Когда соединения 4-й танковой армии генерала Гота и 6-й армии генерала Паулюса в последние дни июня 1942 года прорвали оборону советских Брянского и Юго-Западного фронтов, командование Вермахта оказалось перед необходимостью сделать выбор. Перед танковыми войсками Гота находился крупный город Воронеж, захват которого не входил в их основные цели: командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Фёдор фон Бок стремился прежде всего окружить русские войска на Дону. Тем не менее, немцы также приняли решение занять Воронеж. На подходах к городу начались бои.
Общая ситуация
28 июня 1942 года немцы начали наступление под кодовым названием «Блау». Согласно плану Верховного главнокомандования вермахта, операцию следовало начинать с прорыва советской обороны южнее Орла, что должно было дать возможность 4-й танковой армии продвинуться на Воронеж. После захвата города там планировалось создать мощную оборонительную линию с участием пехотных дивизий. В то же время танковые и моторизованные части должны были продвигаться левым флангом на юг вдоль Дона, чтобы соединиться с войсками, наступающими на восток из района Харькова. Основная цель операции заключалась в окружении и уничтожении советских войск с помощью моторизованных соединений. Операцией командовал генерал-фельдмаршал Фёдор фон Бок.
Захват Воронежа был поручен армейской группе «Вейхс» под руководством генерал-полковника Максимилиана фон Вейхса. Ключевую роль в этой группе играли XXIV моторизованный корпус и XLVIII танковый корпус, в который входили 24-я танковая дивизия и моторизованная дивизия «Великая Германия». Эти соединения должны были вести основные бои за город. Обеими корпусами командовала 4-я танковая армия генерал-полковника Германа Гота.
Утром 28 июня после мощного артиллерийского и авиационного обстрела армейская группа «Вейхс» нанесла удар в стык между 13-й и 40-й армиями СССР на левом фланге Брянского фронта. Быстро прорвав советские линии, 4-я танковая армия за два дня углубилась на 35–40 км, пройдя по фронту шириной 40 км. В наступлении с воздуха её поддерживал VIII корпус люфтваффе, отлично согласованный с наземными войсками. Советские танковые корпуса пытались наносить контрудары, но несли неорганизованные и разрозненные удары, которые не добились успеха.
Утром 30 июня в наступление перешла 6-я армия под командованием генерала танковых войск Фридриха Паулюса, пробившая оборону на стыке советских 21-й и 28-й армий. К 3 июля передовые подразделения врага заблокировали переправы через Оскол, а к утру следующего дня окружили западнее Старого Оскола части 40-й и 21-й армий СССР, что резко ухудшило обстановку на воронежском направлении.
3 июля под Полтавой состоялось оперативное совещание командования группы армий «Юг» с участием Гитлера. Он заявил, что решил не придавать первостепенного значения захвату Воронежа. Причиной изменения плана операции «Блау» стало отступление советских войск к Дону, что могло позволить значительным силам Красной армии переправиться на восточный берег и избежать окружения. В связи с этим Гитлер сказал фон Боку, что при встрече с упорным сопротивлением следует не пытаться его преодолеть, а продвигаться к Дону и вдоль него на юг, стремясь окружить противника. Однако он не дал фон Боку категорического приказа не брать Воронеж, оставив это на его усмотрение. Сам фон Бок писал:
«Гитлер… дал мне свободу действий не следовать первоначальной цели овладеть Воронежем, если для захвата города придётся вести тяжёлые бои. Всё, что для него важно, это то, чтобы большой авиационный завод и, если возможно, железнодорожные сооружения были бы непригодны к использованию. Для него не имеет большого значения, если 4-я танковая армия достигнет Дона где-нибудь и южнее города».
