"... Вова уже в автобусе по встревоженным лицам кумушек-соседок из деревни, которые, как и он, возвращались из города, понял: что-то случилось. Они сидели впереди и бурно обсуждали какую-то новость, размахивая руками. До него доносились обрывки фраз, в которых звучало имя Ксения. Она в деревне была одна - мама Лариски. Вова подумал, что, наверное, односельчанки приехали в город в обед, значит, что-то произошло утром..."
Читайте: Добрая история
- Ты извини меня, Лариса, прости, пожалуйста, - бормотал слова оправдания Вова, отворачивая голову. Ему было ужасно стыдно. - Получилось всё как-то глупо, по-дурацки можно сказать.
- Разве тебе было плохо? - томно спросила Лариса. По неумелым действиям Вовы она догадалась, что до неё у него никого не было. Это Лариску обрадовало. Значит, ему не с кем будет сравнивать в отличие от неё самой.
- Понимаешь, зря мы с тобой всё это затеяли. Посиделки эти, шампанское, танцы...
Лариса, понимая, что ещё немного - и он сейчас скажет, что не любит её, от обиды и жалости к себе заплакала. Сквозь слёза начала рассказывать о своей непутёвой жизни. Конечно, о всех своих похождениях говорить не стала, но пришлось сказать об одном ухажёре. Вова ведь и без её объяснений понял, что он у неё не первый.
- Смолоду толку у меня нет. До тебя был один кавалер, да и тот исчез, а я страдала долго. Думала, что хоть ты не такой, как все остальные, но ошиблась...Не гони меня, Вова, пожалуйста...
- Не плачь, Лариса, всё у тебя будет хорошо.
- У нас с тобой, Вова, я хочу, чтобы у нас с тобой всё было хорошо. Мне ведь и идти, по сути, не к кому. Дома мамка с очередным ухажёром. В городе тоже носа приткнуть не к кому, а я семью хочу: мужа и детей. Хочу, чтобы всё по-настоящему было, понимаешь?
- Угу, - угрюмо ответил Вова, а потом вышел на улицу покурить и успокоить нервы. Стоял он на крыльце, вспоминая, как так всё могло получиться, что он не сдержался. Стыдно было за свою слабость, обидно за Лариску, что теперь она окончательно разувериться в мужчинах. Решил, что завтра же отправится в город за серьгами для неё. Только первым делом заглянет в военкомат, чтобы сказать, что он готов к дальнейшей службе. Правда, надежды на то, что он к ней пригоден, было мало, но всякое может быть.
Смотрел Вова на звёзды и думал, что там, откуда он не так давно вернулся, всё было просто. Там деление шло на своих и врагов свои, а здесь всё по-другому, так запутано, что и не разберёшь. Вспомнил Иру в компании высокого незнакомца, подумал, что с Лариской как бы "отомстил" ей, но на душе стало ещё хуже, чем было. Теперь и ему самому тяжело, и Лариса будет из-за него страдать. Решив, что он приносит одни несчастья, Вова пошёл домой.
Лариска спала, свернувшись калачиком. Будить её он не стал, укрыл одеялом, а сам пошёл спать на диван. Только сон не шёл, в голову лезли нехорошие мысли. Он слышал, как сопела Лариска, и не представлял, как утром посмотрит ей в глаза. Вся надежда была на то, что она проснётся раньше и поспешит домой. Не захочется ей выходить из его дома при всём честном народе, чтобы распустить слухи по деревне. "Хотя, как знать, - подумал он, - может, Лариса именно об этом и мечтает".
Ещё было темно, когда Лариска открыла глаза. Проснулась она из-за сонного бормотания Вовы. Он что-то шептал невнятное, как будто разговаривал с кем-то. Она испугалась, подошла к нему. Он прекратил разговаривать во сне и отвернулся на другой бок. Лариска больше уснуть не смогла. Подумала, что, скорее всего, поступать как честный человек и делать ей предложение после проведённой вместе ночи, Вова не собирается. Не зная, как быть и что делать дальше, она отправилась в коридор, где стоял газ, и принялась готовить им нехитрый завтрак. Нашла в холодильнике яйца и свойское молоко, начала делать омлет. Когда принесла сковородку в дом, Вова уже сидел на диване в одежде.
- Лариса, я опять хочу попросить у тебя прощения. Ты прости меня, что так всё у нас вышло.
- Давай лучше завтракать, - прощебетала Лариска и, взяв две тарелки из белого буфета, поставила их на стол. - Ты чем собираешься сегодня заниматься?
- В город поеду.
- Вернёшься? - испуганно спросила она, как будто боялась, что Вова уедет и они больше никогда не увидятся.
- Куда я денусь? - усмехнулся он, а потом серьёзно сказал: - Зря всё это, Лариса, зря. Ты, конечно, хорошая, но...
Лариска не желала услышать, что он её не любит или что-то в этом роде. Она подскочила со стула, подбежала к нему, уселась на колени, обняла и закрыла род поцелуем. Такой прыти Вова не ожидал, но не оттолкнул Ларису. Или не мог, или не захотел, этого и сам не знал, но слушал её пылкие признания в любви.
- Ты только мне нужен, понимаешь? Я буду ждать тебя, Вова, столько, сколько нужно будет.
- Лариса, я в город собираюсь. Боюсь опоздать на автобус.
Вышли из дома они вместе, но пошли разными дорогами: Вова - автобусную остановку, а Лариска - в сторону своего дома. Она на прощание спросила:
- Ты придёшь ко мне, когда вернёшься из города?
