоминает он.
— Желание отыграться было огромным. И с тех пор я начал играть регулярно.
С нового года Константину повысили зарплату на 10 тысяч, но родным он говорить об этом не стал.
Всю надбавку каждый месяц он уносил в букмекерскую контору.
О своей зависимости боялся сказать даже тому другу, который привел его «в игру».
— Понимаете, я даже выигрывал, — рассказывает Константин.
— Иногда я брал себя в руки и ставил на фаворита, чтобы заработать совсем немного, но получить подтверждение: ставки работают. А было такое, что шел на риск и срывал в 10 раз больше, чем ставил. Правда, почти никогда я не приносил эти деньги домой. Ведь представь, что ты только что выиграл 20 тысяч рублей, а на экране столько событий, и каждое может умножить эти деньги в три-четыре-пять раз…
Конечно же, я ставил на них снова и снова. И в какой-то момент все проигрывал.
Лудоманию, как и другие зависимости, невозможно спрятать.
Уже через пару месяцев после того как Константин плотно подсел на ставки, его девушка стала замечать, что с ним что-то не так.
— Это потому, что я стал тупее, — признается мужчина. — Раньше мы могли говорить с ней о путешествиях, фильмах, о планах на жизнь, а теперь все мои мысли стали занимать ставки.
И поскольку я ничего ей не рассказывал о том, что играю, ей стало просто не о чем со мной разговаривать. Она сама мне говорила: «Кость, ты будто не со мной». А у меня в голове крутились коэффициенты. Я не хотел этого, но ничего не мог поделать. И она меня бросила.
На работе тоже начались проблемы: мужчина рассказывает, что сначала он просто затягивал проекты, но со временем дошел до того, что взял больничный, чтобы играть.
— Я понимал, к чему это ведет. И это лишь подстегивало меня играть еще больше. До увольнения нужно было начать выигрывать, чтобы дальше жить за счет ставок. Но я не выигрывал. Несколько месяцев мне продолжали платить зарплату, треть которой я отдавал на ипотеку, а остальное — спускал в игре.
В итоге, когда меня уволили, у меня не было средств на жизнь.
Я соврал родителям, что на работе идут сокращения и что я вложил сбережения в ипотеку. Они дали мне 100 тысяч на первое время. В тот момент, когда я их забирал, мысленно сразу отложил 20 тысяч на то, чтобы сыграть.
Константин, к его собственному удивлению, не искал другую работу, хотя думал об этом по несколько раз за день. Говорит, что листал вакансии и откладывал «на потом». Хотя понимал, что если соберется, то знаний для трудоустройства хватит.
— Я экономил на еде, но не экономил на ставках.
Единственное — проплатил ипотеку на два месяца вперед, чтоб не лишиться квартиры. Из денег родителей 46 тысяч ушло на кредит, 15 — на мои личные расходы и 39 — на ставки. За этот месяц я выиграл всего три раза — всего 7 тысяч рублей. И все их, конечно же, спустил обратно. В конце месяца у меня была
дилемма: купить на последнюю тысячу еды или отнести их букмекерам.
Потом в голову пришла отличная мысль: взять кредит. Банки мне бы ничего не дали — ведь я не работал, но вот с быстрыми займами такой проблемы не было. Да, всего по 8–10 тысяч, но за следующий месяц я набрал сразу 64 тысячи долгов. Я положил часть на ипотеку — почему-то этот вопрос я еще мог контролировать. А остальное — почти все проиграл. И вот тогда пришло в голову очередное умное решение: я подписал контракт.
Опыт срочной службы у Константина был. Но, по его словам, он и не задумывался, с чем ему придется столкнуться.
До отправки на сборный пункт у Константина было три дня. Он сказал родителям, что подписал контракт и с чем это связано. Они были в ужасе.
— Папа порывался идти в военкомат и добиваться, чтобы контракт расторгли, но мы все понимали, что это невозможно. Единственное, что они могли сделать, — купить мне амуницию. Она износилась за два месяца, но я все равно им благодарен.
