Глава 17
Надя
Дача, которую мы купили не слишком далеко от Питера, – место поистине чудесное. Расположенное на небольшом холме, с вершины которого открывается живописный вид на лесные просторы. Сейчас, осенью, здесь особенно чудесно. Глядя на красоту из окна, я не выдержала и вышла прогуляться. Правда, захватила с собой телефон на всякий случай и не прогадала – захотелось позвонить Андрею. Он остался в Питере, поскольку очень занят на работе. Первое, о чём спросил, не идёт ли здесь дождь. Мне приятна его забота – постоянно думает о том, как бы сделать, чтобы я ощущала себя в уюте и комфорте.
– Дождь? Нет, Андрюша. Здесь нет дождя. Наверное, он только в у вас там, – ответила я на его вопрос.
– А я вот весь в делах, даже поесть некогда.
– Ты должен сходить домой и пообедать. Я всё оставила в холодильнике. Надо только разогреть.
– Ну что я там буду делать без тебя…
– Что?
– Говорю, есть в одиночестве – тоска зелёная.
– Да брось, – усмехнулась я. – Ты можешь поесть и один.
– Когда ты вернёшься? Завтра?
– Да завтра.
– Мне скучно без тебя. Я уже дважды прибрался.
– Ты ж мой хороший. Но смотри. Не сиди допоздна со своими документами и ложись пораньше.
– Надюша, я люблю тебя.
– Ммм.... Я тоже тебя люблю.
Прежде чем ответить, сделала маленькую паузу. Мне всегда трудно произносить для Андрея эти слова. Вроде бы он замечательный, самый прекрасный на свете, но… мне по-прежнему кажется, что своё сердце я однажды и навсегда отдала Елисею, так что… И годы этого положения не меняют. Всё остаётся, как в тот день, когда Андрей признался в своём чувстве, а я лишь благосклонно его приняла.
***
Елисей
Так и не дождавшись появления Костика, мы поехали с Лёхой вдвоём. По пути он несколько раз набирал номер нашего друга и потом возмущался:
– Он и правда не пришёл. Сказал, что позвонит. Знаешь, Радуга, Костя изменился.
– Возможно, как доктор, он слишком занят.
– Разве мы встречаемся, только когда не заняты? Что такого важного в ношении белого халата? – он помолчал немного и продолжил ворчать. – Я только купил новую машину, и этот дождь пошёл, как из ведра. Словно небеса сошли с ума. Какой дождь в последний осенний день? Всё так, как должно быть? Хорошо. Пусть будет. Пожалуйста, пусть моя жизнь тоже пройдёт гладко.
Я вдруг сквозь мотающиеся туда-сюда дворники и потоки воды заметил впереди какое-то движение. Услышал резкий скрип тормозов, глухой удар. Присмотрелся: прямо впереди на пешеходном переходе валялся, влекомый ветром, раскрытый, но уже сломанный зонтик. Рядом лежал на животе человек, вокруг него стала быстро собираться толпа зевак. Присмотревшись, я заметил, что пострадавший – молодой мужчина.
Лёха решил, что нам лучше не вмешиваться, и осторожно объехал место ДТП. Я не стал его винить в этом. Спасением людей должны заниматься профессионалы, а вот так стоять и пялиться на раненого, да ещё как некоторые снимать на телефон – это просто отвратительно.
***
Костя
Утром, сразу после обхода, я как обычно подошёл к регистратуре, чтобы взять очередного больного. Администратор протянула мне пару документов на подпись, приветливо улыбнувшись. Я ответил ей тем же, затем взял карточку. Вернее, только собирался, как заметил на следующей знакомые имя и фамилию: Елисей Радугин. Протянул руку и стал смотреть, но прежде спросил:
– Что это?
– Это результаты сканирования здоровья профессора из нашего университета, – ответила Дина Хворова. – Данные повторного исследования.
Я внимательно всмотрелся и понял: дело плохо. Новое МРТ подтвердило поставленный ранее диагноз, и он мне совершенно не понравился. Захотелось пойти к кому-нибудь из узких специалистов и проконсультироваться. Но когда задумчиво шёл по коридору, мне встретилась Эллина Печерская – заведующая отделением неотложной помощи (главная героиня цикла романов Дарьи Дессы «Хочу его… Забыть?» – прим. автора). Я попросил её задержаться, отвёл в сторону и сказал, что мне нужна консультация. Коллега охотно согласилась. Мы устроили в ординаторской. Показал ей результаты анализов.
– Да, всё верно, – подтвердила доктор Печерская с печалью в голосе. – Пациенту действительно нужно срочно принимать меры, иначе будет поздно.
Я поблагодарил Эллину Родионовну за помощь, а сама задумался: ну, и как мне Радуге об этом сообщить? Живёт себе человек и даже не догадывается, что ему отмерен на этом свете очень короткий срок. Эх, Радуга, Радуга…
Закрываю глаза и вижу его лицо: его улыбка, его заразительный смех, тот тёплый свет, который он всегда приносит с собой в любую комнату. Он для нас, его друзей, настоящий луч света. Злая ирония в том, что теперь этот свет медленно гаснет. Я не могу смириться с этим, не хочу допустить, что ничего не могу сделать, чтобы спасти его.
