Глава 12
Елисей
Я стал собирать вещи. Безо всякой логики. Просто вытаскивал плечики с барахлом из шкафа и кидал на кровать. Задумал всё это впихнуть в чемодан. Так проще и быстрее, чем раскладывать, думая, как бы не помять и прочее. Наплевать. Главное – поскорее убраться отсюда. Мне до смерти надоела эта семья. Формально – «ячейка общества», как придумали много лет назад. Но фактически я уже очень давно не видел, чтобы внутри неё царили уважение и любовь. Ничего подобного!
Отец вечно занят работой. Возвращается домой поздно и, практически всегда, сильно пьяный.
Мама домохозяйка, которая хоть и имеет образование бухгалтера, но ни дня не работала по специальности, посвятив себя домашним делам. Потому она жутко боится, что отец может когда-нибудь её бросить, найдя себе женщину моложе. Вот и старается угодить во всём.
Но самое жуткое – папаша отчего-то меня ненавидит. Да, иногда, в порыве злости, орёт, что посвятил мне жизнь. Не чувствуется совсем. Вот его злость и ненависть – да. И только они, больше ничего. Он словно мне мстит за что-то, а я понять не могу. Обидно.
В комнату вошла мама и стала уговаривать:
– Сынок, перед тем как уйти, хотя бы повидайся с отцом, а? Если он обнаружит, что ты забрал вещи, то убьёт меня. Ты даже не представляешь, как он рвал и метал, когда в тот раз я не смогла вернуть тебя домой. Если ты так и уйдёшь - он меня точно убьёт. Он скоро вернётся, просто покажись ему. Ну что тебе стоит, а?
Я, слушая её стенания, продолжил собираться.
– Тебе придётся жениться на Алине, ты в курсе? Ты всегда нравился её родителям. И твой отец доволен положением её семьи. У него сейчас трудности на работе. Поэтому на том ужине они хотели, чтобы вы обручились, ну а потом поженились... – мама говорила что-то, я не особо слушал. – Но ты тогда как сквозь землю провалился!
Это заставило меня посмотреть маме в глаза. На секунду. Потом продолжил начатое.
– Прошу, повидайся с отцом, а? – она решила меня разжалобить.
В этот момент дверь раскрылась, потом хлопнула. В комнату вошёл отец. Мама испуганно прижалась спиной к шкафу. На меня уставился тяжёлый взгляд папаши. Он подошёл и молча ткнул меня кулаком в плечо, заставив плюхнуться на кровать.
– Твой отец гнёт свою спину и делает всё возможное, чтобы его сын жил достойной жизнью, – сказал отец с нескрываемой яростью. – А сыночек только и делает, что каждый день напивается! Надо было тебя в шкуру рабочего впихнуть тут же, как закончил школу. А ты только и знаешь, как спускать мои деньги, которые я заработал своим потом и кровью! Ты неблагодарный!.. Раз уж сам ни на что не способен, хотя бы делай то, что тебе говорят! – прокричал он, плюясь слюной. – Неужели решил, что отцу Алины мозгов не хватит? Да кому нужен такой пустоголовый, как ты? Это я им нужен, я! Да любой бы умер за то, чтобы породниться с ними!
– Любой, но не я!
– Что?! – заорал отец, багровея.
– Чтобы жить, я лучше уйду от такого отца, который относится к своему сыну, как к части своей сделки. А я хочу жить по-человечески! – прокричал я ему в лицо. – С меня довольно! У меня тоже есть жизнь!
– Ах ты, тварь такая!.. – он влепил мне пощёчину. – Я всю свою жизнь посвятил тебе! Я через столько прошёл, чтобы вырастить тебя. А теперь что я слышу?! – выкрикивая эти слова, он принялся хватать первые попавшиеся вещи и швырять куда попало. Разлетелась ваза для цветов, потом светильник брызнул во все стороны осколками.
– Я умоляю тебя, дай мне уйти!!! – прокричал я, глядя на взбесившегося отца. – Дай мне свободно дышать! Я умоляю тебя, отпусти меня!
Отец ничего не ответил. Он вдруг весь как-то обмяк, словно из него выпустили весь воздух. Сел в кресло, обхватил голову руками и замер. Поняв шестым чувством, что в таком состоянии он пробудет долго, я быстро покидал вещи в чемодан, застегнул его и выбежал из дома.
***
Надя
В сильной тревоге я ходила по своей комнате из угла в угол. В десятый раз уже поправила одеяло на кровати, хотя оно и так было в идеальном порядке. Полила цветы, хотя и сделала это совсем недавно. Раскрыла окно, прислушалась. Потом закрыла его, а через пять минут снова повернула ручку, приоткрывая створку.
