Итак, начало 1981 года. Надо записывать новый альбом. Куда двигаться дальше?
До основания, а затем…
Тони Бэнкс
Всегда когда начинаешь писать новый материал, есть риск самоповторения. Времена менялись, и казалось, что сейчас настал именно тот лучший момент, когда нужно что-то менять, сделать рабочий процесс проще и удобнее.
Майк Резерфорд
Разговоры о том, куда мы движемся в музыкальном плане, случались нечасто. А если и случались, то только потому, что мы иногда… выпивали. Язык Тони всегда развязывался после выпивки, но нужно было поймать его между первой парой бокалов и началом второй бутылки, когда ему становилось уже тяжелее. Единственная проблема заключалась в том, что в старые добрые времена, когда ты убеждал Тони в чем бы то ни было, Пит начинал злиться и ему было на всё плевать, что ты его просто «терял». Я же мог продержаться дольше, чем они оба, впрочем, это было несложно.
В 1981 году один из разговоров, который мы с Тони завели за выпивкой, касался того, стоит ли нам менять название. Знаете, это из тех случаев, когда вы болтаете о чем-то, зная, что никогда этого не сделаете? Но мы все равно говорили об этом с большой охотой.
Мы достигли того момента в своей карьере, когда почувствовали, что нам грозит опасность превратиться в карикатуру на самих себя, и с нашим новым альбомом мы хотели порвать с прошлым. Не отказаться от него, но и не повторять его. Мы не хотели делать еще один альбом, в который я добавлю пару своих акустических песен, Тони - пару своих больших, грандиозных произведений, и мы продолжим в том же духе. То есть был выбран путь уменьшения количества длинных песен - в чем Тони был менее уверен, в отличие от меня с Филом, потому что это была больше его область, но так или иначе мы все хотели двигаться дальше.
В конце концов, я не помню, чтобы в процессе этого «нетрезвого» разговора мы дошли до стадии обсуждения и предложения альтернативных названий - во всяком случае, не могу вспомнить ни одного из них. И уж точно мы никогда не упоминали о них Тони Смиту: мы были не настолько глупы. Но главная сила Смита в том, что даже если бы мы упомянули, он, скорее всего, спокойно выслушал бы и сказал: "Хорошо... дайте мне подумать", - при этом внутри него бурлили бы вулканы - а спустя несколько дней он бы к нам вернулся со словами: "Поразмыслив, думаю, что нет. Скорее всего, нет". Тони не реагирует слишком остро. И это хорошо.
Тони Бэнкс
Первым делом мы избавились от больших и громких припевов, бубнов, клавишных соло, чтобы всё отточить. Те же изменения отразились и на наших обложках - абстрактный дизайн.
Взять всё в свои руки - это, конечно, вопрос смелости. Но мы понимали, что нам это по силам. Мы уже умели к этому времени создавать свое звучание, а тут у нас уже было представление, что мы хотим получить. Для этого нам требовался ещё один компетентный человек.
Мы пригласили нового продюсера, чтобы ещё ярче показать наши перемены. С Дэйвом Хентчелем у нас сохранились хорошие отношения, но чтобы добиться существенного изменения, надо было сделать замену и здесь. Так появился Хью Пэдхэм. Да, Фил уже с ним работал, и это стало одной из причин, почему выбор пал на него. В конце концов он же работал и с третьим альбомом Питера, в частности над песнями «Biko», «Games Without Frontier», «Intruder». Фил тоже там участвовал, а посему отметил работу Хью.
Когда мы еще работали над «Duke» (прошлый альбом группы - прим.), Фил принёс кассету с барабанной партией из «Intruder» - та знаменитая, без использования тарелок, да еще с компрессией, отчего звучание барабанов получилось уникальным.
Майк Резерфорд
Хью был первым человеком, благодаря которому на записи мы стали звучать так, как звучали вживую. Вживую мы играли с огоньком, вдохновенно, однако раньше мы не могли это всё передать на записи. Хью, как и Фил, тоже схватывал на лету. Теперь, когда нас в группе было всего трое, сочинение и запись стали проходить гораздо быстрее. Два "да" и одно "нет". Или два "нет" и одно "да": готово. В любом случае, мы хотели действовать быстрее Пита. Если вы спрашивали его о новом альбоме, он всегда говорил пространно: "Релиз состоится на Пасху". Только после этого не забудьте уточнить: "На какую именно Пасху? В этом году или в следующем?". Мне всегда казалось забавным, что Пита в Genesis беспокоило отсутствие достаточного времени для написания текстов. Только когда он начал делать свои сольные записи, он вдруг осознал, что проблема-то заключалась не в Genesis. У текстов свой темп!
