Софии опять снилось ночное небо. Как она летит, взмахивая крыльями, кружа над городом. Этот сон, один и тот же, преследовал её уже лет десять. С того самого дня, как она познакомилась с Эммануилом. Встреча полностью изменила всю её жизнь. Уже через полгода она оказалась в Москве, погрузилась в совершенно другой мир, о существовании которого не могла даже помыслить.
Сейчас, когда София летела по ночному небу в своём сне, события казались простыми и однозначными. Но тогда, десять лет назад, она не могла успокоиться — всё ревела и ревела. Вдруг кто-то узнает, что с ней сделал миллионер? Вдруг на улице будут шептаться и судить?
Внизу были огоньки. Над каждым домом, над каждой улицей. Всё это — тайны, и она, пролетая над городом, могла заглядывать в окна и собирать их. София видела всё: измены, предательства, кражи и зависть. У каждого — целая коллекция тайн. В этот момент, понимая, насколько несовершенны люди, насколько каждый из них хуже её, девушке становилось лучше.
В деревне её с детских лет называли ведьмой. Всё из-за бабушки: она была знахаркой, гадала на картах Таро, читала заклинания. Маме не передалась ни внешность, ни дар. Зато в ней, Софии, не сомневался никто. Вот почему так часто она сбегала ото всех и шла в усадьбу, брошенную столетие назад, сильно потрёпанную временем. Именно там она встретила своего благодетеля, искусителя и разрушителя.
Сейчас ночь заканчивалась — нужно было снижаться. По мере того, как на востоке появлялось солнце, огоньки тайн меркли. Она уже не могла с такой лёгкостью заглянуть в чужой дом и увидеть что-нибудь такое, от чего ей самой стало бы легче. А ещё — не давал покоя последний разговор с Турком.
Он вновь спорил с ней и настаивал, что ей придётся выйти замуж. Что он устал помогать и совсем извёлся, беспокоясь о девушке. У Софии на этот счёт было другое мнение. Первым сдался миллионер — начал повышать голос и сбрасывать со стола предметы, чтобы выплеснуть эмоции.
— Ты — неблагодарная деревенщина! — прокричал Эммануил. — Я дал тебе всё! Разве ты смела надеяться на такое?
— Нет, — огрызнулась девушка. — В покое ты бы меня оставил, слышишь? В покое. Не нужна мне Италия. И Москва твоя не нужна.
— Правду про тебя говорят, что ты — ведьма, — прошипел миллионер. Но потом голос его вдруг изменился и стал молящим: — Ты меня когда-нибудь простишь, Софийка? Я ведь столько раз извинялся!
— Никогда, — ответила девушка.
Она открыла глаза — сон закончился. София опять была в доме своих родителей: грязном, покосившемся, но ещё живом. И мама, и папа не дождались её возвращения. Быть может, они даже не заметили, как Турк забрал её к себе в Москву. В окно светило яркое солнце, которое она так не любила. Но настроение всё равно было замечательным. Она думала о том, что сделает с новым гостем Эммануила, представляя в своей голове. И от её идей сладострастная улыбка появилась на милом лице.
Вчерашний вечер казался сном. Пробудившись на небольшой кровати, Александр восстанавливал в памяти события. Болел ожог: нужно обязательно найти мазь, чтобы заживал побыстрее. А ещё — его не покидало чувство фарса. Будто он попал в огромный розыгрыш, и в конце обязательно выскочит оператор вместе с острым на язык ведущим. Из забытья его вывел телефонный звонок. Звонила хозяйка. В аренде московских квартир можно увидеть что-то из феодальных отношений. Как только ты снимаешь угол, у тебя появляется хозяин, который может болезненно реагировать на внезапные уходы. И которому ты каждый месяц платишь оброк — просто по факту проживания на его бетонной земле.
— Александр, — голос в трубке принадлежал Анастасии Фёдоровне — престарелой арендаторше из Москвы. — Александр, а я что-то не пойму, а вы где?
— А я уехал, — ответил хирург, зевая. — Уехал в командировку. В длительную.
