-Чернова, Чернова, очнись! - почти кричала учительница русского языка. Подошла к первой парте, тронула девушку за плечо.
-Варя, ну что с тобой? Где ты витаешь?
Варя вздрогнула, посмотрела на учительницу, будто впервые ее видела. Слишком далеко она сейчас была в своих мыслях, далеко от русского языка.
-У неё бабушка в больнице, она переживает, - сказала Света, сидящая на одной парте с Варей. Они вновь стали подругами после того, как Света убедилась, что Лёнька, председательский сын, Варе не нужен.
-Варвара Тимофеевна заболела? - вздохнула учительница. - Старенькая она уже. Сколько ей? Восемьдесят шесть? Ну, она ещё бодрячком для своего возраста. Не переживай, Варя, всё будет хорошо.
Ах, если бы Варе такую уверенность! Варвара Тимофеевна столько крепилась, как и обещала. Варя уже одиннадцатый класс заканчивает. На днях бабуле что-то поплохело. Тетю Олю из города вызвали, и та настояла на госпитализации.
Варвара Тимофеевна лежала в местной больнице. С ней там была дочь.
Варя ни о чем думать не могла, учиться не могла. Сидела на уроках, как бледная тень. Урок русского был последним и учительница, видя, как расстроена девушка, сказала:
-Иди уже, Варя, иди в больницу. Все равно ты меня сейчас не слышишь.
Варя благодарно кивнула и быстро кинула в портфель учебник, тетрадь. Пулей полетела в больницу. Она поднималась по высоким ступеням больничного крыльца, но войти не успела. Девушку остановила пожилая акушерка, курившая возле урны. Морщинистая Татьяна Ивановна была похожа на старую обезьянку, но продолжала работать. Всех в этой деревне она знала и многим помогла появиться на свет.
-Варя, стой! Ты к бабушке своей собралась? - каркнула она хриплым голосом. - Нету её тут. Ольга в город её перевезла, в реанимацию. Хуже стало Варваре Тимофеевне.
Ноги Вари подкосились, портфель выпал из руки. Села девушка на холодную ступеньку и прикрыла лицо руками. Татьяна Ивановна прокашлялась, яростно затушила бычок о железную урну, села рядом с Варей, не боясь запачкать свой белый халат. Хотелось женщине сказать что-то ободряющее, дать надежду.
Но не могла она этого сделать. Зачем обнадеживать, когда всё на самом деле плохо? Татьяна Ивановна – опытный медработник и видела Варвару Тимофеевну, когда старую женщину на скорой увозили. Акушерка тогда подумала, что до города вряд ли довезут. Плоха Варвара Тимофеевна, очень плоха. Снова закашлялась Татьяна Ивановна кашлем заядлого курильщика. Своим плечом подтолкнула Варю в плечо.
-Ты, наверное, в Передовку пойдешь, к бабке с дедом?
Варя отрицательно помотала головой, не отрывая ладони от лица.
-Ну что ж тебе одной-то ночевать? Страшно небось? Хочешь, ко мне приходи. У меня сегодня ночного дежурства нет, я дома буду.
-Нет, - решительно распрямилась Варя. - Я домой пойду, буду бабулю ждать. Ничего мне не страшно.
Варе не страшно было одной в доме. Страшнее было другое - ожидание. Вечером Варя подошла к иконостасу. С мольбой вглядывалась в потемневшие от времени лики на иконах и молилась. Пыталась произносить непонятные слова молитвы. Той, которой научила ее когда-то бабуля. Запуталась и заговорила своими словами. Заговорила надрывно, горячо:
-Господи, спаси бабулю, она должна жить, она, она..., - девушка задохнулась от подступающих слез, кинулась на кровать.
Татьяна Ивановна ошибалась, думая, что Варвару Тимофеевну не довезут до города. Старая женщина прожила еще два дня в реанимации. Цеплялась она за жизнь, но не сдюжила. Вот тогда и наступили самые страшные дни в жизни Вари. Одуревшая от слез, не соображавшая, какое на улице время суток, сидела девушка возле своей бабули, в последний раз.
Варвара Тимофеевна лежала с белой лентой на лбу. Строгая, непохожая сама на себя. В доме были какие-то люди, а распоряжалась Полина. Варя не видела никого. Для нее люди были серой массой. Даже слов девушка не могла разобрать. Она выла, когда бабулю опустили в землю. Не смогла проглотить ни кусочка на поминках. Люди произносили какие-то прощальные слова, тепло отзывались о Варваре Тимофеевне и с жалостью поглядывали на Варю. Поминки закончились, и Полина начала ворчать:
-Варька, хватит зависать! Мамку, конечно, жалко, но она своё пожила.
