Владимир Борисович развел руками. Как хочет. Дело его. Видимо, Паша не очень-то дорожит здоровьем сына, раз услышав его просьбу, вспылил и стремительно сбежал. Даже не подумал, не взвесил за и против.
- Идиот, - услышала Марина тихое бурчание мужчины. Он вернулся к лавке, подхватил пакет. Легко, без напряга, словно в нем не тяжеленные продукты, а воздушные шары. Еще и приказал Марине, - стойте здесь! Я передам пакет и подвезу вас до дома.
Начало истории
- Эээ…. - Он уже шагал к крыльцу. - Владимир Борисович, не стоит утруждаться. Я доберусь сама.
Он сделал предупредительный жест указательным пальцем. Не спорить! Владимир Борисович имел привычку трясти им воздухе, когда негодовал. А сейчас он не злился. Не хотел запугать Марину. Просто... приказал.
Приказал. Какое он имеет право? Марина устремилась к воротам. Она скорее согласится сесть в машину Паши, чем в его автомобиль. Но Паши уже не было. Марина покрутила головой. Владимир Борисович слишком быстро расправился с пакетом. Он всучил его охраннику и поспешил за ней.
- Что? Уехал? - Подстегнул он Марину. Даже бровью не повел. - Садитесь. Не упрямьтесь.
Автомобиль Владимира Борисовича, черный кроссовер, припаркованный у входа, издал пронзительный сигнал. Ладно. Марина опустилась на переднее сидение. Потерпит. Но как только его дочь родит…
- Пристегнитесь! - Прозвучал очередной приказ. Марине хотелось ответить ему тем же. Она схватилась за ремень и усмехнулась:
- Вы не обязаны меня подвозить. Это не прописано в нашем договоре.
- Разве? Значит, впишем.
Шутит? Или говорит серьезно?! По выражению лица Владимира Борисовича не понять. Еще и голос… грохочущий как страшный гром… совсем не настроен на шутливый тон.
Согласно договору, их взаимодействие происходит в интересах Насти. Значит, и говорить с Владимиром Борисовичем Марина будет исключительно о ней.
- Пришли результаты анализов. Все в норме. Только гемоглобин немного понижен. Я назначила Насте препарат...
- А я и не думал, что вы столько знаете о моей личной жизни, - Перебил ее мужчина, - интересуетесь?
- Я??
- И что еще вам известно? О чем рассказывала моя дочь? Что ее отец — жестокий диктатор?!
- Я и без Насти это поняла. Ой… простите… - С досадой произнесла Марина. Черт дернул за язык. Она хотела дождаться родов, выполнить условия договора и только потом, если представится случай, высказать все, что накипело, ему в лицо. - Владимир Борисович, я имела в виду другое. Вы разговариваете с людьми, как с подчиненными. Так нельзя.
- А как можно? Научите, Марина Евгеньевна, - мрачно попросил Владимир Борисович.
- Я... не собираюсь вас учить. Кто я такая? К тому же вы старше. И жизненного опыта у вас гораздо больше, чем у меня.
- На этом и сойдемся.
Действительно. Лучше согласиться и молчать. Марина откинулась на спинку сидения, зацепилась взглядом за переполненный пассажирами автобус. Задумалась, что лучше? Ехать в комфортном автомобиле и при этом сидеть, как на иголках? Владимир Борисович повернул зеркало так, чтобы видеть в нем ее лицо. Или болтаться на поручне в привычной обстановке, в давке, будучи зажатой между посторонними людьми?
Марина открыла рот всего лишь раз. Когда назвала ему свой адрес. Владимир Борисович включил какую-то политическую болтовню. Она задремала, слушая об экономической ситуации в стране. Очнулась, когда автомобиль затормозил у подъезда, с трудом разлепила сонные глаза.
- Спасибо, - Марина задержалась. Владимир Борисович не ответил, не кивнул. Просто пристально рассматривал Марину, развернувшись к ней вполоборота. Стоило попытать счастье ради спасения маленькой невинной души. - Владимир Борисович, дайте мне визитку вашего врача. Пожалуйста.
- Вы так сильно беспокоитесь о его ребенке? - Он прищурил взгляд. Прицелился. Сейчас раздастся громкий выстрел…
- Нет. Вернее… да, - Марина запуталась. Ее никто об этом не просил, она проявила инициативу. - В конце концов, я первая, кто взял на руки ребенка Олеси…
Именно Олеси. Не Паши. Хотя Владимир Борисович намекал конкретно на него.
- Все детки, которые прошли через мои руки… если можно так сказать… они мне, как родные. Правда. Я за каждого переживаю. Знаете, как приятно встречать их на улице. Знать, что у них все хорошо…
- Полагаю, моя внучка — не исключение.
- Конечно! - Заверила его Марина.
- Хм. Хорошо, - Владимир Борисович достал визитку. Марина взяла ее, ощущая тревогу, тяжкий груз на сердце. Чувство долга.
- О чем вы просили Пашу? Может… я могу помочь?