По словам Константина, в армии он перестал играть на ставках — для этого даже выбросил смартфон и обзавелся кнопочным телефоном, на который никакое приложение не скачаешь. Он говорит, что не назвал бы проблему лудомании массовой в вооруженных силах, но «что некоторые ребята играют — это факт».
— Я их не отговариваю. Нужно иметь хоть какое-то развлечение.
Деньги, которые мы зарабатываем, не значат ничего. В конце концов, теперь мы люди со сломанной психикой,
и нам нужно лечиться от куда больших проблем, чем игровая зависимость, — говорит он.
«Тогда я в Бога поверил»
Большая часть казино в России закрылась 1 июля 2009 года, когда вступил в силу федеральный закон, допускающий проведение азартных игр лишь в четырех специально отведенных для этого зонах, созданных в Приморском, Алтайском и Краснодарском краях, а также в Калининградской области. Однако работу букмекеров этот закон не запрещал.
Неудивительно, что в скором времени помимо ставок на спорт в их арсенале появились и классические игры «на удачу»: «Фортуна», рулетка и другие.
В декабре 2023 года YouTube-канал Meta TV, посвященный игровой зависимости, опубликовал редкое интервью — житель Москвы Владимир, не скрывая лица, рассказывал, как лудомания привела его в ЧВК «Вагнер».
Увлечение азартными играми началось с компьютерных — Владимир играл в Counter-Strike и в какой-то момент решил воспользоваться платными опциями: положить на особый счет 500 рублей, чтобы попытаться выиграть оружие за 2 тысячи. Выигрыш определялся случайным образом. Несколько раз Владимир проигрывал, получая лишь утешительные призы — например, раскраску стандартного оружия за 200 рублей. Это его не особо смущало — деньги были.
Но в какой-то момент он выиграл: поставил 500 рублей и получил оружие за 5 тысяч.
И выигрыш, как это часто бывает, стал поворотным моментом.
«Это были такие эмоции, которые перебили все обыденные, полученные в течение дня. И я начал погружаться,
— рассказывает мужчина. — Я видел, что уже не весь вечер провожу с девушкой или за чтением книг, но считал, что это нормально. К тому же тогда я еще считал деньги: знал, сколько трачу, а сколько нет».
Игра постепенно занимала все больше времени.
По словам Владимира, он стал замечать, что от проигрышей получает даже больше эмоций, чем от выигрышей: жизнь вне игры была степенной и предсказуемой, а тут — «такой диссонанс».
«Мой друг говорит: «Слушай, ты столько времени тратишь — попробуй делать стримы! Тебя интересно будет смотреть». <…> И когда я начал этим заниматься, меня стали смотреть люди. Они сказали: вот есть сайты — лайф-игры, рулетки. Там так интересно все визуализировано. Все сделано для того, чтобы ты погрузился на максимум. Когда тебя еще друзья и другие люди смотрят, ты на публику работаешь. И у меня там победы какие-то были первые. Из 5 тысяч мог 20 тысяч сделать. Мама тогда это воспринимала вообще никак, типа «аккуратненько, там будет развод». А я говорил: «Да я вывел, вот они — на карте уже деньги».
Со временем отношение к деньгам у мужчины менялось. Он говорит, что ему даже нравилось проигрывать их.
«Мне было весело не одному проигрывать свои деньги. Мне было весело делиться своими эмоциями. И люди это видели: мне приходит зарплата, я трачу эту зарплату на казино, они это видят, все мои депозиты, выводы, и вот поэтому смотрят. И потом,
когда мне начали платить за рекламу, я понял, насколько богаты эти [игровые] конторы.
То есть это целая отрасль, огромная, в которой все гонятся за легкой наживой», — рассказывает он.
Со временем, чтобы еще больше подогреть интерес публики, Владимир стал употреблять на стримах алкоголь. И дошел с бутылки пива за вечер до бутылки виски.
