Отец проснулся раньше Тани. Он уже сидел за кухонным столом. Отец…. Это слово само собой промелькнуло в голове. Удивительно. Таня свыклась с мыслью, что Виктор — ее родной отец. Она перестала его бояться. Напрягаться в присутствии Виктора и тщательно фильтровать слова. Но называть его «отцом» не торопилась. Доверие нужно заслужить. А она все еще чувствовала тревогу за Руслана.
- И надолго ты приехал? - Неожиданно поинтересовалась Таня. Вопрос поставил Виктора в тупик. Он перестал жевать. Таня повела плечом, - неужели, у тебя нет никаких важных дел? Ты где-нибудь работаешь?
Начало истории
- По-твоему я похож на человека, который с восьми до пяти вкалывает на заводе? - Пробубнил отец с набитым ртом.
- Ты сказал, что хотел увидеть дочь. Увидел! Что дальше?
- Теперь хочу увидеть твою мать.
Твою мать…. Как будто выругался. Виктор произнес эту фразу с пренебрежительной интонацией. У Тани екнуло внутри. Эта встреча не должна состояться! Ни при каких обстоятельствах!
- Зачем? Когда маму выпишут, ты уедешь!
- Выпишут?!
Виктор оказался внимательным. Он зацепился за случайно оброненное Таней слово. Она внутренне сжалась, но внешне оставалась спокойной. Ни один мускул не дрогнул на ее лице.
- Выпишут из санатория. Или как там говорят?
- Освободят, - отшутился Виктор. Если бы он только знал, что его определение гораздо ближе. Больница, где лежала мама, напоминала тюрьму, где отец провел пятнадцать лет.
И за что ей все это? За что? Тане казалось, что у всех нормальные родители. Даже у тех, кто жаловался на излишнюю опеку, с раздражением отвечал на их звонки.
А она не могла позвонить. Некому. Ни позвонить, ни попросить совета. Взять хотя бы Виктора. Чему ее может научить такой отец? Воровству? Как пользоваться отмычкой? Или как бездушно, не испытывая ни капли сожаления, убивать людей.
Виктор плотно позавтракал, рухнул диван. Непонятно, что проскрипело громче, пружины под его весом или кости. Таня суетливо собиралась на работу, но не смогла уйти. Виктор то ли тяжело вздохнул, то ли простонал. Она задержалась, заглянула в комнату и уточнила:
- Тебе плохо?
- Нормально, - равнодушно прохрипел отец.
Не нормально. Виктор побледнел, его руки мелко дрожали. Он глубоко дышал, со свистом. Глаза помутнели. Таня склонилась над ним и потрогала покрытый испариной лоб. Холодный. Но от Виктора исходил какой-то внутренний жар.
Она нашла тонометр. Мама часто жаловалась на высокое давление, а у отца… наоборот. Как у мертвеца. И пульс — на критической отметке. Таня испытала шок.
- Я вызову скорую…
- Не надо, - жестко возразил отец. Даже сейчас, в таком состоянии, он сохранял авторитет. Неоспоримый, требующий беспрекословного повиновения.
А если он умрет? Она придет с работы и обнаружит его… мертвым. От страха и сомнений закружилась голова. А время неумолимо приближалось к началу смены.
- Тогда я позвоню на работу. Скажу, что не приду. Я возьму отгул, - решительно заявила Таня. И для убедительности стянула жакет.
- Потеряешь деньги, - напомнил Виктор.
А то она не знает! Потерянная смена ударит по карману. Что важнее? Деньги?! Или жизнь ее отца?
Выбор очевиден. Она должна быть рядом с ним.
Таня позвонила в парикмахерскую, выслушала поток негодований. Инга сообщила, что Таню дожидается клиент. От другого мастера он отказался и, бурча под нос ругательства, ушел. Таня рисковала. Она могла потерять не только деньги, но и постоянных клиентов. И все из-за отца. Из-за его упрямства.
- Сколько ты получаешь? Копейки? - Прошевелил губами Виктор. Он похлопал по дивану, вынуждая Таню опуститься рядом. Вцепился в ее руку. Да, именно вцепился, мертвой хваткой, и проговорил, - Тань, я приехал… за тобой.
- За мной? - Оторопела Таня.