- Да, - кивнул он, собираясь привезти ей подарок, но пока говорить об этом не стал.
... Как он и предполагал, в военкомате, увидев его выписку - заключение из госпиталя, объяснили, что он не пригоден к дальнейшей службе. Приятная женщина средних лет сказала:
- Восстанавливайтесь и занимайтесь делом на гражданке.
Чем заниматься и где, Вова понятия не имел. С собой у него была часть полученных денег. Остальные остались дома. Можно было что-то начать делать своё, но что именно, он пока и предположить не мог. Хотелось, чтобы это дело было связано как-то с машинами. С такими мыслями он шёл к ювелирному магазину. Выбирать серьги он не умел. Поэтому спросил у сотрудницы, симпатичной молодой девушки, какие бы серьги она хотела получить в подарок. Девушка улыбнулась, а потом указала на аккуратные серёжки с маленькими камешками.
- Это фианит, но выглядит как настоящий бриллиант. Никто не догадается, что искусственный камень. От бриллианта не отличить.
- Спасибо большое Вам. Я буду брать серьги, - сказал он и показал деньги.
Домой он сразу не поехал, решив, что походит по автомастерским. Вдруг подвернётся хоть какая работа. Поедет последним рейсом в деревню. Уже мама и Вера вернутся. Даже если Лариска заглянет в гости, он будет не один.
Ноги сами принесли Вову в автомастерскую, где он работал до армии.
- Привет, Вован, - поздоровался с ним Михалыч. - Что это у тебя с ногой?
- Да так, ерунда, - отмахнулся Вова. - Скажи лучше, где работу найти? Может, слышал что?
- Ничего, сами едва держимся. Знаю, что в Сафоново работать некоторые наши уезжают. На электромашиностроительный завод устраиваются. Он сейчас акционерным обществом называется, но суть всё равно прежняя. Ты ведь хороший автослесарь, так что можешь попытать счастья.
Поблагодарив Михалыча, Вова отправился в продовольственный магазин за продуктами, а потом пошёл на автобусную остановку. Он представил, как обрадуется мама, когда увидит, что он купил "провизию". Так она называла все продукты. Представил лицо Лариски, когда та увидит серьги. Он собирался отдать ей подарок, поблагодарить за всё, ещё раз извиниться и уехать в Сафоново. Если Михалыч сказал правду, то на завод Вова устроится, а там, глядишь, найдёт подработку в виде покраски машин или их ремонта.
Об Ире он старался не думать, убеждая себя, что всё в прошлом. Разошлись их пути-дороги и вместе им уже не сойтись...
***
Вова уже в автобусе по встревоженным лицам кумушек-соседок из деревни, которые, как и он, возвращались из города, понял: что-то случилось. Они сидели впереди и бурно обсуждали какую-то новость, размахивая руками. До него доносились обрывки фраз, в которых звучало имя Ксения. Она в деревне была одна - мама Лариски. Вова подумал, что, наверное, односельчанки приехали в город в обед, значит, что-то произошло утром. Расспрашивать он ни о чём не стал. Сам приедет и всё узнает.
Новость он узнал сразу же, как только переступил порог родного дома. Вера бросилась к брату на шею:
- Вова, горе-то какое. Лариса сказала, что утром домой только успела прийти, а там такое... Мамка её вместе с полюбовником своим угорела. Поторопились они заслонку в печке закрыть. А бабки наши говорят, что это кара их настигла небесная...
Вова даже присел от услышанной новости. Значит, об этом и судачили в автобусе соседки, обсуждали новость.
- Наша мама у Ларисы?
- Да, пошла к ней, помогает прибираться. Завтра привезут тётю Ксению. Лариса одна боится в доме оставаться. Я тоже хотела помочь, но мама запретила, сказала, чтобы я дома сидела и уроки учила. А мне ничего в голову не лезет, так страшно...
- Ну, перестань, Веруня, - начал успокаивать сестру Вова, увидев, что та вот-вот расплачется. - Ты чего это плакать вздумала?
- Мне тётю Ксению жалко. Хот и отзывались о ней в деревне не слишком хорошо, она добрая была. Конфетами меня всегда угощала, смеялась часто. А ещё Лариску жалко. Она теперь вообще одна осталась, - сказала Вера, а потом посмотрела пристально брату в глаза и спросила: - Вова, ты ведь не бросишь Лариску, правда? У неё, кроме нас, никого не нет. Она сама так сказала сегодня мне. Обещай, что не бросишь.
- Конечно, Вера, не брошу, не переживай, - сказал он, а потом, переодевшись и спрятав серьги (решил, что сейчас его подарок будет выглядеть неуместно), пошёл к Ларисе. Собирался помочь, а его помощь потребуется. И за еловыми лапками надо будет с утра сходить, и яму копать нужно.
Когда он приблизился к дому, мама с Лариской уже были во дворе. Увидев сына, Надежда бросилась ему на шею и запричитала:
- Вот оно всё как вышло, сынок. Страха какого натерпелась наша Ларочка, словами не передать. Теперь у нас останется, боится в доме одна.
Лариска стояла как неприкаянная. На ней не было лица. Сейчас она была не похожа на саму себя. Казалось, что смотрит по сторонам, а ничего не видит. Вова подошёл к ней и обнял. Только тогда она уткнулась ему головой в плечо и разразилась рыданиями...