Однако, вопреки опасениям немцев, события на воронежском направлении развивались для них вполне благоприятно: наступавшие 24-я тд и «Великая Германия» опередили отходящие советские части и уже 3 июля оказались на подступах к Воронежу. Возникла непосредственная угроза захвата города — защищать его, по сути, было некому. Из воспоминаний командующего Брянским фронтом Ф.И. Голикова:
«В гарнизоне Воронежа полевых войск не было. В городе находился штаб 232-й стрелковой дивизии, только что приступившей к занятию обороны по левому берегу Дона почти на 80-километровом фронте… В самом гарнизоне города 2 июля находились 41-й полк НКВД, два батальона 287-го полка оперативных войск НКВД, два батальона 233-го конвойного полка НКВД, один батальон 125-го полка НКВД по охране железнодорожных сооружений, учебный центр командного состава Юго-Западного фронта в составе трёх батальонов, два эскадрона учебного запасного кавалерийского полка.Это были небольшие части. Полки НКВД имели по 500–600 человек, вооружённых винтовками и ручными пулемётами. Учебный центр был таким же по составу, а вооружён был ещё хуже, один его батальон имел только револьверы «Наган». Эскадроны кавполка имели на вооружении лишь винтовки и клинки. Существенным было нахождение в городе двух зенитно-артиллерийских полков, имевших 30–40 орудий средних и малых калибров, а также двух зенитно-пулемётных батальонов 3-й дивизии ПВО… В основном же оборона Воронежа зависела от того, когда подойдут к городу силы отходившей из района Щигров 40-й армии».
Сам генерал-лейтенант Голиков, только что прибывший в Воронеж во главе группы командиров Брянского фронта, ситуацией ещё не владел и не знал, на каких рубежах идут бои, как далеко и какими силами продвинулся противник.
Борьба на подступах к Воронежу
3 июля немецкие войска неожиданно появились в непосредственной близости от Дона, став для советской стороны полной неожиданностью. На пути стремительно продвигающихся к Воронежу передовых частей 24-й танковой дивизии и "Великой Германии" была только одна боеспособная советская 232-я стрелковая дивизия (сд) под командованием подполковника И.И. Улитина. Однако она была лишена поддержки соседей с флангов, артиллерии и авиации. На правом берегу Дона располагался один передовой батальон 605-го стрелкового полка (сп), в то время как остальные части 232-й стрелковой дивизии растянулись по многокилометровой линии на левом берегу.
Все эти дни на мосты через реку двигались бесконечные колонны беженцев, тыловых служб и остатков отступающих частей, поэтому мосты через Дон еще не разрушались. Несмотря на сопротивление частей 232-й стрелковой дивизии, передовые отряды обеих немецких дивизий в течение 4 июля захватили переправы через Дон и закрепились на восточном берегу.
Это был серьёзный противник. Дивизия «Великая Германия» недавно была моторизованным полком с тем же названием и участвовала сначала во вторжении во Францию, а затем в Югославию. После начала войны с СССР полк воевал в составе 2-й танковой группы под командованием Гейнца Гудериана, являясь частью группы армий «Центр». В апреле 1942 года было решено развернуть полк в моторизованную дивизию для участия в летнем наступлении на южном участке советско-германского фронта. К моменту начала наступления в дивизии было 42 танка.
Менее известна немецкая 24-я танковая дивизия. Летом 1942 года она была формально новобранцем на восточном фронте, однако это не совсем так: в действительности дивизия была преобразована из 1-й кавалерийской дивизии, которая приняла участие во французской кампании, затем в 1941 году вела бои под Киевом в составе группы армий «Центр» и участвовала в окружении советских войск под Брянском и Вязьмой. Осенью 1941 года её реорганизовали в танковую дивизию, снабдили техникой, пополнили личным составом и провели переобучение. В мае 1942 года 24-я танковая дивизия прибыла на восточный фронт по железной дороге и вошла в состав 4-й танковой армии. На 28 июня 1942 года в составе 24-й танковой дивизии насчитывалось 181 танк.
Особенно примечательно, что обе дивизии имели по 12 новых танков Pz.IV с 75-мм длинноствольными пушками KwK40, которые позволяли немецким экипажам легко пробивать броню советских Т-34 и КВ.
Развёртывание танкистов Черняховского
В создавшихся условиях для защиты Воронежа были необходимы чрезвычайные меры. В связи с этим 4 июля 1942 года директива Ставки ВГК приказывала:
«Весь гарнизон города Воронежа, все пулеметно-артиллерийские батальоны, занимающие воронежский обвод УР и прибывающие на его усиление, с 8 часов утра 4 июля 1942 года подчинить командующему Брянским фронтом».
Чтобы объединить все силы под единым командованием, требовалось также учитывать, что находившиеся в городе части НКВД, подразделения ПВО и кавалеристы имели собственные задачи, не связанные с прямой обороной города. Подчинявшиеся своему начальству, командиры этих частей отказывались следовать приказам генерала Голикова и стремились покинуть город. Городскому комитету обороны и командованию боевого участка пришлось приложить значительные усилия, чтобы эвакуировать тыловые подразделения из Воронежа и оставить в городе те части, которые могли бы участвовать в его защите.