- Да. У меня есть квартира. Будешь жить… со мной. Откроем совместный бизнес.
- Какой еще бизнес?
Это шутка?
- Парикмахерскую, - ухмыльнулся Виктор, - деньги будем лопатой грести.
- Нет!
Таня выдернула руку и встала. Она мечтала вернуться в родной город, мечтала увидеть отца. Вернее, найти его могилу. Но сейчас, узнав подробности его криминальной жизни, не желала иметь с ним общих дел.
- Ты можешь остаться. Пока мама не вернется. А потом… извини, но тебе придется уйти. Я никогда не брошу маму, - Таня посмотрела на него сквозь слезы, - и тебя… я тоже не оставлю. Буду иногда приезжать. Но жить… нет.
Теперь понятно, почему у Виктора нет запасной одежды. Никаких вещей. Он примчался. Думал, все так просто. Посулит дочери богатство, и она, не раздумывая ни секунды, последует за ним. Оставит мать одну.
Коварный замысел отца раскрыт. Он решил отомстить ненавистной ему женщине. Забрать единственное и самое дорогое, что их объединяет. Дочь. Но Таня не испытывала к нему неприязни. Особенно, когда, услышав категоричный ответ, Виктор медленно зажмурился. По виску стекла слеза.
Он не плачет. Но сердце Тани дрогнуло от жалости. Его тело было неподвижным, словно неживым. Виктор положил дрожащие ладони на вздымающуюся грудь. Он принял положение покойника в гробу. Жуткая картина, в совокупности с пропотевшей одеждой и дырками на вонючих носках.
Когда Виктор очнулся перед ним лежала стопка новых, купленных его заботливой дочерью вещей.
- Это что такое? - Он пренебрежительно скривился. Покопался в вещах. Белая футболка? - Че за лажа! Я это не надену.
- Наденешь! Еще как наденешь! - Таня коварно усмехнулась и затолкала его в ванную. Положила вещи на стиральную машинку и коротко обосновала, - от тебя несет, как от бомжа.
Она вручила ему жесткую мочалку, гель для душа. Виктор предпочел бы кусок мыла, но Таня развела руками. Мыла нет.
Виктор отмывался больше часа. Вышел благоухающий и свежий с перекосившимся от недовольства лицом. Таня одержала победу. Заставила его облачиться в белоснежную футболку.
- Тебе идет, - подстегнула его Таня. И пододвинула ему тарелку.
А сама принялась бродить по кухне взад-вперед. Смотреть в окно. На улице уже смеркалось, а от Руслана не поступило никаких вестей. В последний раз он позвонил в районе обеда. Воодушевленный предстоящей поездкой на крутом автомобиле, Руслан горячо пообещал:
- Когда я вернусь, я зацелую тебя до умопомрачения. И твой отец меня не остановит...
- Хватить мельтешить перед глазами, - буркнул Виктор, искоса посматривая на встревоженную дочь, - сядь. Поешь.
- Не хочу. Кусок в горло не лезет, - Таня все же села, с обреченным видом. И положила перед собой телефон. - Руслан не отвечает на звонки. Он пообещал мне быть всегда на связи. Ты не знаешь… - Таня уставилась на Виктора с мольбой во взгляде. И тот замер, поднеся кусок черного хлеба к приоткрытому рту, - где сейчас Руслан? Он уже уехал?
- Не знаю.
- У меня плохое предчувствие. А вдруг с ним что-нибудь случится? Или уже случилось! Ты можешь как-нибудь узнать?
- Как? - Виктор медленно жевал, без аппетита.
- Не знаю. Позвони своим знакомым. Кто передал ему ключи? Я просила его проверить документы. А вдруг Руслан забыл? Он такой рассеянный. Он тебе доверяет. Ты же не втянул его в свои мутные дела?
Виктор резким жестом отодвинул от себя тарелку. И вскочил. Таня вздрогнула от неожиданности. Проводила его изумленным взглядом. Тишину нарушил хриплый, приглушенный бас.
- Отпустите парня. Я найду другого, - пауза. Таня уже стояла за спиной. Дышала в лысый затылок, с ненавистью, со злостью, как огнедышащий дракон. Виктор обернулся. Из взгляды встретились и вступили в схватку. Кто-кого переглядит. - Я сказал, отпустите. Он — мой будущий зять...