Она частенько встречала деревенских в ресторане. Обычно, в дни выходных или праздничных премий, те, намотавшись по магазинам, решались гульнуть «по-культурному». Надя подходила к ним с меню в наманикюренных ручках и записывала названия блюд, в которые тыкались грубые пальцы загулявших колхозников.
Те узнавали ее и презрительно кривили носы: «Экая фря! Такого парня бросила, сбежала!»
Надя устала злиться, отбиваться от справедливого народного гнева. Она уже привыкла. Она все делала назло, будто сказать хотела:
- Нате, любуйтесь, смотрите на меня и завидуйте! Не нравится? А мне плевать! Можете лично передать вашему герою, что я красива, любима и счастлива! В красках передайте, в лицах! Сволочи! Сплетники! Жабы! Расскажите, как Надька-вонючка в роскоши купается, как ее мужики обхаживают, как она одевается! Пусть знает! Пусть!
Однажды, на дне Металлургов, когда народ толпился на главной площади у сцены, (все ждали концерта известной на всю страну прибалтийской певицы, согласившейся посетить их город), и потому яблоку негде упасть не было, Надя скучала, наблюдая за официальной частью торжества.
Представитель горсовета зачитал нудное поздравление. За поздравлением последовало награждение почетных жителей города и заводчан-передовиков. А потом стали награждать ветеранов и воинов-интернационалистов.
Надя, расфуфыренная вся, находилась у сцены. Володька нежно и тактично поддерживал ее за талию. Она увидела, как чествуют стариков и молодых ребят в военной форме… И тут выкатилась коляска… В ней сидел Лешка… Представитель пожал ему руку, вручил грамоту…
Все хлопали…
А Лешка вдруг окинул толпу равнодушным взглядом… И вдруг его синие глаза вперились в Надю. В красивую, расфуфыренную Надю, которую нежно обнимал Володя. И глаза Лешки, синие, холодные, злые, прочитали всю Надину, трижды проклятую жизнь. Он улыбнулся кончиками губ. Через минуту его уже не было на сцене, и все забыли о нем, потому что объявили начало концерта известной певицы из Прибалтики…
***
С той поры Надя жить с Володей больше не смогла. Он хороший, добрый, этот Володька… Но калечить ему жизнь Надя не может. Она вспомнила Лешкин метод, она вложила в последний разговор с Вовкой столько презрения, столько пошлости и поганого «самомнения», что даже смотреть в глаза парню стало невыносимой пыткой. Будто пнула, плюнула в душу ребенку…
Так лучше. Так будет правильно. Володя достоин любви, но с другой девушкой, не с ней.
А сама на следующее утро с первым автобусом уехала в Черемушки.
Посидев у родительских могил, пришла, наконец, к дому Лешки и толкнула низкую дверь в избу. Он сидел к ней спиной. Он так и не повернулся. Но почуял Надю.
- Уходи! Я же тебе говорил.
- Не уйду. Можешь и дальше орать, что я свинья! Не уйду. Нет, Алешка. Не уйду.
Он так и сидел спиной, и Надя видела, как каменели его мышцы.
- Я прошу тебя, Надя. Пожалуйста. Не губи свою жизнь. У тебя же парень есть.
- Я не хочу того парня. Я тебя люблю.
Лешка молчал. И Надя не двигалась с места. Потом она с трудом разлепила губы:
- Не гони меня. Ведь и ты меня любишь.
Лешкины плечи опустились. Он низко наклонил голову.
- Хорошо. Договоримся так: жди до Нового года. Подумай сто раз. Если не приедешь – я все пойму и пожелаю тебе счастья. Ты имеешь на это полное право, Надя.
- Жди! Я все равно приеду, - коротко сказала она и вышла на улицу.
***
Да, пришлось наврать Володе с три короба. Не нужен он в Черемушках. В Черемушках ждет Лешка. И Надя знала: ждет! Пусть ждет: Надя везет в рюкзаке мандарины и водку. И шампанское. Пусть это будет свадебное шампанское. Пусть это будет самая веселая их свадьба! Она крепко его обнимет и никогда никуда не отпустит! А он и не убежит, ног у него нет. Надя укутает Лешку в свою любовь, как в пуховый платок. Надя мухе не даст на Лешку присесть… А там… Разберутся без дураков, что там… Они будут счастливы – и точка!
Решимость давала Наде силу. Она спешила.
Но вдруг каким-то внутренним чутьем ощутила присутствие чужих. Будто кто-то наблюдает за ней со стороны… Плохой признак. Надя остановилась и похолодела – шесть пар глаз, светящихся при луне, выглянувшей после утихшей метели, окружали ее неслышно и осторожно. Вожаки, самец и самка, обходили Надю с боков, а их щенки, двое подростков и пестуны, нерешительно топтались в авангарде. Главный воинственно задрал хвост – Надя казалась ему опасным, но не смертельным врагом. Они долго за ней наблюдали и принюхивались: упоительно пахло чем-то вкусным. У всех подвело животы, а на дневной лежке щенки заглядывали матери в глаза и просили есть.