«Мой самый большой выигрыш был 12,5 миллиона рублей. Со ставки 2,5 тысячи. Диковато звучит, возможно, но я на очень большой бонус залетел. Нужно было выбрать символ — 1 из 70. И ставка победителя увеличивалась в 5 тысяч раз. И я выбрал кролика. Там пушка стреляла, и вот этот снаряд летит и попадает именно в кролика. И бац — на экране сумма: 12 мультов.
Это было чувство сравнимое, наверное, с рождением ребенка. Я таких денег не видел единоразово».
Но все эти деньги Владимир проиграл.
«Я собрался, вызвал «Майбах», купил дорогой виски за 35–40 тысяч. Поехал к другу. Мы там ели канапешки с икрой, пили коньяк, виски. Приехал домой, завел стрим, на стриме проиграл 6 миллионов. А потом в соло проиграл без стрима еще остаток. Я тыкал-тыкал, не мог руку остановить. Просто до последнего, пока у меня не осталось 100 тысяч. И я такой: «А тебе уже поздно останавливаться». Хотя 100 тысяч тоже деньги. Но
мозг уже фаталист — как у 16-летнего подростка. И я вложил все. И проиграл.
Руки в холодном поту. Девушка спит в соседней комнате. Я к девушке захожу, стою перед ней как мумия. Она говорит: «На тебе лица нет». И я сказал, что все проиграл. Она просто отвернулась».
Несмотря на крупный проигрыш, мужчина не мог порвать с игрой.
Надеясь отыграться, он залез в долги.
Но удача не возвращалась. Чтобы раздать задолженности, которые составляли уже несколько миллионов рублей, он продал квартиру в центре Москвы. А
когда понял, что и это не помогает избавиться от зависимости, — решил подписать контракт.
В ряды Минобороны его не брали из-за астмы, но в ЧВК «Вагнер» даже не стали смотреть на этот диагноз.
«Когда я сказал девушке, что подписал контракт, она была в шоке. Естественно, все меня отговаривали. Все. Но когда они спрашивали причину, я никому не сказал, что причина кроется, наверное, в том, что я не могу себя контролировать, потому что я игроман», — рассказывает мужчина.
В «Вагнере», впрочем, он пробыл недолго — всего 1,5 месяца. И сам не понимает, как ему так повезло.
«Код заболевания в военнике пишется. Меня уже взяли. Но в один вечер в учебку, уже в 11 часов, после отбоя, пришел командир и говорит: «Доставай аптечку, показывай!» Я достаю этот баллончик от астмы. Он вызывает командира моего подразделения и говорит:
«Это что такое? Нам такие бойцы не нужны!» И меня на машине отвезли до Краснодара.
Я даже не знаю, какие я эмоции ощущал. Мне показалось, что тогда я в Бога поверил. Я там такой дикий страх испытывал в первые дни…
Когда ты смотришь это все в интернете, это не так…
И вот это помогло мне и с игрой потихоньку закончить.
Когда я в полной тишине сижу и руки чешутся поиграть, меня это мотивирует. Я знаю человека — молодого парня, 21 год, мы с ним играли в одном клубе. Он поднял миллион, всех пиццей угощал.
А потом проигрался дико и подписал контракт. И погиб. Вот как после этого?..»
Часть III. Что делать?
— Патологическая склонность к азартным играм — настолько серьезная проблема, что мне удивительно, что ей уделяют так мало внимания, — говорит психотерапевт Айрат Зарипов.
— Ей страдают 3% населения.
И это именно болезнь, которая имеет осложнения:
у людей нарушается социальная адаптация,
они теряют работу, теряют семьи,
у них возникает депрессия,
повышается склонность к алкоголизму и наркомании. Но мы плохо замечаем, когда у нашего близкого возникла такая проблема, часто потому, что люди с этой зависимостью сами не считают себя больными. Они очень долго считают, что у них все в порядке. И тут еще нам сильно мешают сами организаторы игр.
Как-то я работал с директором казино. И вот я у него спросил: «Кто-то на вашей памяти выигрывал в казино?» Он говорит: «Ты что? Этому бизнесу несколько веков.
У нас очень хорошо отлажена модель, нас невозможно обыграть».