А ты давай уже, просыпайся. Надо всё убрать, полы и в доме обязательно помыть. Так принято. Сейчас всё здесь помоем, дом закроем и пойдём в Передовку. Варя услышала только последние слова.
-Я никуда не пойду, - подняла девушка на Полину мутные глаза. - Я останусь здесь.
-Не говори ерунды, - поморщилась Полина, стягивая с головы черный платок. -Ты же не будешь здесь жить одна?
-Почему не буду? Буду, здесь мой дом.
-Не мели чушь, ты несовершеннолетняя и одна жить не будешь. Ты должна жить с нами. Это во-первых. А во-вторых, с чего ты взяла, что это твой дом? Это дом моей мамы, и мы со Степаном думаем его продавать.
Варя дёрнулась, будто её ударили, а присутствующая при разговоре Ольга сердито сощурилась.
-Вы со Степаном? Вот как? А с чего это вы решили, что вы имеете право единолично распоряжаться домом?
-Ничего мы не решили, - примирительно сказала Полина. На Ольгу она сердилась, но сейчас сестра ей была нужна. Я всё прекрасно понимаю. Этот дом отойдёт в равных долях мне, тебе и брату. С братом я уже поговорила, он от своей доли откажется. Ему не надо, он и так неплохо живёт, ты знаешь. Вот и с тобой поговорить хотела.
-Чтобы и я от доли отказалась? - усмехнулась Ольга.
-Ну а почему нет, Оля? Ты только недавно свой дом продала. Живёшь в городе, всё у вас там хорошо, а моя Лидка до сих пор не устроена. Они с мужем в общаге живут. Мы бы этот дом продали, добавили и им в городе что-нибудь присмотрели.
-Ага, значит, ты считаешь, что твоя Лидка заслужила это? Лида, которая здесь уже несколько лет не бывала и даже хоронить бабушку не приехала.
-Ей некогда, она работает, - пыталась защищать дочь Полина.
-Да знаю, я ее работу. Видела ее как-то, на рынке, - брезгливо сказала Ольга, но продолжать не стала. Не стала говорить, в каком виде она видела Лиду.
Сестры говорили на повышенных тонах, и тут взгляд Ольги наткнулся на Варю. Девушка сидела возле окна, на любимом месте Варвары Тимофеевны. Сидела, горестно сгорбив плечи и с тоской слушая разговор. Она понимала, что сейчас решается ее судьба.
-А давай-ка выйдем, Поля, - Ольга схватила сестру за рукав и потащила во двор. Подальше от дома увела, чтобы Варя наверняка их разговор не услышала.
-Вот ты все о своей Лиде говоришь. А Варя? Она жила здесь с мамой все эти годы. Была ей самым близким человеком. За огородом следила, за домом, да еще и вам помогать умудрялась. Ты дом делишь, а о ней даже не подумала.
-А она-то тут причем? Какое право она на дом имеет? - Полина даже удивилась. Настолько искренним было это удивление, что Ольга завелась сильнее.
-Да, конечно, Варя ни на что у тебя права не имеет! Она же никто. Балласт. Всю жизнь для вас балластом была. Вот ты мне сестра родная, а я тебя никак понять не могу. Как можно было за все это время Варю не полюбить? У тебя что, сердце из камня, что ли?
Полина закатила глаза. Больше всего на свете она хотела сейчас наорать на сестру. Даже обматерить. Но нельзя было этого делать. Нельзя! Степан велел Ольгу уговаривать, чтобы та от доли своей отказалась. Очень нужен им этот дом.
-Оля, перестань. Ни к чему не это разговор, - старалась говорить спокойно Полина. - Мы Варьку на улицу не выкидываем. У нас она будет жить пока одиннадцать классов не закончит. Может и потом остаться. А дом этот на продажу выставим.
-А вот это ты видела? - очень неожиданно для Полины, Ольга - интеллигентная женщина, медработник, показала неприличный жест. - Ишь чего захотела! Вы же не дадите Варе нормально доучиться, нагрузите её работой. А потом постарайтесь, чтобы она никуда не поступила. Вам же только прислуга нужна.
Уже и на дом губу раскатали. Мама это предвидела. Видела, как твой Степан здесь всё хозяйским взглядом оглядывает. Вот ты говоришь, брат от своей доли отказался. А он, когда отказывался, в лицо тебе не посмеялся? Он же уже давно знает, как и я, что вам с твоим Степаном здесь ничего не обломится.