Мне было невыносимо находиться в четырёх стенах. Но и сделать ничего не могла. Я ждала Елисея. Он же сам сказал, что уйдёт из дома. Собирался перебраться ко мне. Жить вместе с парнем? О таком прежде и не думала никогда.
– Надя! Надя! – вдруг послышалось с улицы.
Я быстро накинула ветровку и выскочила из дома. Увидев Елисея, обрадовалась, но сказала строго:
– Ты меня напугал. Почему ты здесь так поздно? – спросила и поругала себя. Ведь очевидно же!
– Я… могу зайти? – робко поинтересовался он.
Я робко подошла к калитке. Открыла её, пуская парня во двор. Вскоре мы оказались в моей квартире – в моей половине дома, рассчитанного на две семьи.
– А здесь уютно. Не то, что снаружи, – сказал Елисей, осматриваясь.
Мы сели в гостиной. Я заметила у него в руках чемодан, а на лице – ссадину.
– Что с тобой? Что-то произошло? – спросила.
– Давай уедем в Москву, – неожиданно предложил Елисей вместо ответа на мои вопросы. – Здесь они не позволят нам быть вместе. Давай там поженимся и навсегда останемся там. Возьми академический отпуск. Нет, лучше брось университет. Хотя это уже неважно. Эти два месяца будем много работать, чтобы накопить денег. А потом уедем.
Он говорил, а я не могла толком понять, что всё это значит. Уехать в Москву? Но зачем? Почему?
– Давай жить там. Если можно будет вернуться, тогда мы вернёмся, – продолжил Елисей, запутывая мои мысли ещё сильнее. – А если нельзя, останемся там навсегда. Ты согласна? Пообещай, что уедешь со мной.
В этот момент Елисей смотрел на меня с такой надеждой, что отказать ему смогла бы, вероятно, только бесчувственная Снежная королева.
– Я уеду с тобой, – ответила я, глядя ему в глаза.
– Спасибо, – прошептал парень. – Там будет совсем непросто. Будет трудно.
– Знаю, – сказала ему. Протянула руки, обняла и прижалась. Елисей обхватил меня сильными руками.
– Но это ничего. Там мы сможем жить обычной жизнью. Когда не нужно будет прятаться и в страхе оборачиваться. Не будем с этим мириться. Давай без сожалений любить друг друга, – сказал он, а я слушала, ощущая, что таю в его объятиях.
Этой ночью он впервые остался у меня.
***
Елисей
С друзьями мы собрались на крыше недостроенной высотки. Прямо как там, у нас на Бору, только намного выше. Костик, допив пенное из банки, поставил её рядом с собой и сказал, подражая умедлённому жизненным опытом мужику, коим, конечно же, не являлся:
– Если хочешь накопить денег за два месяца, то работа на стройке – наилучший вариант. – Присоединяйся, если завидно.
Он сказал так, поскольку недавно сам устроился на ту самую стройку, где мы теперь и находились. Учёба учёбой, но деньги-то нужны. Не такие уж большие, правда. Даже забавно, хотя и горько: мы для питерских – пришлые. Словно гастарбайтеры какие-нибудь из Средней Азии, а не граждане этой страны, приехавшие из исконно русского региона – Нижегородской губернии. Но доказывать питерским господам это было бесполезно. У них на всё один простой ответ, – Костик мне раньше это сообщил, – билет-вокзал-провинция.
Можно подумать, что Питер в понимании Москвы не та же самая провинция. Как же, сейчас!
– А мне в принципе всё равно, где работать, – добавил Костик равнодушно. – Лишь бы платили нормально и не заставляли упахиваться.
– Да мне, в общем-то, тоже без разницы. Я просто постою в сторонке и понаблюдаю, как ты вкалываешь, – ответил я с улыбкой. – На фига мне вмешиваться?
– Ты хоть знаешь, как это круто – иметь друга в Москве? – спросил Костик, глядя на меня с улыбкой и меняя тему. – С таким другом в столицу попасть проще, чувак. Ну, а себе могу сказать так: «Закатай губу обратно, Костик». Да и кто меня туда отпустит?
– Как это кто? Ты сам! – постарался я приободрить друга.
– Отвянь! – вздохнул он. – А то не понимаешь, что я тут, по крайней мере, высшее образование получаю худо-бедно, родители опять же. В Москве у меня нет никого.
Мы приятельски потрепали друг друга по вихрастым головам. Да, у каждого свои сложности в этой жизни. Но меня, по крайней мере, вперёд движет любовь. У Костика нет такого сильного чувства, он никогда прежде не влюблялся. Увлекался, – да, бывало. Но любовь – это совсем другое.