Александр Стогов по натуре был авантюристом. Он постоянно искал приключений на свою пятую точку. И, как правило, находил. По крайней мере, так было в последние годы его жизни. Однако сейчас, когда все его мечты рассыпались в прах, он хотел лишь одного — покоя. Убежать, уехать, раствориться — и делать это пришлось в гордом одиночестве. Александр жал на газ, сидя в своей машине, и по его щеке то и дело сбегала скупая слеза.
—Такой талантливый хирург, — с укоризной говорил ему бывший тесть. — И такой бездарный предприниматель! Вот зачем ты в бизнес полез, а? Ну если не умеешь — так не берись.
Правда в том, что Саша так не считал. В его понимании он действительно всё умел — и гораздо лучше других. Всё рассчитал — до последнего рубля, всё предусмотрел, всё учёл. Заказал брендбук, произвёл планирование, аудит и вообще сделал всё, чтобы избежать ошибок. Рассчитал потенциальную прибыль, заложил средства на непредвиденные расходы.
И всё равно — прогорел так, что столб его московского дыма можно было рассмотреть из Санкт-Петербурга. Всё медицинское сообщество обсуждало сильнейший провал. Его проект с красивым названием «Клиника номер ноль» не просто не взлетел. Он рухнул, и вибрация от падения прошла по жёлтой прессе, продажным телеграм-каналам, публичным страницам в социальных сетях.
Дорогое оборудование, медикаменты, огромные расходы на рекламу — всё пошло прахом. А самое главное — его честное имя полностью обесценилось. Развалился не только бизнес, но и семья. Катенька всегда была подвержена общественному мнению. Поэтому она схватила их дочь и спряталась в особняке своего отца. Сашу даже на порог не пустили, а бывший тесть разговаривал с ним через видеодомофон.
— Что я такого натворил? — вопрошал хирург, активно жестикулируя. — Я не виноват, что всё пошло не по плану. Вернее, не только я виноват.
— Кто ж ещё кроме тебя? Уходи, не то полицию вызову, — ответил тесть. — А ты знаешь, что у меня там хорошие связи.
— Банкротство — это не конец света, — продолжал убеждать хирург. — Я всё могу. Моя семья не будет голодать.
— Убирайся, — голос был непреклонен.
— Позовите Катю, — требовал Александр. — Пусть она сама мне всё скажет!
— Неужели ты думаешь, что моя дочка хочет разговаривать с таким обмылком, как ты? — издевался мужчина. — Уходи — и забудь её. Юрист документы на развод пришлёт – подпишешь.
— А как же ребёнок? — спросил Саша. — Вы что, хотите разлучить меня и Юлю?
Но домофон молчал — собеседник отключился. С той стороны массивного забора раздались шаги — твёрдая поступь охраны, и хирург счёл за лучшее уйти. Он боялся не полиции, а других людей. Ведь тесть, как заправский гангстер, мог отчитаться за каждый миллион, кроме первого. Слухи ходили разные, но Александр не хотел их проверять. Или пока не хотел.
Теперь ему оставалось только бежать — найти тихое место, где он мог бы зализывать раны, как побитая собака. Хорошо хоть, что по крайней мере часть имущества удалось сберечь. Мерседес Вито, например. Отличная машина: посадка высокая, ход — плавный, салон — огромный. Именно на нём Саша и сбежал из Москвы. Нужно было спрятаться и как-то переждать смутное время. Подождать, пока кредиторы остынут, и он сможет провести переговоры и как-то урегулировать долг. А может — начать новое дело.
— Я не проиграл, — сказал Саша вслух. — Нет, не проиграл. Я купил опыт. Просто торговаться не люблю, да и не умею.
Цена покупки опыта сильно огорчала. Вся его эпопея с клиникой породила гигантский минус — целых сто миллионов рублей. От своих товарищей он знал, что в девяностые за куда меньшую сумму могли вывезти в лес, привязать к дереву или держать в подвале. Тогда гордые инвесторы долги не прощали — и всеми силами стремились их вернуть.