Больше трёх лет он снимал у неё отличную квартиру в хорошем районе. Начало аренды совпало со стартом его авантюрной клиники. Обычный врач, даже заведующий отделением, едва ли мог позволить себе трёшку с видом на старую Москву. А директор частной клиники — вполне.
— Но вы ведь клятвенно обещали со мной рассчитаться, — сказала хозяйка, и голос её утратил приветливость. — И я поверила! Вы водили меня за нос целых три месяца. Вы что, не понимаете, что я теряю свои деньги? Какой-то детский сад!
— Я рассчитаюсь, — пообещал Александр. — Обязательно рассчитаюсь. Давайте зафиксируем сумму — в течение года погашу. Клянусь.
— И за ЖэКаХа? — спросила хозяйка. — Вы ведь утверждали, что не допускаете просрочек. Я пришла в МФЦ — и мне стало плохо, давление поднялось. Из-за вас мне пришлось расстаться с солидной суммой денег!
— Я перезвоню, — обманул хирург, сбросил звонок и поставил телефон своей хозяйки — уже бывшей — в чёрный список.
С этой частью прошлого нужно расстаться решительно и бесповоротно. Что она может сделать? Пойдёт в суд, получит на руки решение — и будет годами добиваться его исполнения. Ему бояться нечего, на фоне его проблем долг перед арендаторшей был просто смехотворным. Что же вчера было? Сначала он чуть не сбил девушку, похожую на ведьму.
Она появилась из ниоткуда, и он явственно слышал удар. Но — ничего, ведьмочка осталась целой и невредимой. Потом Саша пил чай в компании миллионера, который входит в топ-десять российского списка Форбс. Чуть позже, уже совсем ночью, позволил Турку поставить себе клеймо — на спину, чуть выше лопатки. Теперь место, где его прижёг эксцентричный работодатель, саднило. Но спал он на новом месте крепко, как младенец.
— У меня свои правила, — объяснил Мистер Эм и акцентировал внимание на том, что не отказывает в выборе. — Все мои люди имеют такую печать. Если хотите, считайте это маленьким суеверием. Так я верю, что смогу помочь каждому, кто окажется в беде.
— Ладно, — ответил Саша, расстёгивая рубашку. — Ставьте.
Самым любопытным оказалось то обстоятельство, что миллионер лично раскалил металлическое клеймо в камине и сам прижёг кожу хирургу. Он сделал это быстро и аккуратно, можно даже сказать — профессионально. А потом — наклеил пластырь от ожогов.
Всё это наводило на мысль, что Мистер Эм проделывал ритуал не впервые. В этом действе было нечто интимное, из-за чего Александр испытал жгучий стыд. Но в его положении подобный каприз выглядел небольшой расплатой за возможность спрятаться и убежать — в том числе и от разъярённой арендаторши.
— Завтра утром подпишете бумаги, — сказал миллионер на прощание. — Юрист вам расскажет, как защитить доход от притязаний кредиторов…
— Вы так спокойно говорите об этом, — пожал плечами хирург. Место ожога ныло — было бы неплохо обезболить. — Я думал, что банкиры терпеть не могут несостоятельных должников.
Мистер Эм опять рассмеялся — так звонко и заливисто, как будто Саша выдал неплохую шутку. Миллионер посмотрел на хирурга с теплотой, будто учил сына дробям или неправильным числам.
— Так вы ведь должны не мне, а моим злейшим конкурентам, — объяснил он. — Даже не вы, а ваше предприятие… Кстати, если надумаете начать подобное впредь, наймите хорошего операционного директора. На себя эту ношу не берите. Я уже давно заметил, что врачи плохо понимают бизнес-процессы…
— Да уж вряд ли, — сказал Саша. — Этого опыта мне хватило на всю жизнь.
— Никогда не говорите никогда. Поселим вас пока здесь, в особняке. Вас проводит Хельга, — произнёс миллионер, зевая. — А мне уже пора отдыхать. Иначе завтра утром не смогу подняться на пробежку.
Та самая девушка, что подавала чай, проводила его в комнату в глубине особняка. Когда она шла впереди, хирург смог рассмотреть следы от клейма под одеждой. Ему вдруг захотелось посмотреть на отметку поближе. Тем более, выглядела девушка хорошо, а он уже истосковался по женскому обществу. Саше досталась небольшая комната, похожая на спальню прислуги.
