Журавлиный клин 23
Ханна с нетерпением ожидала Рождество. Считала дни и даже держала в тетради небольшой календарик, где зачеркивала прошедшие даты.
Она скучала. По дому, по дядюшке и тете, но всех больше она хотела видеть Женю. Томас над сестрой посмеивался. Говорил, что она совсем маленькая, если плачет по любимой кукле. Конечно, он даже не догадывался о сердечной причине тоски. Ханна отвечала ему, что кукол у неё не было и она любила играть в медицинские инструменты, которыми служили разные приспособленные вещицы. Так или иначе, но с Томасом Ханне было намного легче. Он поддерживал ее шутками, и даже пел песенки.
Она без устали готовила ему блюда, продукты для которых удавалось купить. Надо сказать, что с продовольствием в городе было не очень хорошо. Выручали посылки от тетушки Эммы, которые иногда привозил Лукас. Ханна интересовалась у него всеми домашними новостями. Особенно ей хотелось узнать, как живет Женя. Но она не могла спрашивать о нем напрямую, дабы не вызвать подозрения. И всё же из каких – то незначительных штрихов она составляла картину о жизни парня.
Ханна должна была признаться сама себе, что очень по нему скучает. Вновь и вновь всплывала перед глазами картина, когда он целовал ее пальцы. Понимала, что Женя к ней неравнодушен. Её сердце о мысли о нем сладко замирало. Ханна очень хотела купить ему какой – нибудь подарок на Рождество. Галстук для дяди и сумочка для тети уже лежали упакованными. Она ходила по магазинам и рассматривала витрины.
Дядюшка остался очень доволен отметками, которые были у племянницы в процессе учебы. Он был уверен, что из неё получится хороший доктор. И даже мелькнула тяжелая мысль, а вернется ли она домой? С племянницей училось много молодых людей, не мудрено, что с кем то из них могла возникнуть симпатия. Переросшая потом в серьезные чувства.
Он даже не догадывался, какой костер уже пылает в девичьем сердце.
Домой они приехали затемно. Женя знал причину отбытия хозяина в город и постоянно выходил на улицу, желая увидеть Ханну.
Он увидал её. Вернее, её силуэт в зимних сумерках. В красивой шляпке, ботиках на каблучках и расклешенном пальто она выглядела барышней. К такой даже подойти было страшно, не говоря уже о том, чтобы стоять близко или держать за руку. Женька понимал всю несостоятельность своего существования. Расстроенный, он вернулся в свою каморку и не мог уснуть всю ночь.
Утром он кормил скот, когда Ханна пришла во двор.
- Доброе утро, Женя, - тихо произнесла она. Женька замер и во все глаза смотрел на девушку. Затем он в мгновение ока оказался возле нее.
- Наконец – то ты приехала. Я ждал, я скучал. Я схожу без тебя с ума. Ты стала моим наказанием, - быстро шептал он, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не сжать девушку в своих объятиях.
Ханна улыбалась. Он знал, что она почти ничего не понимает и продолжал горячо шептать, как сильно он ее любит и о ней мечтает.
- Ты быстро выдал свои секреты, - Ханна обнажила в улыбке ровный ряд зубов. Женька опешил. Стоял растерянный, словно натолкнулся лбом на стену.
- Ты что, поняла, что я тут говорил? – неуверенно спросил он.
- Поняла, - ответила она.
- Тогда оно и к лучшему, что ты теперь все знаешь. Сил нет жить от тебя вдали.
- Я тоже очень скучала, - произнесла она.
У Женьки вырастали крылья.
- Ханна, ты где? Неужели тебе интересно, как выглядит наша корова? – с улицы донесся голос тетушки Эммы.
Женька вновь оказался в хлеву рогатой, а Ханна быстро схватила в руки железную чашку, в которую летом собирали с куриных гнёзд яйца. Дверь отворилась и в дверях появилась хозяйка.
- Ах, тётушка, я решила вспомнить приятную процедуру. Признаться, мне очень она нравилась. Я с удовольствием обходила гнезда.
- Сейчас куры несутся плохо. Зима. А возможно, наш работник берет то, что ему не принадлежит. Но уличить его в воровстве невозможно, - не преминула высказать свои подозрения Эмма.
- Не будьте к нему так строги. Сытый человек не будет красть продукты. Просто его надо лучше кормить, - невозмутимо ответила Ханна.
Женька продолжал свое дело. Он поднял голову, широко улыбнулся дамам и пошел за водой. Нужно было поить корову.