4 июля генерал Голиков получил в распоряжение 18-й танковый корпус под руководством недавно ставшего генерал-майором И.Д. Черняховского, который до этого находился в резерве Ставки ГК. На бумаге корпус выглядел внушительно, соответствуя штатному расписанию и состоя из 18-й мотострелковой бригады и трёх танковых бригад: тяжёлой 180-й (24 КВ-1 и 27 Т-60) и средних 110-й и 181-й (44 Т-34 и 21 Т-60 в каждой), всего насчитывалось 181 танк. Увы, боеспособность корпуса оставляла желать лучшего: он был сформирован лишь в конце июня, не был спаян и не имел боевого опыта.
Кроме того, спешное создание корпуса привело к ряду проблем. В танковых бригадах отсутствовали штатные зенитные батареи, практически не было радиостанций, а те, что имелись, не были смонтированы и отлажены. В 18-й мотострелковой бригаде было много вакантных мест младшего командного состава, полностью отсутствовали боеприпасы, а материальная часть прибыла в Воронеж отдельно от бригады и без водителей. Также все подразделения корпуса не имели средств санитарной эвакуации. Штаб корпуса был плохо укомплектован и фактически представлял собой просто группу командиров. Ситуацию усугубляло то, что части корпуса вводились в бой по частям, по мере прибытия в зону боевых действий.
Также имелись проблемы с запасами топлива и снарядов у танковых бригад. Согласно боевому отчёту 18-го танкового корпуса за июль 1942 года, у 101-й и 181-й бригад был по одному боекомплекту и одной заправке ГСМ; у 180-й бригады было два боекомплекта снарядов, но топлива оставалось только на четверть заправки.
В начале июля 18-й танковый корпус был переброшен по железной дороге в Воронеж, где его бригады по мере прибытия выгружались и направлялись на угрожаемые направления в указанные районы.
- 180-я тбр с 06:00 3 июля сосредоточилась в районе села Маклок в готовности действовать по приказу командира корпуса;
- 181-я тбр 3 июля сосредоточилась в лесу в 2 км восточнее села Редкое, а её мотострелково-пулемётный батальон — в лесу южнее села Ямное, заняв оборону фронтом на запад, охраняя бригаду со стороны Дона;
- 110-я тбр к 10:00 4 июля сосредоточилась в лесу северо-восточнее посёлка Учхоз в готовности действовать по приказу командира корпуса;
- 18-я мсбр к 10:00 3 июля сосредоточилась в лесу северо-восточнее села Чертовицкое и заняла оборону по северной и западной опушке рощи.
Первое столкновение
После того, как передовые немецкие части быстро захватили переправы и плацдармы на восточном берегу Дона, генерал-фельдмаршал фон Бок столкнулся с трудным выбором: следует ли немедленно попытаться занять Воронеж до прибытия советских подкреплений или обойти город и достигнуть берега Дона в другом месте. Во втором случае он бы следовал указаниям Гитлера, направленным на ускорение продвижения мобильных дивизий вдоль Дона с целью окружения советских войск. Однако после захвата мостов через Дон и создания нескольких плацдармов на восточном берегу 4 июля, фон Бок принял решение штурмовать Воронеж. Началась подготовка к наступлению: дивизия "Великая Германия" должна была атаковать из района Подклетное, а 24-я танковая дивизия — из района села Малышево.
Для прикрытия юго-западного направления, с которого наступала 24-я танковая дивизия, 4 июля командир 18-го танкового корпуса генерал-майор Черняховский распорядился 110-й танковой бригаде сосредоточиться на западной окраине города и ликвидировать немецкие подразделения, переправившиеся на восточный берег Дона. Уставив связь с 498-м стрелковым полком 232-й стрелковой дивизии, который оборонял данный район и пытался предотвратить вражескую переправу, командир 110-й танковой бригады приказал провести разведку силами одного взвода Т-34 и выяснить обстановку в районе Малышево и в лесу к северо-востоку от деревни. Разведка выявила присутствие в лесу немецких автоматчиков и противотанковой артиллерии. Командир взвода доложил, что его танкисты уничтожили в ходе разведки один тягач и два орудия.