Перелистываю страницы истории болезни Радуги, выискивая хоть малейший намёк, хоть малейший шанс. Но все эти медицинские термины, числа, заключения, результаты сканирования… они не дают ответа. Вижу его имя в верхнем углу каждого листа, и с каждым разом всё труднее читать дальше. Радуга… Почему именно он? Почему именно сейчас?
Сердце сжимается от боли. Я врач и привык видеть боль и страдания, но это другое. Это мой друг, это Елисей Радугин, который всегда поддерживал меня, который был рядом, когда мне самому становилось трудно. Как же мне теперь смотреть ему в глаза? Как сказать, что ничего не могу сделать? Чувствую, как в груди нарастает отчаяние и бессилие.
Я должен найти способ, должен. Нельзя просто сидеть и ждать. Но время уходит, а я так и не нахожу ответов. Мне страшно. Не за себя – за него. За его мечты, за те моменты, которые он не успеет пережить. Смотрю на часы – уже почти утро. Наверное, стоит пойти домой, попробовать поспать хоть пару часов. Мне нужно время. Мне нужно чудо. Но у нас нет ни того, ни другого. Радуга, держись. Я не сдамся. Обещаю.
***
Елисей
После работы я лежал на диване, уставившись в телевизор и переключая бездумно каналы. Услышал, как дверь открылась, послышались шаги, в гостиную вошла Алина. Прямо в пальто, стала смотреть на меня печальными осуждающими глазами.
– Ты вернулась, – сказал я.
– Забыл, что я сегодня приеду? – укорила она.
Я нехотя выключил телевизор.
– Надо было позвонить.
Алина вздохнула и стала переодеваться.
– Машенька не отпускала меня. Было нелегко уехать от неё. Я думала, она не поймёт, потому что ещё маленькая.
Жена прошла к холодильнику, заглянула в него и недовольно сказала, заметив, что шаром покати:
– Даже если ты не против, не надо разрешать уходить домработнице просто так. Она может что-нибудь приготовить для тебя, тогда ты сможешь поесть, когда приходишь. Не пей слишком много, – добавила она, заметив несколько банок пива на журнальном столике.
– Ты устала? – спросил я. – Прими душ перед сном.
– Позвони, пожалуйста, Машуне. Она расстроена, что ты не приезжал в последнее время.
Потом Алина ушла, я остался наедине с недопитым пивом и солёными орешками. Сделал глоток и поморщился. Не нравится. Пью, чтобы перестать ощущать одиночество, да не слишком-то помогает. Точнее, не помогает совсем, но если браться за тяжёлый алкоголь, получится ещё хуже – утром буду болеть.
***
Надя
Утром понедельника девчонки высадили меня возле дома, помахали на прощание рукой. Вот я и вернулась в ставший родным Петербург.
– Пока. Езжайте осторожно. Увидимся завтра на телестудии, – крикнула я подругам на прощание. Им повезло чуть больше: у них ещё целое сегодня для отдыха. Заслужили. Сама же вышла на работу, поскольку дел невпроворот.
– Привет, когда я зашла в кабинет, отвлеклась от компьютера моя коллега и соседка по кабинету, Диана. – Что случилось? Я думала ты сегодня не вернёшься?
– Надо подготовить материал о встрече. Ты собираешься работать сверхурочно?
– Что за встреча? Вам просто нужен был повод, чтобы выпить, верно? – она хихикнула, потом откинулась на спинку кресла и вздохнула. – Я тут схожу с ума. Это не сбивает с толку, не сбивает! Сбить с толку, чтобы было смешно, – забормотала она.
Я слушала, ничего не понимая. Такое с Дианой случается. Начинает говорить сама с собой.
Потом она вдруг встала. Скинула мягкие туфли, в которых ходит по кабинету, чтобы не утруждать ноги. Прошлась, подражая грации кошки:
– Рыжая женщина, она сексуально входит и встряхивает своими длинными волосами от кончиков пальцев ног до самой макушки…
– Потише. Ты что, ртом пишешь? – одёрнула я её.
– Сценарист пишет не только руками, но и всем телом. Она вот так, – Диана даже показала, – встряхнула волосами и накрутила на палец прядь волос. Как мне описать эту экспрессию? Я хочу, чтобы зрители засмеялись. Эта экспрессия…
Я глянула на неё с лёгким прищуром. Мне порой кажется, что у коллеги крыша протекла.
– Отлично! – вдруг засмеялась она. – Я хочу использовать гипнотический взгляд! Вот-вот! Ты на меня ты смотришь. Как тебе идея? Гипнотизируя, она заставила гостей радостно смеяться. Это неплохо, – Диана уселась и снова стала быстро перебирать пальцами по клавиатуре, вызвав у меня улыбку. Она взбалмошная и экспрессивная, коллега моя. Но добрая.