— Помыться можно здесь, — девушка кивнула на дверь. — Туалет — вон там.
— А куда ушла… Брюнетка? — спросил Александр.
— София? — девушка улыбнулась. — Не знаю, наверно, опять на метле куда-то улетела. На шабаш.
— А вы тут живёте?
— У нас вахта, — ответила она. — Работаем по две недели. Но вы, должно быть, будете тут постоянно.
— Не хотите ли остаться со мной и показать мне… Что к чему в этом вашем замке? — с надеждой спросил хирург. Ему очень хотелось провести вечер в компании этой красавицы, чтобы забыться.
— Нет, — отрезала девушка без лишних раздумий. — Доброй ночи.
Собеседования утомляли, зато природа Разновидного — вдохновляла. По утрам Мистер Эм совершал пробежки к озеру, где можно было искупаться, днём наступала пора велосипеда, а вечером можно было позаниматься в спортзале с личным тренером. Хирурга лучше держать под рукой. На случай, если растянешь связки или получишь другую травму. Если всё пойдёт по плану, а поводов сомневаться в этом не было, амбулатория будет готова уже через три месяца.
— Хельга, — сказал Эммануил, обращаясь к помощнице. — Вечером званый ужин. Хирурга тоже пригласи — пусть привыкает.
— А генерала? — уточнила девушка.
— Эмм… — Мистер Эм призадумался, и через несколько секунд сказал: —Да, позови, а то обидится. Семья-то у него хорошая. Только предупреди его, что алкоголя не будет.
— Он с собой принесёт, — сказала Хельга.
— Хм, хм… — миллионер потёр подбородок. — С собой много не принесёт. Ты же понимаешь, что мне не хочется опять наблюдать его пьяные выходки. Я не знаю, почему мы его терпим.
Александр целый день провёл в библиотеке — изучал документы. Амбулатория была спроектирована основательно — не хуже его неудавшейся клиники. Неизвестные специалисты рассчитали предельную загруженность, сформировали штатное расписание и даже план закупок медикаментов. Изучая документы, хирург мог только удивляться высоком уровню и дальновидности тех, кто их подготовил.
— Господин доктор, — услышал Александр знакомый голос. — Вы на ужин не пойдёте?
Хирург поднял глаза и увидел ту самую девушку, которая встречала его в Разновидном. Она носила короткое чёрное платье без рукавов, и Александр увидел её татуировки. На левом предплечье был нарисован рогатый монстр в пиджаке и галстуке, а на правом — Бафомет в образе японского воина, с самурайским мечом. Броский макияж, аккуратный маникюр — девушка выглядела совсем не так, как вчера.
— Даже и не знаю, — ответил хирург, пытаясь скрыть свою заинтересованность. — Что за ужин?
— Благодетель проводит их каждую неделю, по средам, — объяснила девушка. — Вас тоже позвал, но Хельга почему-то боится передать. Она сказала, что вчера ночью вы сделали ей непристойное предложение. Она у нас девушка приличная — вся покраснела и полночи пила валерьянку.
— Боже упаси! — замахал руками хирург, чувствуя, как заливается румянцем. — Ничего такого не было. Наверно, она меня неправильно поняла — надо будет извиниться.
— О, я тоже хочу попросить прощения за вчерашний вечер, — сказала София. — Не знаю, что на меня нашло…
— А что случилось? — спросил Александр. — Вечер как вечер. Вы ведь ушли, едва мы переступили порог особняка.
— Когда вы подъезжали, то зацепили пластиковый столбик, — объяснила она. — Ну, знаете, их ставят, чтобы обочину выделить. А подумали, что меня. Мне стоило сразу сообразить и сказать об этом. Вместо этого я просто играла роль какой-то записной дурочки. Но у меня есть оправдание: я целый час ждала вас под сумрачным небом. Это заставляет воспринимать мир иначе, чем он есть на самом деле.
— Ах, вы про это… — протянул хирург. Как он вчера не рассмотрел эту девушку? Она была очень красива, а её демонический образ пугал и притягивал одновременно. — Главное, что не вас.