В ночь на 5 июля немцы продолжали переправляться мелкими группами и сосредотачивались в лесу к северо-востоку от Малышево. В докладе 18-го танкового корпуса этот район описывался следующим образом:
«Лес северо-восточнее Малышево является хорошим укрытием для противника и удобным районом для накапливания. Западный берег реки Дон командовал над восточным, что дало возможность противнику хорошо просматривать территорию, занятую нашими частями, видеть манёвр и быстро предпринимать контрмеры».
В течение последующих двух суток этому лесному массиву предстояло стать ареной ожесточённых боев.
5 июля: танки отдельно от пехоты
На 5 июля перед немецкой 24-й тд командованием XLVIII танкового корпуса была поставлена следующая задача:
«Предоставляется (дивизии — прим. автора) возможность вести самостоятельные действия при наличии благоприятной ситуации. Плацдарм у Рудкино нужно удержать. Дивизия остаётся здесь — исходя из того, что с каждым часом враг может стать сильнее; другие немецкие силы пока ещё не подошли, а также в расчёте на ВВС — с целью сначала уничтожить противника между двумя лесными массивами, затем занять исходное положение и как можно скорее проникнуть в юго-восточную часть Воронежа, чтобы захватить мост через реку Воронеж…»
В то же самое время командующий Брянским фронтом Голиков приказал 18-му тк 5 июля
«уничтожить переправившегося через Дон в районе Малышево противника своими силами, не ссылаясь на отсутствие пехоты в этом районе».
Столь противоречащие друг другу цели противников и предопределили последующие события: весь последующий день до самой темноты прошёл в ожесточённых атаках и контратаках немецких и советский частей. Интересные факты можно найти в журнале боевых действий 232-й сд:
«4 июля. Во второй половине дня к южной окраине г. Воронеж вышла танковая бригада (110-я тбр — прим. автора), которая сосредоточилась в районе казарм. Для выяснения обстановки на фронте в штаб дивизии приезжал комиссар и начальник оперативного отдела штаба фронта, коим была дана полная информация создавшегося положения на участке 498-го сп.5 июля. Командующим фронтом было приказано любой ценой восстановить оборону на участке Малышево. В 02:30 лично командир дивизии и комиссар дивизии поставили задачу резервному 3-му батальону 498-го сп и двум стрелковым ротам учебного батальона в районе дач обкома партии восстановить положение 2-го батальона 498-го сп, наступление которого по распоряжению командующего фронтом должна была поддержать танковая бригада. Командир дивизии лично поставил задачу командиру танковой бригады в 03:00 наступать совместно с резервом дивизии на Малышево и восстановить положение; но командир бригады ответил, что такого приказа от командира корпуса не имел, а имел задачу очистить от автоматчиков рощу Длинная, что юго-западнее Воронежа. В 05:00 танковой бригаде вторично был передан приказ командующего начальником артиллерии дивизии о поддержании наступления резерва дивизии. Командир бригады приказа не выполнил».
Начальник штаба 18-го тк полковник А.М. Павлов, руководивший 110-й тбр (комбриг подполковник Пахомов был отправлен в тыл после ранения), обоснованно отказался выполнять приказы командира 232-й сд подполковника Улитина. Комиссар и начальник оперативного отдела штаба Брянского фронта, посетившие штаб 232-й сд во второй половине дня 4 июля для оценки ситуации, могли бы организовать совместное наступление 110-й тбр и резервных подразделений 232-й сд, но этим не занялись.
Не получив поддержки танков 110-й тбр, подполковник Улитин приказал третьему батальону 498-го сп и двум ротам учебного батальона с утра 5 июля атаковать противника в направлении Малышево. Вначале наступление подразделений 232-й сд шло успешно: к 10:00 они заняли рощу юго-западнее Трушкино и рощу западнее Шилово, но выбить немцев из Малышево не удалось. В ответ немцы силами двух батальонов контратаковали, ударив с направления Шилово – Трушкино во фланг 3-го батальона 498-го сп. К вечеру танки 24-й тд нанесли удар в тыл батальона и окончательно его уничтожили. По данным журнала боевых действий 232-й сд,
«к исходу дня от брошенного в бой резерва дивизии осталось 17 человек красноармейцев батальона и комиссар батальона старший политрук Ткаченко, который выводил эту группу из окружения, пробираясь на восточный берег реки Воронеж».