Мое мнение: лучше выпускать три альбома за то время, которое другим, более неторопливым музыкантам, потребовалось бы для выпуска одного. Два альбома, скорее всего, будут хорошими, а один, возможно, окажется плохим, но лучше позволить песням жить своей собственной жизнью, а не трудиться над ними кропотливо и терять темп. Я всегда считал, что мы в своем творчестве делаем снимок конкретного периода времени. То есть пройдет год - и мы будем звучать по-другому и писать совсем другие песни, поэтому важно было сейчас запечатлеть то, как мы звучим сегодня.
Конечно, как только своя студия появилась, с наших плеч сошла большая нагрузка. Тут мы и многие табу нарушили, и от мелочей разных избавились. Включи магнитофон, выключи… подсоедини вилку, вытащи…
Раньше мы заказывали студию, шли туда и хорошо понимали, во сколько нам обойдётся заплаченное время, если мы ничего не запишем. Мы могли пойти «в бункер» или сделать большой перерыв на кофе, а потом в процессе репетиций ничего не сочинить - ощущения после этого очень жалкие. А тут когда хочешь приходи и записывайся - всё свободное время твоё. Идеально!
Фил Коллинз
Огромная разница. Ушло ощущение, что у тебя есть какой-то строгий график и ты должен его придерживаться.
Раньше во время работы над песнями у нас случались напряжения. Тони - не является артистом от природы. Майк в принципе тоже. Поэтому если их поставить в строгие временные рамки, то под этим давлением они будут очень напряжены. Потому и возникло неизбежное желание обрести свое собственное место, где можно было останавливаться во время работы и возвращаться по желанию, и при этом не думать о временных рамках.
В итоге на создание «Abacab» мы потратили 14 недель. Если где-то у нас был ступор, мы просто принимались за другую песню. Раньше мы бы чувствовали себя обязанными продолжать попытки до нужного исхода.
Тони Бэнкс
Из-за сложностей с новой студией у нас ушло больше времени, чем мы планировали. Но вместе с этим мы сочинили гораздо больше песен, чем в итоге использовали. А вполне могли бы выпустить двойной альбом, но решили этот путь больше не повторять.
Фил Коллинз
Главным образом, новый альбом представляет собой основное сворачивание того, что принято называть монолитом Genesis, фундаментом. Почему мы захотели так кардинально измениться? Одна из причин - это ответ панк-музыке. При этом мы были убеждены, что очень сильно отличаемся от тех групп, против которых панки выступали.
Представители панка просто раскачивали дерево. Нет, мы даже были не против этого. Как и им, нам не нравилось большинство групп тех времен. Но, увы, панк видел и нас одними из тех, кого они хотели вытряхнуть из этого дерева.
Новые песни
Тони Бэнкс
Когда работа над Abacab началась, студия ещё не была построена, поэтому мы были погружены в сочинение, сделав акцент на короткой длине песен.
Плюс мы попытались чуть изменить нашу внешнюю оболочку - аранжировки, поменять характер, но при этом не сильно затрагивая оригинальную композицию. Я всячески пытался избежать какого-либо повторения с прошлыми песнями. Опыт получился интересным и, как мне кажется, успешным, особенно сама песня «Abacab» и «Keep It Dark» - лаконичные, но со своими особенностями. Было здорово попробовать избежать всего того, что стало для нас, так сказать, «второй кожей». В итоге некоторые песни зазвучали гораздо лучше. Если бы мы оставили прежний подход, то «Abacab» не удался бы.
Хотя, пожалуй, был эпизод, где я позволил себе вернуть старые привычки. Я говорю о песне «Me and Sarah Jane» - в неё я вложил все свои яркие, красивые задумки и идеи в одну песню, но что касается остальных песен альбома, там я держался мысли: быть проще. Возможно, в «Me and Sarah Jane» я в последний раз попытался написать песню с большим количеством аккордов для группы. Её можно назвать фортепианным этюдом. Она начинается с 2-нотного риффа, который неспешно менялся для создания нужного эффекта. Первые 2-3 минуты песни содержит одну идею, далее идет средняя часть - очень романтичная, а концовка имеет свою целостность, законченность - этим она мне очень нравится.