Последний раз они плотно заправились восемь дней назад. Стаю необходимо было накормить, но год нынче выдался несытным. Волчица приняла решение побродить вокруг деревень: ветер, то и дело, приносил запахи человеческой еды… На крайний случай, можно задрать какую-нибудь цепную шавку, да и метель способствовала охоте.
Но главный почувствовал запах одиночки, двигавшейся к югу. Никакого пороха, никакого железа… Вот и будет повод поучиться лишний раз волчатам. Правда, соблюсти осторожность никому не помешает. Ну так стая никуда и не торопится…
Надя оглянулась – до спасительных деревьев она не доберется. Между ними и дорогой - канавы, занесенные снегом – провалится только и станет идеальной добычей. А что еще хуже – ни веток, ни хвои, ни бересты не взять. Она чуть не взвыла. Но в рюкзаке зато есть дефицитная туалетная бумага, несколько рулонов, (прихватила, чтобы порадовать "свекровь") спички и водка. Она лихорадочно шарилась в недрах рюкзака и визжала, как ненормальная. Подростки отпрыгнули, напуганные громкими звуками.
Надя подожгла кусок бумаги, и та вспыхнула. Волки остановились. В их глазах мелькало пламя. Надя подожгла другой, и тот празднично занялся огнем. Она скинула шубу, чтобы поджечь и ее. Запахло паленой шерстью. Едкий дым щипал глаза.
- Что встал? Вали отсюда со своими выродками! – закричала Надя, размазывая по щекам слезы.
Холода она не чувствовала, но понимала, что даже такая огромная шуба скоро догорит. Надя отцепила от валенка лыжу и стала размахивать ею по сторонам.
Мать волков присела на хвост и насмешливо оскалилась. Будто знала – скоро спектакль закончится. Ее дети, наоборот, повизгивая, тыкались волчице в бок, спрашивали разрешения убежать.
Надя с тоской глядела вдаль, в темную мглу. Неужели все? Неужели ее найдут растерзанную на дороге, вот тут найдут и будут потом долгими месяцами перешептываться:
- Господи, ужас какой! Куда смотрят егеря?
Там вдали вдруг что-то завиднелось, вроде как огонек, отсвет, робкий, несмелый, маленький, но точно – светлячок, от которого вокруг расходились лучики…
- Человек?
Надя закричала еще громче, шуба разгоралась еще сильнее, волки отступили еще на один шаг.
***
Огонь Володя заметил издали, а еще раньше почувствовал запах гари. Догадался сразу – Надя подожгла шубу и стоит сейчас раздетая, одна, среди мерзких серых тварей. Он бежал так, как не бежал никогда в жизни. И орал так, как не орал ни разу!
Сколько гореть Надиной шубе? Вспомнил, что радушные хозяева положили ему с собой чекушку, сообразил сразу, как поступит.
Он быстро приближался и уже видел, как мечется девушка около огня, размахивая лыжей, как нервно отступают волки, и заорал вовсю мощь своей мужской глотки. Волки оглянулись, привстали на лапы, сгорбились и опустили хвосты.
Вовка на ходу вывернул тулуп сухим ворсом наружу, облил его на ходу содержимым откупоренной чекушки. Овчина задымилась и вдруг загорелась. Не чувствуя боли от горящего пламени, Володька, размахивая тулупом, как тяжеленным стягом, бросился прямо на оскаленные пасти.
Первыми не выдержали щенки, с диким визгом, не побоясь неодобрения родителей, они кинулись врассыпную. Дрогнула и самка, опасаясь за жизни детенышей. А самец, чтобы не потерять авторитет, расставив широко лапы, нагнул косматую башку и приготовился к бою.
Но разве испугаешь двуногое чудовище, обуздавшее огонь? Оно с ревом перло на самца и пылало на ходу. Волк поджал хвост и растворился в еловой чаще.
Володя размахивал горящим тулупом и продолжал кричать. И кричал он с таким же отчаянием и смелостью одновременно, как кричал его дед во время боя под Ленинградом в сорок втором:
- У-а-а-а-а-а!!! У-а-а-а-а-а!!! А-а-а-а-а-а!!!
***
Антон Павлов, егерь Алимовского лесного хозяйства, в гости к Николаю нынче припозднился. Предновогодняя суета на работе спутала все планы. Да еще разнарядка пришла на отстрел хищников в зоне обхода Павловского участка. Второго числа – крайний срок, и никаких гвоздей. Такое строгое предписание.