А как же 110-я тбр, которой был отдан приказ командующего фронтом уничтожить врага в районе Малышево, «не ссылаясь на отсутствие пехоты в этом районе»? Она также проводила наступление на Малышево, но в другое время и с другой стороны. В отчетах 24-й тд указано, что советские танки численностью до батальона атаковали позиции 6-й роты 26-го панцергренадерского полка (пгп), нанеся значительные потери. Однако затем немецкая танковая контратака восстановила положение к полудню. В журнале боевых действий 110-й тбр немецкая контратака описана следующим образом:
«5 июля в 15:00 противник, подтянув танки, силою до двух рот начал атаку в направлении расположения 110-й тбр. Командир бригады решил расстроить строй танков противника огнём с места и затем перейти в контратаку для полного уничтожения. Для выполнения этой задачи 441-й танковый батальон (тб) был подтянут на дистанцию действительного огня. Танковый бой длился около часа, после чего противник не выдержал и отошёл в направлении Малышево. В результате боя противник потерял шесть средних танков. Потери 441-го тб — четыре танка».
Результаты этого боя, отражённые в журнале боевых действий 232-й сд, выглядят иначе:
«Танковая бригада пошла в наступление на Малышево, когда резерв дивизии уже был почти полностью уничтожен. В 3 км южнее города Воронеж по большаку танковая бригада была встречена ураганным огнём противотанковых средств противника, где, потеряв несколько танков, вернулась на исходные позиции».
К 18:00, после миномётного обстрела советских позиций, немецкая пехота при поддержке танков начала новую атаку. К вечеру они захватили опушку леса и оттеснили советские войска. Можно лишь предполагать, каким был бы исход, если бы 110-я танковая бригада и резерв 498-го стрелкового полка координировали свои действия и атаковали вместе. Хотя и тогда, вероятно, они не смогли бы разбить подразделения 24-й танковой дивизии на этом участке, но согласованное взаимодействие могло бы значительно уменьшить потери пехоты 498-го стрелкового полка.
В журнале боевых действий 24-й тд отражены итоги этого дня: площадь плацдарма расширена, в ходе боёв 4–5 июля дивизия захватила исходные позиции для наступления на Воронеж. В штаб XLVIII танкового корпуса ушла радиограмма следующего содержания:
«21:00, 5 июля, 24-я танковая дивизия. Противник отброшен перед полосой атаки дивизии в восточной части лесной полосы до уровня лесного мыса в 1 км к востоку от пункта 7 (3 км к северу от Шилово). Нам противостоит 498-й сп 232-й сд, прибывшей в середине июня из г. Бийска в Сибири. По большей части бывшие осуждённые, обучены плохо, однако при этом оказывают упорное сопротивление. В северном от дивизии направлении были уничтожены вражеские танки: 12 T-34 и один КВ. Принадлежность не выяснена. Выгружались на станции Масловка».
Тем не менее, советская сторона не планировала уступать немцам столь стратегически важные позиции на подступах к Воронежу. Вечером 5 июля по приказу начальника штаба 18-го тк полковника Павлова в направлении леса у Малышево был переброшен на танках 110-й танковый мотострелково-пулемётный батальон с той же задачей: захватить лес и выбить противника из Малышево, предотвратив его переправу на восточный берег Дона. В 21:00 мотострелковые подразделения достигли края леса и закрепились.
К тому же, генерал-майор Черняховский распорядился перебросить на этот участок 181-ю танковую бригаду, которая ранее находилась в северной части Воронежа. Танковый полк под командованием полковника В.И. Коновалова должен был к 02:00 сосредоточиться на юго-западной окраине города и утром 6 июля атаковать и уничтожить немецкие подразделения, перебравшиеся в район совхоза «Ударник» – Малышево. В дальнейшем, 181-й танковой бригаде было поручено удерживать западную окраину Воронежа. Так, обе «средние» бригады 18-го танкового корпуса были выдвинуты на самое угрожаемое юго-западное направление, по которому наступала 24-я танковая дивизия. При этом тяжёлая 180-я танковая бригада 18-го танкового корпуса оставалась на левом берегу Воронежа.
5 июля начальник Генштаба сухопутных войск вермахта генерал-полковник Франц Гальдер сделал следующую запись в дневнике:
«Обстановка на фронте. Наступление группы армий «Юг» развивается вполне успешно. Наши войска вышли к Дону на широком фронте западнее и южнее Воронежа. Есть опасность того, что 24-я танковая дивизия и дивизия «Великая Германия» серьёзно истощат свои силы, наступая на хорошо подготовленный к обороне и укреплённый Воронеж».