Конечно, времена в России уже не те, но с него точно захотят получить хотя бы часть этих денег. Тем более, на всех договорах — его подпись. Чего Саша не мог понять до конца — почему он прогорел. Увы, разобраться в этом не хватало душевных сил: едва уже бывший генеральный директор погружался в документы, на него тут же накатывало отчаяние.
— Купил опыт, — продолжал Саша разговор с самим собой. — Кому бы его теперь продать? Товар не самый ликвидный, если разобраться. Хотя… Сколько раз Генри Форд становился банкротом, прежде чем превратиться в национальную легенду? Он смог — и у меня получится.
В отечественной истории он почему-то не мог вспомнить таких же позитивных примеров. Банкроты часто оказывались на скамье подсудимых, где их называли мошенниками. Или просто исчезали, а поисками никто заниматься не хотел. Такой исход, конечно, нельзя было исключать, но допускать крайне не хотелось. Нужно было сбежать, спрятаться — хотя бы ненадолго. Вот почему он схватился за вчерашний звонок так, как падающий в пропасть хватается за воздух.
— Добрый день, — сказал бархатный голос на другом конце провода. — Позвольте представиться: Эммануил Турк. А вы, должно быть, Александр Стогов. Мне сказали, что вы ищете работу.
— Я? — удивился Саша. — Не то чтобы ищу… Но готов рассмотреть предложения. Вам нужен семейный доктор? Или вы планируете открыть сеть клиник?
— Вас рекомендовали как крайне квалифицированного хирурга, — продолжал голос. — Нам нужен именно такой специалист — для крайне специфической задачи.
— А что за работа? — спросил Саша. — Тут, знаете ли, про меня всякое говорят…
— Нас не интересует биография и чужие слова, — отрезал Эммануил. — Своих людей мы не бросаем и никому не отдаём. Как вы понимаете, я ничего не могу сказать по телефону.
— Но…
— Александр, моё время стоит огромных денег, — сказал голос вкрадчиво. — Вместо того, чтобы бросить всё и спешить ко мне, вы задаёте бессмысленные вопросы.
— Вы говорите загадками, — сказал хирург.
— Я говорю разгадками, — поправил собеседник и рассмеялся. — Знаете ли вы такую деревню — Разновидное? Приезжайте как можно скорее — пока ваше место не занял другой человек.
Хирург начал соображать, где он уже слышал это название. Кажется, видел большое расследование о том, что какой-то миллионер выкупил огромный участок по соседству, восстановил старинную усадьбу и теперь строит там что-то вроде коммуны. У него ещё имя было такое забавное, как у президента Франции.
И вот, проделав путь в пятьсот километров — без единой передышки — Александр приближался к цели. Странное приглашение, но смеет ли он рассчитывать на нечто лучшее? Вдали показались огни — деревня. Навигатор утверждал, что до пункта назначения осталось пятнадцать минут. Должно быть, первым делом миллионер поправил дорогу, ведущую в деревню, потому что полотно было идеальным.
Именно это сыграло роковую роль. У самого въезда в деревню, возле знака с названием «Разновидное», хирург не стал снижать скорость. Мелькнула тень. Вдруг, в сумерках, прямо на своём пути, он увидел силуэт. Определённо, женщина: длинные чёрные волосы, тёмное платье. Он резко нажал на тормоз и услышал удар. От ужаса Александру хотелось кричать.
К пятидесяти годам Эммануил достиг небывалых высот – и погрузился в тоску. Хорошо, когда есть к чему стремиться. Сначала собираешь на новую машину, а через пять лет — начинаешь строить дачу, ну или оплачиваешь ребёнку образование. Замечательно, когда ты плавно, ступенька за ступенькой, поднимаешься на высоту. И достаёшь до последней уже в солидном возрасте, когда достижение вершины совпадает с закатом не только профессиональной, но и биологической жизни.