— Я надеюсь, вы отыщете в своём гардеробе приличный костюм, — сказала девушка, критически осматривая его майку и джинсы. — Быть может, и рубашку. И галстук. Уверена, вам очень к лицу галстук.
— Отыщу. Но, по правде говоря, я не очень готов сегодня веселиться…
— О, вы заблуждаетесь, — улыбнулась София, и в её образе опять появилось что-то зловещее. — Званый вечер — это не про веселье. Это про тщеславие и попытку скрыть нечто постыдное. То, что я обожаю в людишках. Вы мне точно не откажете — так что приходите. До встречи, господин доктор.
Девушка и притягивала, и отталкивала одновременно. Александр сложил документы, вздохнул и подумал, что если бы у него был такой же сильный проект, его клиника бы не прогорела. Ладно, прогорел: ему было непонятно, почему в СМИ началась такая травля его детища. Как будто он один виноват в том, что импланты могут оказаться некачественными…
Собеседования утомляли, зато природа Разновидного — вдохновляла. По утрам Мистер Эм совершал пробежки к озеру, где можно было искупаться, днём наступала пора велосипеда, а вечером можно было позаниматься в спортзале с личным тренером. Хирурга лучше держать под рукой. На случай, если растянешь связки или получишь другую травму. Если всё пойдёт по плану, а поводов сомневаться в этом не было, амбулатория будет готова уже через три месяца.
— Хельга, — сказал Эммануил, обращаясь к помощнице. — Вечером званый ужин. Хирурга тоже пригласи — пусть привыкает.
— А генерала? —— уточнила девушка.
— Эмм… — Мистер Эм призадумался, и через несколько секунд сказал: — Да, позови, а то обидится. Семья-то у него хорошая. Только предупреди его, что алкоголя не будет.
— Он с собой принесёт, — сказала Хельга.
— Хм, хм… — миллионер потёр подбородок. — С собой много не принесёт. Ты же понимаешь, что мне не хочется опять наблюдать его пьяные выходки. Я не знаю, почему мы его терпим.
Александр целый день провёл в библиотеке — изучал документы. Амбулатория была спроектирована основательно — не хуже его неудавшейся клиники. Неизвестные специалисты рассчитали предельную загруженность, сформировали штатное расписание и даже план закупок медикаментов. Изучая документы, хирург мог только удивляться высоком уровню и дальновидности тех, кто их подготовил.
— Господин доктор, — услышал Александр знакомый голос. — Вы на ужин не пойдёте?
Хирург поднял глаза и увидел ту самую девушку, которая встречала его в Разновидном. Она носила короткое чёрное платье без рукавов, и Александр увидел её татуировки. На левом предплечье был нарисован рогатый монстр в пиджаке и галстуке, а на правом — Бафомет в образе японского воина, с самурайским мечом. Броский макияж, аккуратный маникюр — девушка выглядела совсем не так, как вчера.
— Даже и не знаю, — ответил хирург, пытаясь скрыть свою заинтересованность. — Что за ужин?
— Благодетель проводит их каждую неделю, по средам, — объяснила девушка. — Вас тоже позвал, но Хельга почему-то боится передать. Она сказала, что вчера ночью вы сделали ей непристойное предложение. Она у нас девушка приличная — вся покраснела и полночи пила валерьянку.
— Боже упаси! — замахал руками хирург, чувствуя, как заливается румянцем. — Ничего такого не было. Наверно, она меня неправильно поняла — надо будет извиниться.
— О, я тоже хочу попросить прощения за вчерашний вечер, — сказала София. — Не знаю, что на меня нашло…
— А что случилось? — спросил Александр. — Вечер как вечер. Вы ведь ушли, едва мы переступили порог особняка.
— Когда вы подъезжали, то зацепили пластиковый столбик, — объяснила она. — Ну, знаете, их ставят, чтобы обочину выделить. А подумали, что меня. Мне стоило сразу сообразить и сказать об этом. Вместо этого я просто играла роль какой-то записной дурочки. Но у меня есть оправдание: я целый час ждала вас под сумрачным небом. Это заставляет воспринимать мир иначе, чем он есть на самом деле.