Ясно, что в тот период Гальдер не располагал сведениями о подлинных силах оборонявших город. В записи от 6 июля он отметил, что такое представление у него возникло после доклада фон Бока, касавшегося значительного сопротивления противника. Несомненно, появление советского 18-го танкового корпуса в зоне наступления Бока повлияло на этот доклад. Тем не менее, генерал-фельдмаршал не намеревался останавливать наступление на Воронеж. Предстоящий день обещал быть напряжённым.
6 июля: «положение создалось угрожающее…»
Задача, поставленная перед 24-й танковой дивизией на 6 июля, оставалась прежней: дальнейшее продвижение на юго-западной окраине Воронежа и дальнейшее наступление на сам город. В 02:30 немцы провели артподготовку с использованием артиллерии и тяжёлых миномётов, после чего 24-я танковая дивизия начала атаку. Подразделения 21-го пехотного полка достигли южной окраины города к 05:00, после чего их продвижение замедлилось; 26-й пехотный полк столкнулся с контратакой советских танков и мотострелков.
В ночь на 6 июля 181-я танковая бригада, выполняя приказ командира корпуса, к 02:30 перебазировалась в район мясокомбината на западной окраине Воронежа. Затем её 394-й и 395-й танковые батальоны выступили на исходные позиции атаки в направлении на Малышево. В районе мясокомбината остались штаб бригады, противотанковая батарея и мотострелково-пулемётный батальон, задачей которого было не допустить немцев в Воронеж с южной стороны.
Старт совместной атаки 110-й и 181-й танковых бригад был назначен на 03:00. До этого, в 02:50, 326-й отдельный гвардейский миномётный дивизион должен был нанести три удара по районам Малышево, лесу к северу от Малышево и к северу от Шилово, где, согласно разведданным, сосредоточились вражеские силы. Однако обе бригады начали наступление с опозданием: из-за длительного согласования штабы перенесли время атаки на 07:15. Этот факт неудивителен, учитывая отсутствие радиосвязи в бригадах. В рапорте 18-го танкового корпуса говорилось: «Управление бригадами осуществлялось в основном через офицеров связи и личные взаимодействия. Внутри бригад использовались телефон, радио и офицеры связи».
На практике 181-я танковая бригада начала атаку позже, в 08:00, продвигаясь со стороны правого фланга в направлении совхоза «Ударник» — Малышево. 110-я бригада, усиленная батальоном танков КВ из 180-й танковой бригады, наступала в сторону Малышево и леса к северо-востоку от этого населённого пункта. Её мотострелково-пулемётный батальон при поддержке танков начал атаку на северный край леса, где разгорелся упорный бой, продолжавшийся до полудня, пока мотострелки не отступили под натиском превосходящих сил противника. По данным 110-й танковой бригады, в этом бою немцы понесли потери до 500 человек убитыми и ранеными, лишились двух станковых пулемётов, миномётной батареи, двух противотанковых пушек и одного мотоцикла.
Согласно рапорту 18-го танкового корпуса, атака 181-й бригады длилась до 11:00, и за это время танкисты выполнили свою задачу: противник был рассеян и частично уничтожен в районах совхоза «Ударник» и северной опушки рощи Длинная. Малышево горело. В журнале боевых действий 181-й бригады уточняется, что в ходе атаки было уничтожено до пяти вражеских танков, до четырёх противотанковых орудий и до роты пехоты. Потери бригады составили три Т-34. После полудня бригада перешла к обороне:
«В 15:00 противник силой в 24 танка с мотопехотой при поддержке штурмовой и бомбардировочной авиации с направления Подклетное начал наступление на район обороны бригады. Атака была отбита с большими для него потерями. Только огнём орудий ПТО было уничтожено до восьми средних танков противника. В 16:15 с этого же направления противник атаковал 19 танками. Атака была отбита. В 18:00 противник снова возобновил атаку с направления высоты 171,0. В атаке участвовало до 15 танков с мотопехотой. Атака также была отбита».
Немецкие сведения о потерях среди личного состава значительно отличаются от данных, указанных в донесениях 110-й и 181-й танковых бригад. Согласно журналу боевых действий 24-й танковой дивизии, по состоянию на 6 июля, их потери составили: убито 9 (включая 1 офицера), ранено 99 (включая 5 офицеров), пропало без вести 6 человек. В то же время, было взято в плен 200 солдат, уничтожены один самолёт, 15 танков (в основном тяжёлых), три противотанковых и два зенитных орудия, а также 25 миномётов.