Я спрашиваю: «А тебя не беспокоит совесть?»
Он мне говорит: «Нет, ведь я продаю людям острые ощущения. И они их получают». На самом деле он лукавит. Ведь острые ощущения получают не все, многие лудоманы быстро перестают их испытывать, а некоторые не испытывают вовсе. И на самых первых этапах они считают, что главная цель — получить деньги.
По словам психотерапевта, неправильно думать, что в зависимость попадают люди с низким интеллектом. Часто это высокообразованные люди, обладающие математическим умом и познаниями в психологии. Им кажется, что они поняли систему и знают, как выиграть.
— И тут включается штука, которая называется когнитивными ошибками.
Мозг фильтрует информацию, которая не соответствует нашему убеждению. И игрок видит свои выигрыши, видит, как работает система, а проигрыши — не замечает. Это происходит до того, пока проигрыш не станет настолько крупным, что не заметить его уже невозможно, — говорит психотерапевт.
— И тут в голове происходит не переворот, а небольшой щелчок:
«Значит, нужно мою систему исправить». И возникает желание отыграться.
И в момент, когда человек начал «отыгрываться», он начинает тратить сначала свои деньги и сбережения, потом сбережения родственников, брать взаймы. И тогда это видят его близкие. Но они еще не бьют тревогу, они говорят: давай мы сейчас все исправим, оплатим твои долги. А лудоман начинает им честно смотреть в глаза и говорить: «Да-да, все, я понял. Я больше не буду играть».
И они ему верят. И мысли о том, что это проблема, что нужно обратиться к специалисту, возникают уже после второго, третьего или какого-то очередного срыва.
Зарипов отмечает, что никакой чудодейственной таблетки от игровой зависимости не существует. И рекомендует родственникам зависимых обращаться в клиники, в которых есть и психолог, и психотерапевт, и психиатр.
— Нет ни одного лекарства, которое было бы одобрено для лечения игровой зависимости.
Да, применяются высокие дозы антидепрессантов — вроде бы они облегчают зависимость, но пока мировые агентства их не рекомендовали к использованию, это однозначно.
И поэтому основной метод лечения — это, конечно, психотерапия.
И здесь вы можете столкнуться с двумя мнениями. Есть врачи, которые говорят: «Я вылечиваю игроков. Приходите ко мне, стопроцентная гарантия». Это ложь. Другое неправильное мнение, что лудоманию вылечить невозможно. Нет, работать можно, иногда можно добиться прогресса.
Ключевой момент — это поменять логическую схему в голове игрока. Доказать ему, что у него есть логическая ошибка, и перестроить его сознание.
Это очень длительный и кропотливый процесс, на который уходят месяцы, а иногда и годы. Поэтому, если вы заподозрили, что ваш близкий родственник играет, он подсел на игру, но пока еще говорит, что у него все хорошо, — пришло время обратиться к специалисту.
Во многих городах России существуют сообщества анонимных игроков, в которых зависимый может проработать и решить свою проблему вместе с такими же людьми, как он.
Другие истории:
Жизнь в золотой клетке. Соцсети о детях Путина и Кабаевой
«Брат» и «Брат 2». Культовые фильмы о герое или о психопате?
Вышел за гамбургером и сел за убийство ребенка. Мужчина 16 лет отсидел за преступление, которого не совершал. Его жена так и не поверила, что он невиновен
Сидячий образ жизни может привести к «синдрому мертвой попы» Что это такое и как этого избежать?
Я живу без мочевого пузыря и с разошедшимися костями в тазу. Люди в соцсетях желают мне смерти. Но я все равно счастлива и продолжаю рассказывать о своей болезни
Мигранты, живущие в России, не могут записать детей в школы: "То говорят, что документы неполные, то, что мест нет"
Истории: "Моего сына заперли в сарае и он сгорел заживо. Я ищу справедливость, но по закону наказать виновных невозможно"
Узбекистанец рассказывает о депортации из России: "Сняли отпечатки пальцев, взяли слюну изо рта. На вопрос "Почему?" ответили: "Просто так"