— Ах, вы про это… — протянул хирург. Как он вчера не рассмотрел эту девушку? Она была очень красива, а её демонический образ пугал и притягивал одновременно. — Главное, что не вас.
— Я надеюсь, вы отыщете в своём гардеробе приличный костюм, — сказала девушка, критически осматривая его майку и джинсы. — Быть может, и рубашку. И галстук. Уверена, вам очень к лицу галстук.
— Отыщу. Но, по правде говоря, я не очень готов сегодня веселиться…
— О, вы заблуждаетесь, — улыбнулась София, и в её образе опять появилось что-то зловещее. — Званый вечер — это не про веселье. Это про тщеславие и попытку скрыть нечто постыдное. То, что я обожаю в людишках. Вы мне точно не откажете — так что приходите. До встречи, господин доктор.
Девушка и притягивала, и отталкивала одновременно. Александр сложил документы, вздохнул и подумал, что если бы у него был такой же сильный проект, его клиника бы не прогорела. Ладно, прогорел: ему было непонятно, почему в СМИ началась такая травля его детища. Как будто он один виноват в том, что импланты могут оказаться некачественными…
В самом сердце безразмерного особняка находился каминный зал. На полу восстановили паркет в его первозданном виде: чередование белых и чёрных плиток. Просто удивительно, как эта работа пережила почти столетие забвения. Потолок украшала лепнина в барочном стиле: причудливые узоры, от которых было трудно оторвать глаз. Как завороженный, доктор смотрел вверх, любуясь букетами цветов, фруктами, листьями из гипса.
— Нравится? — спросил Мистер Эм. Хирург тут же выпрямился, будто стесняясь своего любопытства. — О, у всех такая реакция, не нужно смущаться. Обожаю искусство: можно часами любоваться красотой, не правда ли? Я больше всего люблю маскароны. Вы, наверно, в курсе, что это гипсовые маски — людей и животных. Смотрите, они тут везде. Одна стилизована под меня. Найдёте?
Александр присмотрелся и увидел десятки изображений: над дверями, над оконными проёмами, в углах. На масках были морды мифических существ и животных, а на одной — хирург был готов поклясться — он увидел черты лица Софии. Правда, миллионера не обнаружил: скульптор спрятал его в укромном месте. В зале собралось около двух десятков гостей. Из невидимых колонок играла классическая музыка — под стать публике.
— Какая красота, — сказал Александр. Настроение у него и правда улучшилось: он словно попал во времена царей, дуэлей и поэтов.
— Это вы про Софию? — улыбнулся миллионер. — Рад, что понравилась. Очаровательная девушка, кстати, местная. Я принял её в свою семью примерно десять лет назад. Тут про неё всякое говорят, мол, ведьма, колдунья — не верьте. Настоящая красавица, только немного своеобразная.
Настроение тут же изменилось, и Саше стало немного не по себе. Словно он соприкоснулся с какой-то грязной тайной, которую все хотят забыть. Хозяин усадьбы пошёл дальше, приветствуя гостей, и хирург остался в одиночестве. Он подозвал официанта и взял бокал с напитком. Внутри — он готов был поклясться — шампанское, но безалкогольное. Хотя в этот момент он бы не отказался немного выпить.
— Будьте осторожны, — Александр услышал голос позади себя и резко обернулся. Прямо за ним стоял мужчина в парадной военной форме. Хирург плохо разбирался в погонах, но эти явно были генеральскими.
— Простите? — спросил Саша.
— Разрешите представиться, — сказал военный и приосанился. — Иван Жукин, отставной военный. Некогда командовал целым округом, а ныне — доживаю дни на пенсии. Эммануил Турк — наша единственная отрада в этой дыре. Мы все молимся на него, как на икону.
— Очень приятно, — ответил Саша. — Меня зовут Александр, буду работать здесь хирургом. Вчера вечером сюда приехал.
— Врач? — генерал оживился. — Врач — это очень хорошо. Врачи нам нужны. Быть может, вы сможете и меня почтить визитом…
— Без проблем, — пожал плечами хирург. — Но вы сказали, что я должен быть осторожным. Что вы имели в виду?