В этом смысле Эммануилу не повезло. В пятьдесят лет он понял, что двигаться дальше уже некуда. Сделав огромные капиталы в банковской сфере, он выгодно распределил их по самым разным направлениям. За что бы он ни брался, всё превращалось если не в золото, то по крайней мере в серебро. Целое состояние он сделал на криптовалютах. В их потенциал Эммануил поверил тогда, когда коллеги смеялись над «цифрой».
Но у успехов есть оборотная сторона. Многие знания приумножают скорбь, а многие достижения — тоску. К победам привыкаешь, как к самому сильному наркотику. И после пятидесятилетнего юбилея, который Эммануил отметил с размахом в Тоскане, его одолела печаль.
— Что дальше? — думал он каждый день. Миллионер исполнил все желания, которые только мог. Не только свои, но и жены, детей, близких родственников и друзей. Вопрос о том, что делать дальше, вставал всё острее.
Тогда он вспомнил полуразрушенную усадьбу, которую видел в селе Разновидном пять лет тому назад. Туда его привезли несостоявшиеся деловые партнёры, которые хотели строить возле умирающей деревне какой-то завод. В тот раз Эммануил почувствовал, что даже его прикосновений не хватит, чтобы превратить проклятую землю в золото, серебро или хотя бы медь. Или дело было в том, что его просто хотели обмануть?
— Нам нужен стратегический инвестор, — говорил один из несостоявшихся партнёров. — Мы видим в этой отрасли гигантский потенциал.
Эммануилу тогда стало скучно, он отлучился в мужскую комнату — и сбежал. На дворе стоял март, но земля ещё была скована морозом. В своих дорогих итальянских сапогах дошёл до заброшенной усадьбы — чьего-то родового гнезда, с колоннами, балюстрадами и другими архитектурными изысками. Бродил по тёмным комнатам, пытаясь понять, что тут было раньше.
Представлял званые ужины, смотрины, воображал себе сбор огромной семьи после рождения ребёнка или смерти бабушки. Перенёсся во времена царей, дворянства и балов. Из забытья его вывел звонкий заливистый голос — смеялась девочка. Ей было четырнадцать лет, и она сидела на резном стуле, чудом уцелевшем в одной из комнат.
— Как тебя зовут? — спросил он у неё.
— Софи, — ответила девочка и улыбнулась.
— Почему ты приходишь сюда?
— Я вижу людей, которые меня зовут, — объяснила она, внезапно став серьёзной. — Тут так хорошо и тихо…
Он не понимал, что на него нашло в тот момент. Почему девочка вдруг ему понравилась — до боли в сердце. Он приблизился к ней, взял за плечи — а дальше наступил туман. Ни до, ни после с ним ничего подобного не было. Не помня себя, вернулся в деревню, сказал твёрдое «нет» парням, которые хотели получить доступ к его деньгам. Ходил и оглядывался — как бы не ударил кто со спины.
Когда вернулся в Москву, долго ходил в церковь, молился. Велел службе охраны присматривать за девочкой и помогать её семье. А когда узнал, что мама и папа Софии — непроходимые алкоголики, забрал ребёнка к себе. Но у неё был своеобразный нрав — она то и дело сбегала, чтобы вернуться в родную деревню.
— София, — сказал он девочке, когда её отыскали в очередной раз. — Ты меня расстраиваешь.
— Я домой хочу, — ответила она. — Я уже взрослая, могу идти, куда хочу.
— Тебе нужно было лететь со мной, отпраздновать моё пятидесятилетие, — произнёс миллионер. — Мы прекрасно провели время.
— В сердце твоём — пустота, — безжалостно произнесла София. — А у меня есть дом, но ты мешаешь мне уйти туда. И всё время хочешь, чтобы я молчала.
— Тогда мы вернёмся туда вместе, — сказал Эммануил. — Уговорила.
Он приехал в Разновидное — и решил задержаться. Эта деревня продолжала хранить его секреты, будто секретный офшор — запас денег на чёрный день. Вернее, Разновидное хранило всего один секрет, зато какой!
Интересно ваше мнение, а лучшее поощрение — лайк и подписка))