-Как это не обломится? Я ведь наследница, - испуганно спросила Полина, предчувствуя нехорошее.
-А вот так и не обломится, что мама еще два года назад, когда начала болеть, переписала дом на Варю. С братом и со мной она посоветовалась, а тебя не захотела ставить в известность.
-Как это переписала, как переписала? - завизжала Полина. - Это все незаконно. Я буду оспаривать.
-Попробуй, - злорадно усмехнулась Ольга. - Оспаривай, сколько влезет. Только ничего у тебя не выйдет. Все очень даже законно. Брат сам маму в город возил, а я с ней к нотариусу ходила. Варя тоже с нами была, но она тогда не понимала, что происходит. А вот сейчас я пойду и обрадую ее, что она может остаться в этом доме на законных основаниях. Это ее дом и больше ничей.
-Не может она тут жить. Она несовершеннолетняя, - шипела Полина. - Она не может жить одна.
-Она и не будет одна. Я с ней поживу, до окончания одиннадцатого класса. Если уж ты говоришь о законах, то вроде бы Лида ее мать, а не ты. Почему-то все эти годы никого не смущало, что Варя живет с прабабушкой. Так что лучше молчи, Полина. Иди домой, а к Варе не подходи. Нечего брызгать на неё своим ядом. Девчонке и так плохо.
Полина пошла в Передовку, кусая губы. Ей представить было страшно, что будет, когда она расскажет Степану. Такие планы они возлагали на этот дом. Степан уже давно приценивался и точно знал, сколько они за него запросят.
Сейчас он специально уехал с поминок, чтобы сёстры могли поговорить. Очень надеялся, что Полина уговорит Ольгу отказаться от доли.
Вот Ольга, только что, обвинила её в том, что они плохие люди. А в чём они плохие? Что они эти деньги для себя, что ли, хотели? Лидке собирались жильё какое-нибудь в городе приобрести. Поняла Полина, почему Ольга осеклась, когда сказала, что Лиду на рынке видела. Поддавать дочь Полины начала. Андрей сейчас меньше пьет, а вот Лида выпивает. Бьет ее за это муж "смертным боем". Андрей спохватился, когда его собирались с завода уволить. Уволили бы и лишились они комнаты в общаге. Мужик "за голову схватился" и теперь пьет только по выходным. Полина со Степаном мечтали, как купит Лиде жилье. Уйдет она с рынка, перестанет поддавать. И Андрей, глядишь, подобреет, если появится у них собственный угол. А там, глядишь, и... Полина боялась загадывать. Не получалось у Лиды забеременеть после последнего выкидыша.
Когда сестра выскочила из ворот, хлопнув деревянной калиткой, Ольга вернулась в дом. Варя так и сидела возле окна, в той же самой позе, не шелохнувшись, с застывшим взглядом.
-Бабушка Полина ушла, - сказала Ольга. - И что бы она там ни говорила, в одном она права. Мы с тобой должны убраться и вымыть полы в доме. Так нужно.
-Потом мне придется уйти в Передовку? - безжизненно спросила Варя.
-Ну ладно, - выдохнула Ольга, беря табуретку и подсаживаясь к Варе, - хотела я с тобой после поговорить, но, видимо, придется сейчас. Ни в какую Передовку ты жить не пойдешь. Останешься здесь. Не одна, конечно. Я уже дочери своей сказала, что пока поживу с тобой.
-Пока? - вспыхнул надеждой взгляд Вари. - А сколько?
-Пока ты не доучишься в школе. Потом мы вместе поедем в город. Будешь поступать. Меня мама об этом попросила. Попросила о тебе позаботиться. Так что, я тебя не брошу.
-Но ведь бабушка Полина сказала, что этот дом будет продавать.
-Не слушай, что там бабушка Полина говорила, - попыталась улыбнуться Ольга. - На этот дом она точно прав не имеет. Этот дом твой. Мама два года назад его на тебя переписала. Сказала, что можешь продать его, как восемнадцать тебе исполнится. В общем, с этим мы потом разберемся, а теперь самое главное. Моя мама и твоя бабуля понимала, что уходит. В больнице мы с ней разговаривали только о тебе. Жалела она, что не смогла тебя доучить, и велела передать, что горевать о ней не надо. Жизнь она прожила хорошую, а в последние годы ты была главной любовью этой жизни. В память о ней ты должна, обязана сосредоточиться на учебе, чтобы закончить школу на отлично и обязательно получить высшее образование. Не дай своему горю и чувству утраты сбить себя с пути!