Коля с порога предложил выпить штрафную, и гость не отказался, громко посетовав на причуды своего начальства. Однако за столом вдруг повисла опасная тишина.
Коля схватился за голову:
- Мать твою за ногу, у нас Надька-фифа в Черемушки пешком потопала, к Лехе никак… И водила автобуса – следом!
Павлов где стоял, там и сел.
- Как потопали? Как вы их отпустили? Очумели вообще?
***
Володя снял с себя теплый, с воротом, свитер и протянул его Наде. Та пыталась отнекиваться, пока на нее не рыкнули:
- Надевай, сказал!
Она смотрела на обгоревшие Вовкины ладони. Потом начала ломать свои лыжи и складывать в умирающий костерок. Потихоньку огонь ожил и начал весело потрескивать. Володя подъехал к обочине и потянул за собой нависшую еловую лапу. Потом другую. Костер жрал все, что Володя ему подбрасывал. Надя ничего не говорила, сидела, скорчившись у огня.
- С Новым Годом, что ли? – весело сказал вдруг Вовка, посмотрев на ручные часы.
- Опоздала, - печально ответила на Володькино поздравление Надя.
Она достала из рюкзака шампанское. Володя, в свою очередь, - изрядно подмерзшую снедь. Не беда, на костре оттает. Хлопнула откупоренная бутылка, но пена из нее не полилась. Надя протянула шампанское Владимиру. Тот не отказался, хотя с первым глотком у него заломило зубы. Потом и Надя сделала глоток.
- Почему ты мне ничего о себе не рассказывала? – спросил Володя, - ни про маму, ни про ребенка?
Она усмехнулась.
- Напели тебе всякой ерунды. Нет у меня ребенка. И мамы нет. И папы. Я наврала тебе.
- А к кому ты так торопилась тогда?
Надя смотрела на пламя немигающим взглядом:
- Помнишь день Металлурга? На сцене афганца награждали, помнишь? Который в коляске был инвалидной? Это мой жених. Он меня выгнал. Не хотел мою жизнь калечить. Дурак. Ничего вы, мужики, не понимаете в жизни… Ты прости меня, Вова, наговорила тебе гадостей. Спасибо за все. Хороший ты парень. Чистый.
Володя с тоской посмотрел в темноту. Над лесом стоял странный гул, и Володьке казалось, что это гудит в его голове. Но вскоре обозначились далекие огоньки, а рокот только усилился. Через некоторое время оба, и Надя, и Володя, разглядели очертания трактора и нескольких снегоходов, шедших лавиной, в надежде спасти Надьку-фифу и хорошего парня Володьку.
***
Дядя Вова до сих пор работает в автобусном предприятии. Он – один из тех динозавров, которым удивляется нынешняя молодежь: ответственный работник, обладатель множества грамот, опытный водитель и просто замечательный человек. Особых высот в карьере он не достиг, а поездками в «загранку» давно уже никого не удивишь, но зато Владимир Ильич (да-да, Ильич) своим мастерством и опытом спас однажды пассажиров во время страшной аварии.
На дороге занесло, закрутило огромный бензовоз, и махина, перевернувшись, поползла на встречку, прямо на автобус. Владимир, находясь в этот момент за рулем автобуса, мгновенно сообразил, что к чему, и, вывернув руль чуть ли не на паре колес, как каскадер, вырулил на обочину и мягко спустил транспорт в чистое поле, в жидковатый ноябрьский снежок. Потом без паники и криков вывел пассажиров на улицу и устроил кросс – все бежали подальше от перевернувшегося бензовоза. Все успели до взрыва удалиться от места трагедии. Все пассажиры, даже чья-то кошка в переноске не пострадала.
О личной жизни Ильич рассказывать не любит. У него личной жизни не получилось. Правда, народ и так знает, что в свое время Ильич "крутил любовь" с будущей женой нашего местного бизнесмена, директора колбасного завода. Мужик мощный, строгий, справедливый, хоть и инвалид колясочник. Когда-то взялся поднимать хозяйство, разрушенное в девяностые, вот и закрутилось… Никого не боялся, даже бандитов. Как его не грохнули, уму не постижимо. Уважали, наверное.
А что с женой афганца?
Да ничего такого. Внуков растит, живет в «имении» в деревне, выезжает редко. Нормальная жена – супер диву из себя не корчит. Красивая женщина. Сердечная. Много занимается благотворительностью. Афганцу повезло с супругой. Что там рассказывать: счастливые семьи счастливы одинаково, даже скучно про них писать. Ну и пусть будут счастливы.
Дядю Вову, правда, все равно жалко. И почему он таким однолюбом уродился?
Автор: Анна Лебедева