Майк Резерфорд
Во время работы над альбомом мы всегда ведем очень замкнутый образ жизни. И нам плевать на дальнейшую реакцию людей.
Иногда, конечно, ты что-то пробуешь и тебе кажется, что людям понравится. Но этот альбом очень сильно отличался от прошлых, хотя во время работы я прям ничего особенного в нем не видел.
В «Abacab» много пространства, хотя до этого люди связывали звучание Genesis со стеной звука. Но это в прошлом. Альбом больше походит на то, как мы звучали во время репетиций.
Тони Бэнкс
«Who Dunnit?» - печально известная песенка. Был у меня синтезатор Prophet Five, которым я, признаюсь, злоупотреблял. Вот играешь ты определенные ноты, а затем, удерживая их, меняешь тон - и клавиши в итоге издают нечто странное, но… это дико забавляло. И, судя по всему, только меня одного. Другие же в этот момент думали: «Боже, кто-нибудь отберите у этого парня синтезатор! Давайте это запишем». Мы записали, Фил наложил «грязный» звук ударных, Майк добавил бас, после чего Фил удалился, чтобы сочинить дурацкий текст. Не знаю, мне песня эта всегда нравилась. Другие же, кажется, её терпеть не могли. В ней есть что-то манящее и она вызывала у людей сильные эмоции. Она очень отличалась от прежних композиций, в ней есть что-то гипнотическое. И, конечно, включать ее в альбом - это была определенная смелость.
Помню, мы отправились в США, в Atlantic, чтобы показать боссам новые песни. И еще взяли дополнительные треки на выбор, один из которых был достаточно простым и симпатичным - «You Might Recall». Мы долго спорили, что именно включить в альбом - эту песню или «Who Dunnit?». Босс Atlantic Ахмет Эртегюн нас рассудил: «Нет, боюсь, что вам лучше включить «эту» песню». Под «этой» песней подразумевалась «Who Dunnit» - мы сразу это поняли. Она придавала альбому некий характер, была его центром, особенно во время концертов. Публика ее освистывала, а по мне было забавно. На нас были глупые шляпы, а на мне еще была трубка для подводного плавания, плюс я играл на Prophet Five, специально настроенном под эту песню. Она предполагалась как шутка, но всё-таки определенный шарм в ней есть.
Вообще реакция на «Abacab» была странной, но для нашей карьеры этот альбом был необходим, переломным. Мы проходили стадию перемен, и не могли оставаться в прежнем качестве.
Да, я не назову его любимым альбомом, но он добился хороших результатов. Прежде всего, мы дали себе отличный пинок под зад. И пусть мы становились коммерчески успешными и популярными, но это, если так можно выразиться, побочный эффект той нашей спонтанности. Зачастую я мог что-то наигрывать и всячески старался развить свою мысль до большого произведения, но Майк и Фил меня вовремя останавливали: "Нет, уже отлично, оставь всё как есть». И это помогало мне не распыляться, а сфокусироваться на реально качественных идеях.
Фил Коллинз
Идея воспользоваться духовой секцией Earth, Wind and Fire в «No Reply at All» и «Paperlate» принадлежала мне. Ещё в Duke мы пытались на синтезаторах сымитировать звучание духовых. А потом я познакомился с духовой группой Earth, Wind & Fire, когда пригласил их для своего альбома. Попутно я искал им место и для альбома Genesis.
Конечно, было волнение, вплоть до нагнетания обстановки, мол, я ставлю на кон свою шею, если ничего не получится. Тони поначалу очень сильно сомневался, но после того, как я съездил в Америку с записью песни, наложил на нее духовую партию, его сомнения тут же отпали. Он был очень доволен результатом.
Майк Резерфорд
Фил уже использовал трубы, когда работал над «Face Value», и этот опыт он хотел переложить в «Abacab». Тони сомневался, а я был открыт к новым идеям, потому вместе с ним и Хью отправился в Лос-Анджелес, прямо на базу Phenix Horns, духовой группы Earth, Wind & Fire. Фил взял эту культовую четверку, всё сам организовал. Я аж впечатлился. Правда, вскоре я был готов пересмотреть свои надежды. Первые полтора часа ушли на решение разных вопросов: еда, выпивка, наркотики… Поначалу мне это казалось нормальным, но как дело дошло до первого дубля, всё звучало ужасно. Я оглянулся на Фила и Хью, но встречного взгляда не увидел - они были увлечены работой. Второй дубль получился ненамного лучше. Мне кажется, что даже хуже. Всё как-то невпопад, мимо такта…
Хью тогда был похож на мальчишку, он всегда носил большой и чуть потрепанный свитер. Если всё шло хорошо, он ухмылялся, его взгляд горел. А если всё шло плохо, хмурился. Нет, не мрачнел, конечно, но взгляд был обеспокоенным. Это было видно, когда ему пытались возразить, мол, всё в порядке.