— Не что, а кого, — поправил его генерал. — Речь идёт про Софию – от неё следует держаться подальше. Женщина она, безусловно, красивая. Но—прошу простить меня за вольность — падшая. Ещё раз простите за столь грубое сравнение.
— Что вы имеете в виду? — спросил Саша в недоумении. — Что это значит – падшая?
— Да то и значит, то и имею, — пожал плечами Иван. — Девушка добрая и отзывчивая. В связях абсолютно неразборчива. Кто только в её сети не попадал! И с каждым из них, знаете ли, происходит какая-то чертовщина.
— Что за глупость! — возмутился Александр. — Мне она понравилась. Знаете, у неё есть душа. И индивидуальность.
— Вот именно, — сказал генерал. — Именно это я и сказал — падшая, прошу прощенья. Смею ли я рассчитывать, что наш разговор останется… Конфиденциальным?
— Разумеется.
— Благодарю. Честь имею.
Он кивнул головой, цокнул каблуками и отошёл в сторону. Сама София появилась значительно позже — когда на столы начали выставлять горячие блюда. Гости не то, чтобы шарахались от неё, но избегали. Она подошла прямо к Александру и взяла под руку.
— Хочу кофе, — сказала девушка с улыбкой. — Что скажете?
— Думаю, что кофе пить уже поздновато, — пожал плечами Александр. — Если только с молоком и некрепкий.
— Звучит очень вкусно, — ответила София и облизнула уголок губы. — Буду пить тебя до дна.
— Что?
— Говорю, буду пить до дна, — пожала плечами девушка.
Отличительная черта лучшего персонала — это незаметность. Ты не видишь официанта, пока тебе не понадобятся его услуги. И тогда он возникает, будто из ниоткуда. И теперь, едва они подошли к столу с напитками, рядом появился мужчина в белой рубашке. Услужливый бармен сделал им две чашечки и поставил на стол. В тот вечер ведьма вела себя совсем не так, как накануне. Она шутила, обсуждала с ним жизнь в столице и в деревне, расспрашивала о семье.
— Как же вы решились? — удивлялась она. — Не знаю, смогла бы я бросить своего ребёнка…
— Но я не бросал! — с жаром воскликнул хирург. — Меня просто не пускают к ней. Ничего, вопрос времени. Я обязательно добьюсь над ней опеки.
Вдруг её глаза снова наполнились демоническим огнём, а улыбка стала устрашающей:
— Есть способы проще, как добиться своих целей. Я могла бы обучить… Если вы талантливы.
Пока Александр думал, что ответить на это смелое предложение, к нему подошла Хельга. София удостоила её пронзительного взгляда, от которого мурашки побежали по коже. Помощница Эммануила прошептала на самое ухо — будто девушки соревновались в том, кто заставит хирурга волноваться сильнее:
— Мистер Эм просит подойти.
Хозяин вечера буквально расцветал в лучах славы. Он надел фрак, но очень смелого покроя. Его рубашка была демократичного голубого цвета, а бабочка стилизована под флаг Евросоюза. Увидев доктора, он широко улыбнулся:
— Хорошо проводите время, не так ли? В компании замечательных девушек.
— Неплохо, — согласился врач. — Но про такие званые вечера вы не предупреждали.
— Волнуетесь? — удивился миллионер. — Вы немного бледны.
— Просто пока не пришёл в себя. Вы ведь помните, что в моём положении лучше держаться подальше от публики.
— Бросьте, старина, — хлопнул его по плечу Мистер Эм, сделал жест рукой — музыка стихла. — Уважаемые друзья! — сказал он громко. — Давайте поприветствуем ещё одного члена нашей дружной команды. Это Александр Стогов, талантливый московский хирург. Именно на него выпала сложнейшая задача — с которой он справится, разумеется. Мы ведь поможем ему избавиться от страхов и сомнений?
Раздались аплодисменты, и врачу действительно стало неловко от такого внимания. Некоторые мужчины подошли, чтобы пожать ему руку, а дамы одарили улыбками. Вдруг он увидел, как старый генерал, который предлагал ему остерегаться ведьмы, выходит за дверь. И не один…
Интересно ваше мнение, а лучшее поощрение - лайк и подписка))