Совместное наступление 110-й и 181-й танковых бригад 6 июля не увенчалось успехом. Противник, перейдя в контратаку к полудню, вынудил обе бригады отступить. 181-я танковая бригада понесла потери и вернулась на исходные позиции, где подверглась ударам люфтваффе и атакам танков. Наступление 110-й танковой бригады также окончилось неудачей; их мотострелково-пулемётный батальон при поддержке танков сначала захватил северную опушку рощи Длинная, но затем отступил. Это неудивительно, поскольку без поддержки артиллерии и авиации, без радиосвязи, и в условиях нехватки боеприпасов и топлива, силы двух неопытных танковых бригад и одного пехотного батальона оказались явно недостаточными для противостояния немецким танкам в лобовом бою.
В этот день 110-я и 181-я танковые бригады впервые и единственный раз действовали совместно. Впоследствии они потеряли связь и продолжили действовать независимо. Ощущалась все большая нехватка боеприпасов. Из военного журнала 110-й танковой бригады:
«Во второй половине дня и ночью противник продолжал концентрироваться в лесу к югу от Воронежа. К 22:00 разведка 110-й бригады установила наличие до батальона средних танков с пехотой и противотанковой артиллерией. Полковник Павлов, начальник штаба 18-го танкового корпуса, приказал частям 110-й бригады занять оборону и удерживать позиции до дальнейших распоряжений командира корпуса. Ситуация стала угрожающей. Бронебойных снарядов не было, а осколочных снарядов было всего пять на танк, а в некоторых машинах боеприпасов не оказалось вовсе».
Из дневника генерал-полковника Гальдера можно узнать, как в течение дня 6 июля менялось отношение немецкого командования к решению фон Бока продолжать наступление на Воронеж:
«Обстановка. Наступление войск группы армий «Юг» приняло неожиданный оборот. Ещё вчера фон Бок высказывал озабоченность по поводу правого крыла Гота и докладывал о серьёзном сопротивлении противника у Воронежа (наличие полевых укреплений, батальоны рабочих и т.п.) и о подтягивании войск противника против нашего северного крыла (Вейхс), а сегодня во второй половине дня оказалось, что Воронеж эвакуирован противником, что перед северным флангом противник поспешно отступает, и что 6-я армия перешла реку Тихая Сосна на широком фронте и наступает на юг… Во время доклада у фюрера снова произошла неприятная сцена из-за действий командования группы армий. Последовал категорический приказ сосредоточить все силы группы армий на выполнении задачи наступления на юг и запрет штурмовать Воронеж».
Из записи совещания Гальдера с Гитлером в 18:50 и переговоров между Гальдером и Кейтелем в 19:30 6 июля:
«Разговор с фюрером. Если город (Воронеж) свободен от противника, его надо взять… Воронеж, если он свободен, занять пехотой! Не давать сюда ни одной моторизованной дивизии!»
В штабе 24-й танковой дивизии подвели итоги дня и с удовлетворением отметили, что, несмотря на утреннюю битву с многочисленными советскими танками, 26-й полк пехоты после успешной контратаки смог восстановить свои позиции. Была захвачена южная часть Воронежа и выявлены слабые места в обороне врага. Впереди идущий отряд 21-го пехотного полка даже смог захватить южный (Вогрэсовский) мост через реку Воронеж, который имел стратегическое значение.
Согласно армейскому приказу, части 24-й танковой дивизии должны были быть заменены подразделениями прибывающей 16-й моторизованной дивизии, но из-за разрушенной советскими бомбардировками переправы через Дон эта ротация откладывается на один день. 7 июля 24-й танковой дивизии было приказано продолжить наступление на Воронеж, при этом ей для усиления предоставили только что прибывший 60-й пехотный полк из состава 16-й моторизованной дивизии. Моторизованная дивизия «Великая Германия» также должна была атаковать Воронеж.
Следующий день был решающим: либо немцы преодолеют сопротивление обороняющихся и захватят центр города, либо им это не удастся, и 24-я танковая дивизия вместе с моторизованной дивизией «Великая Германия» отступят, передав поле другим немецким частям.
Официальная группа сайта Альтернативная История ВКонтакте
Телеграмм канал Альтернативная История
Читайте также:
👉 Подписывайтесь на канал Альтернативная история ! Каждый день — много интересного из истории реальной и той которой не было! 😉