В Лос-Анджелесе Хью аж снял свой свитер, и тот обеспокоенный взгляд был при нем. «Проблемы?» - спросил я. «Нет - ответил он медленно - всё получится, они попадут в нужный такт».
И они попали. Должен признать, их звучание было уникальным. Но оно - результат огромной работы, нам пришлось сильно попотеть. В том числе и потому, что сами они были в чем-то сложными людьми. Дон Майрик, саксофонист, в 1993 году был убит после наркотической ломки. Луис Сэттерфилд, тромбон, как-то повредил губу и не мог играть. В итоге заперся в гостинице и обезумел, когда за одну ночь на обслуживание номера потратил 5 тысяч долларов.
Фил Коллинз
После Duke мы стали больше сочинять вместе, как единое целое. Во время работы над Abacab каждый из нас добавил по своей песне, но уже после этого мы не приносили отдельных песен, поскольку у каждого из нас была своя сольная карьера. И это одна из причин, почему мы продолжали работать вместе и дальше. Музыку группы мы могли делать только вместе. Именно поэтому всё то, что мы создавали в рамках Genesis - максимально не похоже на то, что мы делали для сольных работ.
Во время работы над Abacab мы впервые начали друг с другом разговаривать. Поэтому Abacab вызывает у меня чувство волнения - само понятие «группа» началась именно с него. Например, взять песню «Me & Virgil» - она по итогу вышла в мини-альбоме «Paperlate». Майк записал для нее гитарное соло и спросил, что мы о нем думаем. Я был откровенен: «Что-то есть в этом кислотное, времен 1967 года. Не думаю, что оно здесь уместно». Он подумал и ответил: «Знаешь, ты прав. Определенно». Он сделал еще один дубль и получилось ещё лучше. А если бы не высказал, мы бы использовали первый вариант.
Помню, я познакомился со Стингом во время записи «The Secret Policeman's Other Ball», он мне тогда сказал, что ему нравится трек «Abacab». В нем он почувствовал 60-е. Я ему ответил: «Забавно, что ты это отметил. Она трехчастная - и все части как раз навеяны 60-ми».
- Я прямо чувствую, что там есть Easybeats (австралийская группа - прим.)
- Именно!
- А еще Букер Ти!
- Не без этого!
- А ещё я слышу Стоунз.
- Да!
Он опознал всех, как на викторине. Так что можно сказать, что эта песня из 60-х. Именно в те времена мы открыли для себя блюз.
Честер Томпсон
Если говорить про Genesis, у них… я бы не сказал, что есть какой-то определенный стиль. Он всегда разный.
На репетициях тура в поддержку альбома Abacab я внезапно рассмеялся, когда они сказали, что песня звучит фанково. Это при том, что я был полностью готов к тому, чтобы отработать ее в старом стиле Genesis. Их песни стали еще более харизматичными, они, как говорится, «качали» и ни в чем не уступали другим. Безусловно, звучание, по сравнению с тем, что было 5 лет назад, изменилось.
Дэрил Штермер
Как только Genesis стали выпускать хиты, некоторые старые фанаты этому воспротивились. Они начали задирать носы при одном объявлении песни «Follow You Follow Me». Мне это было непонятно. Народ, если песня хорошо продаётся, это не значит, что она плохая!
После нескольких нашумевших синглов Genesis нашли в Америке совершенно новую аудиторию. О группе там были наслышаны, но продажи альбомов не были большими, несмотря на то, что они регулярно выступали перед 20-тысячной аудиторией.
Сейчас их музыка чуть больше поп-ориентирована, но это получилось не специально. Не было такого решения: «Мы хотим записать поп-альбом». Отнюдь, это изменение и развитие стало результатом естественного процесса.
Вы послушайте, например, «Dodo». В ней осталось старое звучание Genesis, просто ритм стал современнее. Думаю, что сочетание старого и нового сейчас всё больше становится популярным. И это по-прежнему радует старых поклонников.
To Be Continued…