- Вы? - Владимир Борисович удивился. Не ожидал. Он одобрительно кивнул. Подумал, постукивая пальцами по колену, и, уставившись на Марину, глухо пробасил, - Марина Евгеньевна, я давно разучился ухаживать за женщинами, флиртовать. Проще сказать напрямую. Вы мне очень симпатичны…
- Я? - Обескуражено уточнила Марина. Разве с симпатичными женщинами разговаривают на повышенных тонах?
- Вы. Я хочу встретиться с вами в субботу. Что скажете?
Ни за что! Ни в субботу. Ни в любой другой свободный день.
- А Пашу вы тоже на свидание приглашали? - Отшутилась Марина, оттягивая критический момент.
- Боже упаси, - усмехнулся мужчина. Он терпеливо ждал ее ответа. Марина густо покраснела под прицелом его взгляда.
- В субботу… у меня отсыпной. А вечером… поеду к родителям. Папа болеет. Так что… не получится. И вообще, Владимир Борисович… - Она уже мысленно попрощалась с визиткой, - ничего не получится. Я не хочу смешивать работу и личную жизнь. Извините. Можете забрать визитку обратно.
- Я что, по вашему, похож на обиженного пацана? - Его рассерженный голос прогремел на весь салон. Еще и пальцем погрозил, - не путайте меня со своим Пашенькой.
- Владимир Борисович! Вы снова мне хамите!
- Я еще не начинал.
- Все ясно! - Уму непостижимо. Грубиян! Марина отстегнулась и с сарказмом уточнила, - с вашего позволения, я могу идти?
- Идите, - буркнул тот, возвращая зеркало в привычное положение, - отоспитесь. У вас усталый вид.
- Спасибо за заботу. И вам всего доброго, Владимир Борисович. Спасибо, что подвезли, - съязвила Марина, спешно покидая салон.
У него невыносимый характер. Деспот! Самодур! Додумался пригласить ее на свидание. Еще чего?! Пусть сначала научится вежливым манерам и тогда…. Нет. Даже если он притворится галантным кавалером, Марина никуда с ним не пойдет.
Зато она раздобыла визитку. Осталось передать ее Паше. Но как? Вряд ли удастся случайно встретиться с ним в коридоре. Он в другом отделении, по уши погрязнет в заботах о сыне. Ни на шаг от него не отойдет. И Марина не рискнет зайти в его палату. Она даже не знала, вернулся ли Паша в роддом.
Придя на смену, Марина попросила Лену разузнать. Коллега наведалась в соседнее отделение. А когда вернулась с улыбкой сообщила радостную весть:
- Румянцев здесь!
От сердца отлегло. Паша все же решился. Молодец!
Марина сделала обход, подготовилась к плановой операции. Заполнила карты. Прошлась по ординаторской и остановилась у окна. Она увидела знакомую фигуру….
В сторону главного входа шагала Олеся.
Марина обомлела. Все ее тело, все мысли захватило негодование, ярость, злость. Да как она посмела?! Бросила сына. Оклеветала Марину. Напугала ее пациентов. Подорвала репутацию врача. И явилась, как ни в чем не бывало, спустя три дня.
- Я тебе сейчас устрою! - Процедила Марина.
Она покинула отделение, завернула на лестничный пролет. Спустилась вниз. Из лифта прямо перед лицом Марины выскочил взбудораженный Паша. Он ее не заметил, даже голову не повернул. Паша не смотрел по сторонам. Сотрудники больницы проплывали мимо него белым, размытым, бесформенным пятном.
Марина отправилась следом. Крадучись, как шпион, достигла поворота. Осторожно выглянула из-за угла. Паша уже схватил беглянку за локоть и потряс:
- Ты где была?!
- У подруги… Паш, мне больно. Швы еще болят, - возмутилась Олеся.
- У какой еще подруги?! - Процедил он, встряхнув ее сильнее. Так, что Олеся вскрикнула от боли. И запричитала:
- А что мне оставалось делать? Заведующая мне пригрозила! Я обратилась к юристу. Я докажу, что твоя любовница покалечила нашего сына…
Твоя любовница…. Марина набралась терпения. Не сейчас…
- Сына? - Паша был в ярости, - Какого сына? Которого ты бросила в роддоме?
- Я его не бросала. Я оставила его под присмотром врачей! Это их обязанность. Пусть вначале вылечат моего ребенка. И тогда…
Олеся замолчала. Ее волосы разметались по плечам, упали на лицо, когда муж потряс ее податливое тело. И как только руку не сломал. Может, и сломал. Лицо Олеси исказилось в болезненной гримасе.
- А если нет? Если не вылечат?! Ты готова быть сиделкой? Готова таскаться по врачам? Готова посвящаться ему все свое время? А?? Не слышу!
- Я… готова родить тебе много здоровых детей.
Паша замер. Марина видела, как побагровели кончики его ушей. Он покосился на охранника, который разгуливал неподалеку, готовый вмешаться, если ссора супругов примет серьезный оборот. Паша отцепился от локтя Олеси и пригрозил:
- Знаешь, что я тебе скажу, дорогая? Я тоже обратился к юристу. Сына ты не увидишь! Даже на километр к нему не подойдешь. И еще…. Оставь Марину в покое! Успокойся! Иначе я расскажу, как все было на самом деле. И вот тогда посмотрим, как ты запоешь...